Необычный аппетит

- Мартын Павлович! Что это вы так погоняете коня? Мой не успевает за вами, - окликнул я егеря, который ехал по тропе впереди меня в горах Алма-Атинского заповедника.

Он обернулся в седле:

- К вечеру надо успеть домой, на кордон!

Кеклики

- Зачем? Ведь мы же хотели ночевать в ельниках и посмотреть на заре маралов на кормежке!

- Ночью погода испортится и надолго - не отставайте!

Я долго осматривался по сторонам, но никаких признаков изменения погоды не замечал. День был жаркий. Небе безоблачно. Ветра не было. Правда, было душно, и от камней, нагретых солнцем, несло жаром. В горах всё притихло. Не слышно было голосов птиц. Но в полдень они всегда молчат, и молчание их ничего не предвещало.

"Почему же он считает, что погода должна испортиться?" - недоумевал я. Наконец не выдержал и спросил своего спутника:

- Откуда вы знаете, что погода испортится?

- А видели кеклики кормятся в самый жар? Уж несколько табунов вспугнули.

- Ну, видел!

- Кеклики кормятся утром и вечером, а если и среди дня, значит, перед ненастьем торопятся побольше съесть. Эта примета верная. Фазаны тоже так. Да и другие птицы.

Мы долго ехали молча, и я вспомнил, что читал, как знаменитый следопыт Дальнего Востока Дерсу-Узала сказал однажды Арсеньеву:

- Посмотри, капитан, как птицы торопятся кушать. Его хорошо понимай - будет худо. Птица понимай сейчас, моя понимай после!

Если два следопыта говорят одно и то же, значит, так оно и будет! - решил я и стал погонять коня.

Прошло два часа. Тропа круто поднялась на перевал. Впереди открылся крутой северный склон ущелья с извилистой ниточкой речки далеко на дне. Егерь остановил коня. После тяжелого подъема лошадям нужно было передохнуть.

Высокие тяньшанские ели умудрялись расти здесь на голых скалах. Они лепились вверху поодиночке или небольшими группами, чем ниже, тем гуще, и сплошным дремучим ельником росли у самой речки внизу. По всему склону виднелись сурочьи норы и ближайшие к нам зверьки вставали на задние лапки и громко кричали, взмахивая хвостиками.

Мы сели на камни, держа лошадей в поводу. Они опустили головы к земле и тяжело дышали, колебля траву у передних ног.

Егерь достал из сумки лепешки и жареное мясо.

- Подкрепимся малость, а то теперь до самого дома останавливаться не будем.

- Вы все же думаете, что погода испортится? - спросил я, взглянув на безоблачное небо.

- Непременно!

Я пожал плечами и промолчал.

Мы дали лошадям отдохнуть полчаса и встали.

- Вот и еще одно доказательство! - воскликнул егерь. - Смотрите, сейчас два часа дня, а сурки кормятся в неположенное им время. Тоже торопятся побольше съесть, как и кеклики, перед ненастьем.

И в самом деле, сурки давно успокоились, не видя нас, и паслись по всему склону.

Часа через полтора на вершинах гор показались облака. Егерь увидал их и пустил коня рысью.

Еще через час низкие облака с поразительной быстротой затянули все небо.

Первые капли дождя упали на последнем повороте ущелья к кордону. Мы едва успели расседлать лошадей, как железная крыша кордона заговорила дробным перестуком крупного ливня. Дождь шел всю ночь и на другой день начинался и переставал много раз.