Чудесный восход солнца [1968 Джи Е.П. - Дикие животные Индии]

Казиранга вспоминается мне, как только разговор заходит о слонах, как диких, так и прирученных. И это естественно: во внутренних частях заповедника Казиранга почти всегда встречаются дикие слоны, иногда с Микирских гор сюда заходит около двухсот этих животных. А ездовые слоны необходимы для осмотра заповедника: иначе как на них по густой "слоновой траве" высотой до 11 футов и более да еще по заболоченным местам не проехать.

Много лет в Казиранге жил замечательный ездовой слон Акбар, крупный самец с клыками (фото 80, 84). Многие высокопоставленные гости осматривали заповедник со спины этого благородного животного; Акбар шел всегда впереди других слонов и обычно стойко выдерживал натиск раздраженной самки носорога с детенышем. Несколько раз сражался он с носорогом, который яростно бросался в нападение; при этом Акбар, становясь на колени, прятал внутрь хобот, как делают все слоны, попадая в затруднительное положение.

Фото 80. Посетители, сидящие на спине Акбара, снимают на кинопленку носорога в луже

Фото 84. Акбар в сопровождении слона везет губернатора Ассама по заповеднику Казиранга

Большой вес взрослого обученного слона помогает ему выдерживать бешеную атаку носорога, если последний доводит ее до конца, что, впрочем, случается редко. Но на хоботе слона, исключительно нежном и уязвимом, резцы носорога оставляют глубокие раны, причиняющие слону страдания. Однажды Акбар был тяжело ранен, но, к счастью, его хобот быстро зажил.

За время работы в заповеднике Акбар убил не меньше трех человек. Но во всех этих случаях всегда были повинны сами люди, и я хорошо запомнил один из них. Служитель, заготовлявший траву для другого слона, стал красть зерновой рацион Акбара. В один прекрасный день терпение Акбара лопнуло: он загнал служителя в дом и запорол его клыками насмерть. Прибежавший погонщик Акбара сразу же влез на животное, не оказавшее никакого сопротивления, и отогнал его к месту стоянки слонов. Акбар был послушен, как всегда.

Когда я начал фотографировать животных в Казиранге и еще не пользовался телеобъективом, я, бывало, слезал с Акбара и подходил к носорогу. Акбар шел за мной и стоял на страже, угрожающе выставив вперед огромные клыки; под их охраной я был защищен от возможного нападения носорога. А иной раз он шел позади, а я продирался сквозь густую траву, стараясь сфотографировать носорога в движении. Когда я кончал работу, Акбар становился на колени, чтобы я мог на него влезть.

Благородное животное погибло естественной смертью от старости в 1956 году. Всего за шесть недель до смерти он превзошел самого себя, бросившись на раненного неудачным выстрелом тигра и сбив его метким ударом, а затем напав в заповеднике на дикого махна (слона без клыков). Тигр был убит Акбаром на месте, а дикий махна побежден в течение пяти минут.

Как правило, в заповеднике обученным ездовым слонам причиняют неприятности только бродячие одинокие дикие слоны. Дикие слоны в стаде обычно относятся мирно к посетителям: сидя на спине ездового слона, можно не только близко подъехать к такому стаду, но и въехать в самую середину его; часто какой- нибудь любопытный или дружески настроенный слон подходит к ездовому и гладит его хоботом, совершенно не обращая внимания на "страшных" людей, сидящих на его спине.

Лесной департамент в Казиранге держит восемь или девять ездовых слонов, самцов и самок. Два слона - Деокали и Парвати - самки; высота первой 7 футов 6 дюймов, второй - 7 футов 4 дюйма. Они похожи на всех остальных ездовых слонов, но даже неискушенный человек определит, что Деокали значительно старше Парвати.

Дело в том, что Деокали - мать Парвати, хотя сейчас "дитя" ростом уже почти с мать. А история их такова.

Деокали была ездовым слоном в Дойангском лесном заповеднике, расположенном близ чайной плантации, где я когда-то работал. В 1945 году она убежала в лес и присоединилась к стаду диких слонов. Деокали прожила с ними четыре года, но в 1949 году все стадо вместе с ней было поймано. Деокали сразу же опознали, и лесной департамент затребовал беглянку обратно. Деокали вернулась к своей прежней работе, а 6 февраля 1950 года родила Парвати.

Мне сообщили эту новость, и, поскольку это был торжественный день, я сразу направился в заповедник и сфотографировал мать вместе с новорожденной (фото 85, 86). А потом мне пришла в голову мысль, что хорошо было бы ежегодно навещать в этот день Парвати и обмерять окружность ее ступни и высоту в плечах (последняя у индийских слонов почти ровно вдвое больше первой)^*.

