Некоторые из наших современников

Несущая шипы

Туатара - несущая шипы - название этой странной, малоподвижной ящерицы на языке маори - коренных обитателей Новой Зеландии. Ящерица? Но разве бывают у ящериц острые клинья зубов-клыков на верхней челюсти и мелкие крепкие зубы, сидящие не в ячейках, а приросшие к кости! Или второй ряд зубов, растущих прямо на нёбе, - они заметны, если приглядеться к животному, когда оно открывает рот. Туатара одинока на земле: все ее родичи вымерли много миллионов лет назад. Она единолично занимает столь же просторные систематические категории, как и те, что в других случаях отведены для сотен, а то и тысяч животных. Для нее создан особый род - сфенодоны, или клинозубы. Для нее образовано отдельное семейство, и даже целый отряд - ринхоцефалы, или клювоголовые. Более того, она единственный живущий представитель подкласса прозауриа, или ящерогадов. Напомним, что подкласс - это такая вместительная категория, куда, например, помещаются все млекопитающие, кроме ехидны, утконоса и сумчатых.

Мы привыкли говорить: "живые ископаемые". Но если вдуматься, трудно представить, как на вечно изменяющейся Земле, в хаосе тектонических катастроф, наступлений и отступлений моря, в переменах климата и даже состава воздуха может, не меняясь, пройти через миллионы и сотни миллионов лет живое существо. А оно прошло и сохранилось. В слоях триаса палеонтологи нашли остатки животных, принципиально ничем не отличающихся от гаттерии: изменения за прошедшие полтораста миллионов лет ничтожны. Так же, как кистеперая рыба латимерия, пережившая в океане много десятков миллионов лет, гаттерия дошла до наших дней благодаря стечению обстоятельств почти невероятному, почти чудесному. Здесь сказалось то, что Новая Зеландия рано обособилась от материка, что климат ее, по-видимому, не испытывал резких скачков, а океанические катастрофы не заливали целиком гористые острова. Не было здесь и хищных животных. В результате вялое, малоподвижное существо все жило да жило в этом "заповеднике реликтов", как называют порой Новую Зеландию.

Гаттерия живет долго: в неволе, в привычных условиях Новой Зеландии, одна ящерица прожила 77 лет. Впрочем, среди рептилий долгожители не редкость. Удивительнее то обстоятельство, что яйца гаттерии, которых она откладывает около десятка, развиваются дольше, чем у какого-либо другого пресмыкающегося, - около 13 месяцев!

Гаттерия кормится жуками, саранчой, дождевыми червями. Живут гаттерии в норах. Иногда они роют их сами, но очень часто вселяются непрошенными квартирантами в чужие норы, где мирно сосуществуют с хозяевами - буревестниками.

До недавнего времени врагов у гаттерий почти не было - только хищные птицы нападали на молодняк да маорийцы иногда собирали туатар для еды. Но современное хозяйство оказалось для них губительным - их буквально вытаптывали овцы, завезенные английскими колонистами. Сейчас гаттерии сохранились на нескольких островах в проливе Кука и на восточном берегу Северного Острова. Они находятся под строжайшей охраной: запрещено не только ловить их, но даже подбирать мертвых животных. Нарушителей этого закона ожидают крупные штрафы и немалые сроки тюремного заключения. Поэтому сегодня очень немнргие зоологические парки мира могут похвастаться живой гаттерией.

В. Танасийчук. Несущая шипы. - "Наука и жизнь", 1968, № 5.

На островах черепахи

Мы находились на острове Герои, в южной части Барьерного рифа, на расстоянии тысячи километров от Кэрнса.

Была та пора года, когда на берег выползают большие морские черепахи, чтобы откладывать яйца. Раньше на острове Герон была фабрика по изготовлению консервированного черепашьего супа, но производство приостановили, а предприятие превратилось в хозяйство для обслуживания туристов. Мы были, вероятно, последними посетителями в этом году и надеялись понаблюдать за черепахами во время кладки яиц. Обойдя половину острова, мы увидели на песке широкий след, ведущий из воды.

