Крылатый пешеход

Когда на теплую летнюю землю опускаются вечерние туманы и в темнеющем небе загораются звезды, на смену многоголосому дневному хору птиц приходят другие звуки, ночные. Однако ночные голоса вряд ли можно назвать сколько-либо упорядоченным звучанием хора. Скорее всего, это - неорганизованное соревнование солистов, каждый из которых, будто учитывая, что летняя ночь короткая, спешит исполнить все подготовленные им номера. А когда подготовлен всего один номер, тоже не беда. Просто надо повторять его всю ночь до рассвета.

Ночным солистам не все равно, где выступать. Не каждому хочется петь в мрачном лесу, где звуки теряются в кронах деревьев.

Другое дело открытые, еще не тронутые косой луга, просторные парки и заросшие кустами берега рек и озер, залитые лунным светом и дурманящие ароматом цветов. Именно в таких местах вовсю разворачиваются соревнования ночных певцов.

Известно, вне всякой конкуренции - голос оливково-бурого соловья.

Но варакушка с темно-бурой спинкой, голубой грудкой, конечно, с этим не согласна. Она настойчиво метит на первое место. Своим щелканьем варакушка умело подражает соловью и иным птицам. Получается это настолько тонко, что некоторые любители ценят ее разнообразные номера даже выше, чем песни соловья.

Всю ночь не смолкают в прибрежных зарослях голоса камышниц, которые иногда тоже перенимают отрывки из песен других птиц.

Иной раз среди тростника слышится тревожное уханье. Звук идет, словно из пустой бочки, и, случается, пугает своей неожиданностью. Это - буйвол, а по-научному - выпь, опустив клюв в воду, пробует свой бас. Получается не совсем удачно, и буйвол надолго замолкает.

Стрекочут в траве мелкие птицы,время от времени взвизгивает чибис, крякают крачки, мелодично посвистывают в низинах рыжеватые птицы-пастушки. Ночь полна звуков.

Но более настойчиво, чаще и неустаннее других звуков долетает с лугов и берегов резкое: "дрэк-дрэк; дрэк-дрэк..." И слышно это почти с одного и того же места. Иной раз начинает даже казаться, что крикун не может уйти отсюда, будто попал в беду и зовет на помощь. Если долго стоять и не двигаться, то он может начать вдруг свой концерт всего за несколько шагов от человека. С других участков луга отзываются такие же резкие крики. И тоже почти не передвигаются. Это перекликаются коростели, или иначе - дергачи.

Ночь кончилась. Под солнечными лучами ожила природа и наполнилась новыми звуками. Но и днем над лугами слышится неустанное "дрэк-дрэк..."

Что это за крикун? Что ему не дает покоя ни днем ни ночью? И что его держит на одном месте? Такие вопросы иногда невольно возникают у человека. Кажется, самый простой способ получить ответ - это пойти на звук и выяснить там, в чем дело. Но оказывается, что это не так просто сделать.

Стоит только пойти на эти звуки, как они сразу же прекращаются, а через две-три минуты слышатся в другом месте. Под прикрытием травы невидимый "обладатель" кряхтения переместился уже метров на двадцать и снова начал свое. Пройдите еще раз к нему, и он снова незаметно переместится. Но кряхтеть не оставит.

Попробуем пустить по его следу собаку.

Быстро раздвигая высокую траву, хорошо натренированная собака уверенно берет след и, петляя среди кустов и кочек, идет к таинственному крикуну. Он притих: с собакой шутки плохи.

И вот собака останавливается, ничего не понимая. След раздвоился. По которому идти? Идет наудачу по любому, и новая задача - след снова раздваивается. А далее и вообще полная неразбериха. Следы двоятся, троятся, образуют запутанную сеть без начала и конца. Попробуй разберись здесь!

Становится понятно, почему коростель не отходит далеко: в случае опасности лучше запутать следы, чем двигаться по прямой линии на большое расстояние.

И вот собака начинает распутывать следы. Особенно красиво получается у маленьких темпераментных спаниелей. Иногда они совсем скрываются в траве, и только по шуршанию раздвигаемой травы можно проследить за их курсом. Известно, и спаниель не видит хозяина, но не остается безразличным к тому, как оценивается его работа. Чтобы проверить это, он иногда подпрыгивает из травы и, быстро поворачивая голову, возбужденно оглядывается. При этом его длинные уши смешно разлетаются в стороны, напоминая взмах крыльев.

Убедившись, что к его работе проявляется внимание хозяина, спаниэль продолжает поиски.

Догнать хитрого коростеля удается после долгих усилий. И вот за какой-нибудь метр от собаки он, наконец, взлетает.