Фото 85. Слониха департамента Деокали и ее новорожденная дочь Парвати, 6 февраля 1950 года

Фото 86. Первая прогулка Парвати

^* (Вот несколько выписок измерения роста Парвати: 1 год - 4 фута 1 дюйм; 3 года - 5 футов 1 дюйм; 7 лет - 6 футов 1 1/2 дюйма; 11 лет - 7 футов; 13 лет - 7 футов 2 дюйма (только на 4 дюйма ниже роста ее матери) )

Я проделывал это ежегодно (фото 87), за исключением одного раза, когда был в отъезде в Южной Индии; в тот год измерение проводилось без меня. С 1955 года и позже Деокали и Парвати работают ездовыми слонами в Казиранге. Парвати возит посетителей уже около двух лет.

Фото 87. Автор систематически измерял окружность передней ступни Парвати и ее высоту в плечах

Итак, мне удалось получить уникальные данные о постепенном росте индийского слона за 13 лет, слона, живущего почти в естественных условиях и поблизости от лесов его родины. Повезло мне и в другом отношении: я имел возможность наблюдать и фотографировать стадо из пяти слонов, загнанных после поимки за частокол в 1953 году (фото 88).

На первый взгляд оно ничем не отличалось от любого другого стада. Но, присмотревшись, можно было обнаружить, что в нем исключительно одни самки: одна совсем взрослая и четыре одна другой меньше, до детеныша включительно. Из дальнейших наблюдений можно было сделать вывод, что это мать и четыре дочери разного возраста. Старшая дочь была сильно искалечена: почти все кости на спине, ноги и хвост у нее были перебиты. По-видимому, она выжила исключительно благодаря тому, что мать заботилась о ней в течение 10-15 лет (приблизительное определение ее возраста).

Трех молодых слоних, отобранных для обучения на коонки (слоны, используемые при операциях по поимке диких слонов), обвязали веревкой и увели в специальный лагерь, чтобы измерить, а мать с покалеченной дочерью выпустили из загона. Разгневанная слониха немедленно направилась спасать детей и едва не затоптала меня.

Записи измерений роста Парвати позволили довольно точно установить возраст слоних. Выяснилось, что одной был год (высота 4 фута 1 дюйм), другой - три года (5 футов), а третьей - семь лет (6 футов 2 дюйма). Это показывает, что дикие слоны могут производить потомство через два года, и свидетельствует об их плодовитости; одна самка за жизнь (скажем, 70 лет) может произвести на свет двадцать слонят, а может быть, и больше.

Между прочим, самую младшую слониху из этого стада мне предложили купить по рыночной цене за 1500 рупий (112 фунтов стерлингов); в 1949 году я купил такую же самочку и отправил ее самолетом в Лондонский зоопарк, где она получила кличку Думбо- летающий слон, первый слон, совершивший путешествие по воздуху.

Но сейчас я отклонил предложение, поскольку ни один зоопарк в это время не собирался покупать маленького слона. Однако, вернувшись домой, я застал письмо директора Лондонского зоопарка, который просил меня при случае купить для него маленькую самку слона. Вскоре слоненок был отправлен по воздуху в зоопарк. В 1963 году я его там видел, назвали его Лакшми (фото 89).

Фото 89. Автор в Лондонском зоопарке с Лакшми в 1960 году. Лакшми уже десять лет

Казиранга не могла бы подняться до ее современного уровня, если бы не огромная работа, проведенная П. Д. Стрэси, человеком, обладающим совершенно невероятной энергией; в 1947 году он принял бразды правления от последнего британского генерального инспектора лесов в Ассаме. Я не знаю, есть ли в Индии другой инспектор, который относится к диким животным с такой любовью, как Стрэси. Будучи директором Лесного колледжа в Дехра-Дуне с 1954 по 1960 год, он включил в учебную программу изучение диких животных. Он же явился основателем Общества по охране диких животных Индии.

Трудно было подобрать подходящего человека для руководства заповедником, потому что лесничие, обладающие одинаковым интересом к диким животным и к лесоводству, редки. Мне вспоминается беседа, которую я имел с лесничим Казиранги в 1949 году.

- Как обстоят дела с браконьерством в Казиранге?- спросил я.

- Браконьерство? А какие у нас могут быть браконьеры? У нас заповедник, и у меня повсюду расставлена охрана,- ответил он.