Он был похож на след танка, а посередине проходила тонкая линия, образованная штрихами и точками. По ней мы узнали, что животное ползло вверх. Взбираясь на берег, черепаха напрягает все силы; она помогает себе даже маленьким хвостиком. Так возникают небольшие точки. Если же она ползет по склону вниз, назад к морю, тогда хвост оставляет непрерывный след.

Мы осторожно двинулись по следу. Петляя, он вел в кусты, а потом снова вниз к морю. Либо животное уже отложило яйца, либо не нашло подходящего места. Немного дальше мы увидели второй след, который привел нас к черепахе. Это было чудовище весом более ста килограммов; оно вырыло углубление и сейчас при помощи задних конечностей копало под собой ямку глубиной около сорока сантиметров. Лапы ковшеобразно выгибались при этом и работали попеременно. Они вынимали одну кучу песка за другой, складывали его на краю ямы и отбрасывали в сторону. Ей мешал какой-то корешок и немного песка все время падало назад в яму, но черепаха педантично выгребала его снова и снова. Наше присутствие ни в малейшей мере не стесняло ее. Наконец, чтобы помочь ей, мы вырвали мешавший ей корешок. Как только яма была очищена, она принялась за кладку, и одно яйцо за другим стали падать на дно. Мы насчитали восемьдесят девять штук. Затем черепаха засыпала яму и заровняла это место, минут десять ползала, чтобы как следует замаскировать его и, удовлетворенная, двинулась назад к морю.

Рис. 47. Морская черепаха выходит из моря для откладывания яиц

Яйца лежат в нагретом песке примерно десять недель, после чего из них вылупляются маленькие черепахи. Они ждут в песке, пока не стемнеет, так как инстинкт подсказывает грозящую опасность. Тем не менее из десяти черепашьих "беби" до моря в лучшем случае благополучно добирается одно. Большие крабы подстерегают по пути добычу и утаскивают ее, птицы бросаются и уносят в клювах. Особый трагизм в том, что как крабы, так и птицы лакомятся только глазами маленьких черепах.

Ганс Хасс. Мы выходим из моря. М., Географгиз, 1959.

Река давала несколько плавных излучин, и, миновав одну из них, мы увидели огромную отмель. На песке виднелось множество цепочек следов, в которые вплетались и следы птиц - они ветвились на песке наподобие ствола плюща. Один из следов вел от кромки воды к гребню отмели. Это была длинная гладкая борозда, словно по песку прокатили тяжелый шар, по бокам борозды шли глубокие короткие насечки. След кончался круглой площадкой, словно песок тут был грубо прибит лопатой. Я с удивлением рассматривал этот странный след.

Это черепаха выходила откладывать яйца, пояснил Мак-Турк.

Рис. 48. Вот как они выглядят - черепашьи яйца

Он подошел к концу следа и разгреб песок. В ямке, дюймах в шести от поверхности, лежало с десяток покрытых тонкой кожистой скорлупой яиц размером чуть поменьше куриных. Мак-Турк надорвал на одном яйце скорлупу, так что стал виден клейкий белок и яркий желток, и опрокинул его содержимое в рот. Я последовал его примеру. Черепашьи яйца оказались необычайно вкусны: в сыром виде, слегка прогретые солнцем, они имеют чудесный сладковатый ореховый привкус. Мы расположились на песке и за один присест уничтожили все яйца. Чуть поодаль на берегу я нашел еще одну кладку, эти яйца мы захватили с собой на ужин. Сваренные вкрутую, они напоминали по вкусу сладкие каштаны.

Дж. Даррелл. Три билета до Эдвенчер. М., Изд. "Мысль", 1969.