Однако большинство охотников не любят коростеля. Дело в том, что когда они обучают легавых собак, те, как известно, зачуяв дичь, делают "стойку" - замирают на месте; затаивается и дичь. И только по сигналу охотника легавая поднимает птицу на крыло, чем позволяет сделать прицельный выстрел. Коростель же "стойку" собаки не выдерживает и убегает среди травы, чем срывает собаку с места и тем самым "портит" ее обучение.

Медленный прямолинейный полет птицы позволяет рассмотреть ее оперение. Оно снизу серое с оранжевым отливом, буровато-золотистое с темными крапинками на спине. Птица летит словно нехотя и неуверенно. Кажется, что она отдает все внимание только тому, чтобы сохранить прямолинейность полета, быстрее выбрать место и снова забраться в траву. Пролетев несколько десятков метров, она садится и через некоторое время снова начинает кричать "дрэк-дрэк..."

Настойчивость, с какой "дерут горло" коростели, интересна сама по себе. Но иной раз доводится услышать необычно эксцентричного крикуна. Как-то на реке Случь, недалеко от деревни Морочь, что в Белоруссии, спускаясь на лодке вниз по реке, пришлось заночевать в дубраве среди лугов, где было много коростелей. Один из них оказался большим оригиналом. Мы поставили палатку, наловили рыбы, поужинали, легли спать, а коростель почти не смолкал. Но в этом не было ничего удивительного. Необычным было то, что кричал он не так, как это принято у всех остальных коростелей. Не в два такта с ударением на первом такте - "дрэк-дрэк; дрэк-дрэк..." Или он не мог, или не хотел, но кричал он только в один такт, не делая никакого отличия между отдельными криками ни по силе, ни по интонации - "дрэк, дрэк, дрэк, дрэк..." Будто, он считал, что соревноваться с соседями надо именно так. Возможно, он даже был убежден в этом, ибо разошелся не на шутку. И хотя он раскричался за какую-нибудь сотню метров от палатки и мешал нам спать, мы не могли удержаться от смеха - настолько это было необычным.

Но если коростеля можно услышать почти на каждом лугу, то понаблюдать за ним удается очень редко: слишком уж он скрытный. Все время он проводит в травах, иногда на полях среди хлебов. Когда случается ему оказаться на открытом месте, он старается как можно быстрее убежать. Так же делают и его птенцы, которые оставляют гнездо сразу, как только вылупятся. В отличие от ярко окрашенных родителей они первое время ходят в черном уборе. Поэтому им приходится быть особенно осторожными и придерживаться темных купин или находиться в тени трав. Здесь они ищут насекомых, слизней, сочные корешки и поросли.

Своеобразные привычки и скрытная жизнь коростеля создали ему славу плохого летуна, зато чудного пешехода. Появилось даже мнение не только среди охотников, но и у некоторых натуралистов, что коростель осенью не отлетает на юг, а... идет туда пешком. Будто он топает многие тысячи километров и только перед реками и морями взлетает в воздух. И будто поэтому он направляется на юг в сентябре, ранее других птиц.

Действительно, пожалуй, мало кто видел коростеля, летящего осенью на юг или весной на север. Это происходит потому, что летят они ночью, когда их нельзя увидеть.

На крылья, а не на ноги приходится рассчитывать как коростелю, так и ближайшим его родственникам - лысухе, погонышу, камышнице и так называемому пастушку. Правда, и лысуху видели, как она шла на юг пешком. Но, естественно, это не основной способ их путешествий. Если бы эти птицы надеялись только на ноги, то никогда не смогли бы быстро преодолеть огромные расстояния. В безмежных просторах лесов, полей и степей они были бы беззащитными без привычных для них укрытий.

Другое дело, на родине - среди тростника, осоки. Тут приходится пользоваться наиболее удобным способом перемещения. Среди густых зарослей не разгонишься. Приходится ходить пешком. Кстати, несколько сжатое с боков тело коростеля хорошо приспособлено для быстрого раздвигания травы во время бега. Родственники его - пастушок, погоныш и малая водяная курочка - так же хорошо бегают в заростниках. Иногда, преодолевая участки воды, они даже не пользуются крыльями, а быстро пробегают по листьям белых кувшинок и других водных растений - настолько быстро, что листья не успевают утонуть. Лучшим способом перемещения лысуха считает плавание и ныряние, а камышница совмещает в себе все эти способности: хорошо бегает, плавает и ныряет.

На зимовку же все они отправляются на крыльях. Хотя коростель и на самом деле довольно значительные расстояния проходит пешком.