Это заставило меня насторожиться. Значит, не все обстоит благополучно, иначе он ответил бы мне примерно так: "Постреливают, конечно, и около заповедника, случается, даже в его пределах, но мы, как умеем, боремся с браконьерами". Предчувствие меня не обмануло: через две-три недели появились тревожные слухи о том, что в Казиранге браконьеры убивают животных и занимаются ловлей рыбы сетями. Выяснилось, что в этом деле замешаны и многие работники лесничества. Ездовые слоны, которые днем обслуживали посетителей за пятнадцать рупий, ночью арендовались браконьерами за пятьдесят! После этого в заповедник был назначен новый лесничий, Р. С. Дас, бывший школьный учитель, который незадолго перед этим перешел на службу в лесной департамент. Этот хорошо сложенный, жизнерадостный человек проявлял к диким животным большой интерес. При нем с помощью Стрэси, стоящего во главе всего дела, и молодого энергичного районного инспектора Казиранга получила известность одного из лучших заповедников.

Чайная плантация, на которой я работал, находилась всего в 50 милях от Казиранги, и все воскресенья и другие свободные дни я проводил в заповеднике, обсуждая с Дасом интересные случаи и трудности, связанные с работой по охране диких животных; вместе ломали мы голову и над тем, как вести борьбу с браконьерами. В свою очередь и Дас нередко заезжал ко мне посоветоваться по неотложному делу или получить консультацию.

При Дасе в Казиранге заметно увеличилось количество индийских замбаров Эльди, которых почти полностью уничтожили перед этим браконьеры, а также свиных оленей. С каждым годом росло и число посетителей, приезжавших из разных стран для осмотра заповедника.

Безвременная кончина Даса, последовавшая от тяжелой болезни два года назад, была огромной потерей для лесного департамента Ассама. Перед новым руководителем Казиранги открыто широкое поле деятельности. Необходимо добиться того, чтобы заповедник стал одним из наиболее хорошо организованных национальных парков Индии.

Почему же в Индии работа по охране диких животных проводится лесным департаментом штатов, тогда как, казалось бы, для этого требуются самостоятельные органы управления? Когда в 1952 году возникла проблема охраны диких животных, работа была поручена лесным департаментам, так как почти все дикие животные и заповедники находились в лесах и на других землях, подведомственных лесным департаментам. Создавать новые органы управления означало бы неминуемое и ненужное дублирование работы, да и персонала, подготовленного для этих целей, еще не было.

В силу этого охрана фауны, наравне с охраной лесов, была поручена лесным департаментам, в составе которых были созданы специальные отделы по охране диких животных. Вся работа в целом возглавляется генеральным инспектором лесов.

Мне хочется выразить глубокое уважение тем работникам лесных департаментов, которые, подобно Р. С. Дасу из Казиранги, посвятили себя делу охраны природы вопреки многим трудностям, мешающим их работе, а именно браконьерам, не в меру ретивым "охотникам-спортсменам", слабой осведомленности широких слоев общественности. В экскурсиях по Казиранге я сопровождал многих лиц, включая губернаторов и министров. Одним из интересных посетителей был д-р С. Л. Хора, бывший в то время директором зоологической службы Индии (1954 г.). Хотя д-р Хора, являющийся специалистом по рыбам, работал в Индийском музее, он горячо ратовал за создание заповедников и был первым генеральным секретарем Индийского совета по охране природы. Его кончина в 1955 году лишила диких животных Индии одного из самых горячих их защитников.

В Казиранге, можно сказать, впервые в жизни сев на спину слона, он вместе со мной испытывал различные способы проведения переписи носорогов путем "случайной выборки" и "прочесывания" небольших участков заповедника.

Нам так и не удалось изобрести удовлетворительного метода для такой переписи, слишком много участков заповедника покрыто густой слоновой травой. До этого я четыре раза летал над территорией Казиранги туда и обратно, но и с воздуха не мог сосчитать животных. Единственное, что можно сделать,- это, будучи хорошо осведомленным в этом вопросе, произвести грубый подсчет количества носорогов на основании примерной их плотности в различных частях заповедника площадью 166 квадратных миль. По моей оценке, в Казиранге 275 носорогов, приблизительно поровну самцов и самок.

Мне хорошо запомнился один октябрьский день. В Казиранге ожидали посещения высокого гостя. В это время года дожди постепенно прекращаются, и все с нетерпением ожидают безоблачных дней, предвещающих наступление холодной погоды. В самые первые ясные дни прекрасная видимость позволяет бросить взгляд на величественные снежные вершины Восточных Гималаев, находящиеся в 110 милях от Казиранги. Они бывают видны только около 25 дней в году.

Для приема высокого гостя делались всевозможные приготовления, но меня больше всего заботила погода: какая она будет в день его визита? Последние три недели было облачно и сыро.