Крокодилы и море

Крепкая кожа крокодила вовсе нечувствительна к тому, в какой он воде - морской или речной. Не только в морских устьях рек, но и далеко на океанских островах встречаются по этому некоторые виды этих крупных и сильных пресмыкающихся. Они живут там в мангровых болотах, но могут и довольно далеко уходить от берега в море за своей добычей - рыбой, не упуская и любой другой подходящей цели. Крокодилы не способны на организованные, стайные действия, но обладают умением часами подкарауливать добычу в непрозрачной воде, выставив наружу только щели глаз да ноздри. Так они могут дрейфовать милях в 30 - 40 от ближайшего берега.

Один вид крокодилов, с особыми костными выступами, или гребнями над глазами - "гребнистый" живет на юго-востоке Азии, Индо-Малайском архипелаге (Яве, Суматре, Борнео), на севере Австралии, Филиппинских и Соломоновых островах. Его можно считать "морским", так как в пресные воды он заходит обычно очень недалеко вверх от моря. Там, где замечен один гребнистый крокодил, их оказывается, как правило, много. Яйца они откладывают в гуще мангровых зарослей и охраняют их, будучи в это время особенно опасными. Говорят, что на Малаккском полуострове, где крокодилы изобилуют, они губят больше туземцев, чем тигры.

Н. И. Тарасов. Море живет. М., 1951.

Мрачные злодеи или нежные родители?

Сведений о жизни крокодилов в литературе сравнительно немного. Начало жизненного пути крокодилов Б. Крамп описывает следующим образом: "С того самого времени, когда крокодил вылупляется из яйца в горячем песке на речном берегу, он начинает самостоятельную жизнь. Прежде чем он и еще примерно двадцать его братьев и сестер доберутся до воды, в живых останется только десять. Кукабурры, динго, змеи - все лакомы до них. А когда он попадает в воду, за ним охотятся акулы и другие рыбы. Даже собственный папаша не прочь сожрать его".

Несомненно, что и у крокодила есть враги (и главный из них - человек), но забота о потомстве у крокодилов хорошо развита. У большинства видов крокодилов самка заботливо охраняет кладку, в которой может быть до сотни яиц, одетых похожей на фарфор известковой скорлупой, и регулирует температуру и влажность гнезда.

Вот что сообщает о миссисипском аллигаторе П. Каулфильд. Миссисипский аллигатор - североамериканский крокодил - обыкновенное животное почти во всех реках, ручьях, озерах и болотах юго-востока Соединенных Штатов Америки.

Гнездо миссисипского аллигатора представляет собой холм из растений диаметром приблизительно 1,5 м, высотой 0,6 м. В углубление на вершине откладываются яйца, в них уже находятся эмбрионы, развитие которых началось в теле матери. Затем, гнездовую камеру самка покрывает травой и поддерживает определенную степень влажности. Инкубация яиц продолжается около 63 дней. Самка помогает детенышам выйти из гнезда. Вышедшие из яиц молодые аллигаторы имеют длину примерно 20 см и желточный мешок. По крайней мере в течение одного сезона молодые остаются с матерью.

В местах, где водоемов недостаточно, аллигаторы -создают пруды, разрывая почву задними ногами и ударами хвоста. Так же они выкапывают себе норы. Обычно один старый самец, или 'одна самка с потомством занимают один пруд. Однако в условиях засухи аллигаторы собираются в уцелевших водоемах в больших количествах.

Миссисипские аллигаторы имеют индивидуальные участки, взрослый самец имеет участок в несколько квадратных километров. При вторжении на территорию другого самца между ними происходят жестокие бои.

По ст.: П. Каулфильд. Аллигатор. "Natur History", 1966, 75, № 9; Brehms Tierleben, Т. 11. "Urania", 1956; Б. К рамп. Залив. М., Изд. Мысль", 1969.

"Драконы" острова Комодо

Открытие одного из крупнейших современных пресмыкающихся- гигантского индонезийского варана - принадлежит к числу замечательнейших зоологических находок первой половины нашего века.

Комодские вараны по внешнему виду отличаются от других представителей этого семейства ящериц, распространенных в настоящее время в странах южной и юго-восточной Азии, Австралии и Африки, лишь большей величиной, более широкой, закругленной спереди головой с крупными отверстиями ноздрей и мощной мускулистой шеей. Истинные размеры этого животного долгое время оставались невыясненными. Теперь уже известно, что они достигают трех с лишним метров в длину, а наиболее крупные особи весят 130 - 150 кг. Таким образом, если не считать некоторых крокодилов, гигантские вараны - самые крупные из современных четвероногих пресмыкающихся.

Молодые животные - темно-серого цвета, с расположеными по всему телу красновато-оранжевыми кольцами, переходящими на хвосте и шее в желтоватые поперечные полосы. С возрастом расцветка меняется, и взрослые вараны приобретают одноцветную темно-бурую, почти черную окраску. Распространены вараны по всей территории Комодо и Ринджа, от прибрежной полосы до облесенных горных вершин включительно. В сухое время года, в период работы экспедиции, большинство их придерживалось главным образом проходящих по дну ущелий сухих русел, склоны которых густо заросли джунглями. Здесь же они вырывают себе норы, подкапываясь под крупные камни и густо переплетенные корни деревьев. Как показали раскопки, такая нора состоит обычно из прямого, несколько наклоненного хода длиной до 2 - 3 м и шириной до 60 ем. Молодые животные нередко используют в качестве убежища дупла деревьев, расположенные иногда даже на значительной высоте от земли.

По нашим наблюдениям, в июле - августе вараны выходят из убежищ рано утром и бродят весь день в поисках добычи, избегая попадать под прямые солнечные лучи в наиболее жаркое время суток, когда температура воздуха в тени достигает 30 - 33°. Температура тела их в это время не намного отстает от температуры воздуха (27 - 33°). В прибрежной части островов вараны нередко активным в светлые лунные ночи. На высоте 500 м над уровнем моря и выше, где по ночам температура падает до 15 - 17°, вараны скрываются в свои убежища сразу же после захода, обычно к 6 - 7 часам вечера, и снова появляются не ранее 8 час. утра.

Е. А. Малеев, И. С. Даревский. "Драконы" острова Комодо.- "Природа", 1963, № 3.

В роли тигра

По образному выражению одного из зоологов, гигантские вараны выполняют на островах роль отсутствующих здесь львов, тигров и леопардов, поскольку дикие свиньи и олени, составляющие основную пищу огромных ящериц, в других условиях служат добычей этих хищников. На Комодо и Риндже единственный четвероногий хищник, помимо варана, - это небольшая виверра, никоим образом не способная конкурировать с ним и, по-видимому, сама нередко попадающая в пищу огромного пресмыкающегося. Возникает вопрос, каким образом грузные и сравнительно медлительные вараны справляются с такой сильной и быстроногой добычей, как тиморский олень, достигающий полутора метров в высоту и весящий около 100 кг? Голландский зоолог Де Юнг описывает, как во время пребывания на Комодо он услышал однажды странный крик, и тут же неподалеку обнаружил еще теплого самца оленя с кровоточащей раной на шее. Возле него стоял варан, начавший уже поедать свою жертву.

Мы наблюдали, как крупный варан, выйдя из леса, медленно, временами останавливаясь, направился к пасшимся животным и, зайдя чуть ли не в середину стада, замер в неподвижной позе с высоко поднятой головой. Травоядные продолжали спокойно пастись, не обращая никакого внимания на хищника, который поджимал передние лапы и припадал к земле всякий раз, когда какой-нибудь из оленей начинал к нему приближаться. По-видимому, он поджидал удобного момента для удара хвостом (который легко сбивает с ног оленя) или стремительного броска.