В назначенное время все выстроились для приема почетного гостя: несколько министров ассамского правительства, высшие административные лица лесного департамента, местные чиновники, почетный караул охраны и толпа народа примерно человек в пятьсот.

Первые машины процессии подъехали к туристической базе, и я впервые увидел Джавахарлала Неру, общепризнанного вождя Индии и ее премьер-министра со дня объявления независимости в 1947 году.

Я был рад, что меня пригласили на эту встречу; мне было известно, что Неру лично интересуется зверями и птицами, и я рассчитывал, что мне представится возможность довести до его сведения, насколько серьезно положение с дикими животными в Индии. Мне выпала честь быть приглашенным на чашку чаю с премьер-министром и его дочерью Индирой Ганди. Беседа велась о заповеднике и его животных.

Погода продолжала меня беспокоить. Возвращаясь вечером в свою палатку, я заметил, что по-прежнему было облачно. Перед рассветом, когда мне принесли чашку чаю, я выглянул из палатки. Звезды начинали гаснуть, небо было совершенно безоблачным.

На пути в заповедник и позже, когда мы уже па слонах (фото 90) разыскивали носорогов и других животных, мы любовались чудесным восходом солнца. Смотрели мы, правда, не на юго-восток, в сторону солнца, восходящего над покрытыми лесом горами Микир, а на север, где нашему взору открылись сверкающие снеговые вершины Кангто ("Снежная глыба" в Тибете, 23,255 футов), Чомо ("Уважаемая госпожа", высотой 22,707 футов) и Найеги Кансанг ("Снежная страна наслаждения", 23,120 футов); их окраска постепенно менялась от ярко-красной до жемчужно-розовой, пока, наконец, не стала золотисто-белой (фото 91).

Фото 90. Джавахарлал Неру во время посещения им заповедника Казиранга

Фото 91. День приезда Джавахарлала Неру ознаменовался чудесным восходом солнца. На расстоянии 110 миль ясно вырисовывалась цепь восточных Гималаев

Характерно для "самого занятого премьер-министра в мире", что, собираясь уезжать, он покинул группу окружавших его высокопоставленных лиц и подошел ко мне, чтобы поблагодарить за показ некоторых диких животных.

- Меня всегда поражало,- сказал он,- неповторимое сочетание в этой долине субтропической растительности с альпийскими, вернее, с гималайскими снежными вершинами.

После короткой беседы он пожал мне руку и вернулся к министрам. Его дочь также подошла ко мне, чтобы проститься.

Вторично я видел Джавахарлала Неру в Новом Дели. На собрании лиц, занимающихся охраной природы, он высказал мысль о том, как необходимо иметь "детские иллюстрированные книги о диких животных". Это верно: в Индии подобных книг почти нет.

Он любит животных и вполне отдает себе отчет в необходимости спасти оставшихся в живых диких зверей и птиц Индии в их природных убежищах. По заказу индийского правительства я написал брошюру под названием "Почему нужно охранять диких животных?", которая вышла с его предисловием.

В тот день в Казиранге мои мысли невольно обращались к истории охраны диких животных в Индии, и это заставляло меня задумываться с некоторым опасением о будущем.

Многовековая история и культура Индии отмечены традиционной заботой об охране природных ресурсов. Вспомним хотя бы труд об искусстве управления государством "Артхашастра", приписываемый Каутилье (около 300 г. до н. э.), где упоминается об охране некоторых лесов с "животными, доступными для всех".

За этими лесами велось строгое наблюдение, некоторые млекопитающие, птицы и рыбы специально охранялись. Если какое-либо животное становилось опасным, его следовало "...словить и убить за пределами заповедника, дабы не обеспокоить остальных". Запрещалось также "рубить деревья, жечь уголь, косить траву, собирать хворост и листья, срезать стебли бамбука и тростника, ставить капканы и добывать пушнину, зубы и кости животных". Эти леса, называвшиеся "абхайаранья", являлись до известной степени предвестниками современных заповедников.

В 242 году до н. э. эдикт императора Ашоки предусматривал охрану рыб, зверей и лесов¹¹.

¹¹ (Эдикт индийского императора Ашока (III век дон. э.) содержал точный перечень зверей, птиц и рыб, которые подлежали охране. Кроме того, запрещалось убивать беременных самок и всех других зверей до шестимесячного возраста. При Ашоке были созданы также лечебницы для диких животных)

Значительно позднее, уже при британском правлении, в ряде провинций делались попытки создания заповедников, но главным образом для охоты на крупную и мелкую дичь. С той же целью охранялись леса в княжествах.