Рис. 49. Трапеза дракона

Сделанные нами наблюдения показывают, что комодские вараны, подобно большинству других пресмыкающихся, не преследуют активно свою добычу, а лишь скрадывают ее, схватывая, когда она сама приблизится на достаточно близкое расстояние. Характерно при этом, что олени, видимо, совершенно не боятся варанов, не угадывая в них опасности, и нередко, движимые любопытством, даже сами безбоязненно к ним подходят.

Способ поедания крупной добычи у взрослого варана всегда один и тот же. Сначала он зубами вспарывает мертвому животному брюхо и, погрузив голову в брюшную полость, в течение 15 - 20 мин. быстро съедает все внутренности. При этом варан в большом количестве проглатывает и находящуюся в кишечнике растительную массу, иногда даже специально подбирая ее с земли. Далее он захватывает зубами край грудной клетки и несколькими сильными рывками один за другим отрывает крупные куски мяса, которые вместе с костями, не разжевывая, проглатывает. При проглатывании крупных кусков весом в 2 - 3 кг животное помогает себе передними лапами или, широко раскрывая пасть, стремительно выбрасывает вперед голову, способствуя таким образом быстрейшему прохождению пищи. Иногда мы наблюдали, как особенно крупные куски мяса или оторванная нога оленя застревали у варана в горле и, стремясь освободиться, он неистово размахивал головой до тех пор, пока добыча не вылетала у него из пасти. О величине проглатываемых кусков можно судить по тому факту, что в желудке одного из вскрытых варанов мы обнаружили целую голову взрослого кабана. Во время еды варан стоит обычно на четырех вытянутых лапах, что позволяет хорошо видеть, как его брюхо, медленно наполняясь, опускается все ниже и ниже и постепенно достигает земли. Проглотив несколько порций мяса, животное медленно уходит в ближайшее укрытие и там тяжело разваливается на земле, переваривая пищу. Однако уже через 2 - 3 часа хищник снова направляется к добыче для заглатывания очередной порции. Четыре взрослых варана полностью съедают крупного оленя на протяжении всего 3 - 4 часов. Молодые вараны обычно остерегаются поедать добычу одновременно со взрослыми и ходят на почтительном расстоянии, вокруг, лишь украдкой хватая небольшие куски.

"Драконы" с одинаковым аппетитом поедают как свежую добычу, так и падаль любой степени давности. Чаще всего кабан или олень, добытый одним из варанов, неизбежно привлекает нескольких других, обитающих по соседству, и начинается общее пиршество. К одному из оленей, подвешенных нами на дерево в качестве приманки, уже в первые сутки собралось 6 взрослых и 2 молодых варана. Интересно было наблюдать, как каждый вновь приходящий ящер приближался сначала к дереву и после нескольких бесплодных попыток добраться до пищи располагался по соседству в траве и с высоко поднятой головой замирал, как изваяние, не спуская глаз с добычи. В такой позе животное могло оставаться часами, лишь периодически удаляясь для охлаждения в тень соседних деревьев. Забавно было видеть, как временами то один, то другой из них вновь предпринимал неуклюжие попытки взобраться на дерево, но неизменно тяжело сваливался обратно в траву, невозмутимо принимая прежнюю созерцательную позу. Важную роль в отыскании добычи играет также очень длинный подвижный язык животного, передающий запахи в расположенный внутри ротовой полости особый так называемый якобсонов орган чувств.

На островах Ранджа и Флорез известное место в пище взрослых варанов занимают обезьяны. Гугерверф описывает, как во время пребывания на Риндже он наблюдал варана, проглатывающего еще живую макаку, схваченную на земле. Хищнику понадобилось всего около 20 мин., чтобы целиком проглотить взрослую обезьяну, которая была настолько парализована страхом, что совершенно не пыталась вырваться из его пасти. Удивительно, что так же, как олени, обезьяны не испытывают страха перед варанами, позволяя им к себе приближаться. В исследованных образцах сухого помета, наряду с шерстью и копытами оленей и кабанов, обнаружили перья птиц, чешую змей, рыб и ящериц, а также хитиновые остатки насекомых. Интересно, что вараны поедают также крупные яйца сорных кур, выкапывая их из высоких искусственных холмов, представляющих собой естественные инкубаторы. По рассказам местных жителей, крупные вараны нередко среди белого дня похищают домашних коз, кур и собак, выходящих на окраину деревни. Не исключено, что у этих ящериц существует и каннибализм - крупные особи поедают при случае молодых.