Только через пять лет после объявления независимости правительство Индии сумело уделить внимание делу сохранения диких животных, создав в ноябре 1952 года специальный совет по охране природы.

Но по конституции Индии заповедники подведомственны в административном отношении не Центральному правительству, а штатам. Индийский совет по охране природы может только рекомендовать, координировать и поддерживать, а вся фактическая работа, связанная с законодательством и претворением его в жизнь, охрана диких животных осуществляется непосредственно штатами.

Слабость подобной организационной структуры заключается в том, что в одних штатах работа в этом направлении идет быстрыми темпами, а в других отстает. Местные управления по делам заповедников не облечены властью и могут лишь давать советы в том случае, когда к ним за этим обращаются. Вот почему небольшая группа энтузиастов защиты диких животных - Салим Али, Дхармакумар-синдхджи, Кришнан и другие (в том числе и я) - старается через печать привлечь к этому делу внимание широких кругов общественности.

При существующем положении нередко в одних штатах средние заповедники превращаются в национальные парки, тогда как в других штатах действительно достойные этого заповедники остаются на прежнем уровне. Индийский совет по охране природы старается добиться такого положения, чтобы в национальные парки реорганизовывались заповедники, представляющие собой не только национальную, но и мировую ценность.

С 1952 года делаются большие усилия для сохранения быстро уменьшающегося количества диких животных, однако необходимо учитывать быстрый рост населения Индии и связанное с этим сведение лесов, возделывание земли под посевы, занятие пастбищных участков домашним скотом. На 127 миллионах квадратных миль, включающих пустыни, высокие Гималаи и леса с повышенной влажностью на северо-востоке страны, живет 440 миллионов человек. При этих условиях проблема охраны животного мира стоит в Индии значительно острее, чем в Африке, Европе или в Америке.

В первую очередь, конечно, нужно думать об удовлетворении потребностей человека, по и источник духовных радостей, каким в данном случае является красота природы, должен быть сохранен.

У жителей стран с высоким развитием индустрии наблюдается тяга к отдыху в диких и не тронутых цивилизацией местах; увеличивается приток туристов, посещающих Индию, чтобы полюбоваться красотой ее ландшафтов и дикими животными. Фактически туризм стал уже важной отраслью хозяйства, ценным средством привлечения валюты.

В такой многонаселенной стране, как Индия, создание больших национальных парков, подобных паркам в Америке и Африке, трудно осуществимо. Нужно поддерживать в хорошем состоянии уже существующие небольшие заповедники и парки и по возможности создавать новые. В противном случае при массовой вырубке лесов, нерациональном использовании пастбищ и истреблении диких животных последних останется так мало, что практически уже нечего будет охранять. К 2000 году, до которого осталось всего тридцать с небольшим лет, дикие животные останутся разве что в зоопарках.

Первыми исчезнут крупные млекопитающие и птицы, особенно те, которые пригодны для пищи.

Представьте себе 2000 год, когда останутся в живых только животные, приспособившиеся к жизни в густонаселенных местах, такие, как шакалы, мыши, крысы, грифы, коршуны, вороны и воробьи!

Жителям будущей Индии не удастся полюбоваться снежно- белой цаплей, грациозно восседающей на спине носорога, мирно пасущегося среди цветущего тростника и трав Казиранги! Как будет выглядеть Гирский лес, лишенный его могучих деревьев, царственных львов и львиц с детенышами? Можно ли представить себе Бандипур без его великолепных "бизонов", Перияр без величавых слонов, Канху без изящных индийских замбаров? Или же Бхаратпур без чудесных гнездящихся там водоплавающих птиц?

Если красочный тигр, гордый павлин и другие прекрасные обитатели лесов и лугов прекратят свое существование, какой серенькой покажется нам жизнь!

А это может и должно случиться, если не будут вовремя приняты меры для охраны природы. Эта проблема стоит не только перед Индией, она затрагивает все страны. Не случайно в странах Запада организован Всемирный фонд охраны диких животных. Во многих странах проводятся плановые мероприятия по охране диких животных и нетронутых уголков природы для будущих поколений.

Я смотрю в будущее, не теряя надежды. Многое уже сделано, но предстоит сделать еще гораздо больше.

Если проблема охраны природы стояла в Индии еще в 300 и 242 годах до нашей эры, то в наше время она приобретает еще большую остроту. По организации охраны природы можно судить о ступени развития, на которой стоит данная страна, о ее прогрессе. Народ и правительство Индии не преминут исполнить свой долг - сохранить ценнейшее наследие страны, ее леса и животных, для блага будущих поколений.