Там же.

Морские ящерицы

На темных скалах вдоль побережья всюду сидели большие грязно-зеленые ящерицы - знаменитые морские ящерицы с островов Галапагос. Они достигают длины в полтора метра и выглядят, как допотопные драконы. Самцы значительно крупнее самок и гребень у них больше. Как и у морских львов, каждый самец имел гарем самок и совершенно определенный рай- 4 он, который он энергично защищал От всяких посягательств. Когда мы приблизились, животные не проявили никакого страха. Самцы угрожающе смотрели на нас и кивали при этом головами.

Это их вызов на бой. Если в район хочет проникнуть другой самец, животные становятся на границе друг против друга и кивают головами. Внезапно одна ящерица молниеносно бросается на другую, и бронированные головы сталкиваются. Каждая старается оттеснить другую. С несколькими перерывами для отдыха такой бой может продолжаться до двух часов. Если один из партнеров сдается, то он распластывается на земле и его оставляют в покое.

На совершенно пустынном, поднимающемся ввысь острове- кратере Нарборо, к которому отправились из бухты Тагус, мы увидели скалы, облепленные сотнями таких морских ящериц. Они неподвижно лежали на камнях, а когда мы приблизились, все самцы начали кивать головами. Можно было подойти к ним и потянуть за длинные хвосты. В зоне прибоя было видно, как они пасутся среди водорослей; некоторые заплывали при этом в море на сотни метров.

В то время как Чет усердно снимал киноаппаратом, а Шеер занимался наблюдением за птицами, Эйбл попытался перенести самцов в чужие районы. Немедленно вспыхнули более серьезные схватки. Так как захватчик нарушил правила, то есть не приблизился к границе, кивая головой, - его беспощадно кусали. Он тоже чувствовал себя явно не в своей тарелке и тянулся к своему району. Достигнув его - ящерицу относили не дальше, чем на тридцать метров, самец снова выпрямлялся, вспомнив о своем мужском достоинстве. Теперь он был готов постоять за себя. Здесь право было на его стороне, он был дома.

Ганс Хасс. Мы выходим из моря. М., Географгиз, 1959.

Танец капитуляции

Интересны правила дуэлей прытких ящериц. Вот что рассказывает об их сражениях доктор Гертраут Китцлер. После вступительных угрожающих демонстраций один самец хватает другого, кусает его в шею (без кровопролития) и крепко держит в таком малоприятном положении некоторое время. Жертва терпеливо, не сопротивляясь, ждет, пока агрессор не разожмет челюсти. Затем наступает очередь пострадавшего: теперь он кусает только что торжествовавшего соперника. Такой поочередный обмен укусами продолжается до тех пор, пока один из драчунов не решит, что с него довольно, и не сдается. Как ни странно, признание поражения следует не после того, как самец укушен, а после того, как он сам укусил. Очевидно, эти пресмыкающиеся устанавливают превосходство не по силе укусов - она строго регламентирована, чтобы избежать ранений, а по способности переносить укусы. Побежденный исполняет символический танец бегства. Он поворачивается хвостом к победителю и начинает подпрыгивать, не сходя с места. Этот танец воспринимается как знак капитуляции, и незамедлительно наступает перемирие.

В. Дрешер. Дуэль по правилам. - "Наука и жизнь", 1967, № 8.

Единственная

Ядозуб подозрительный и ядозуб страшный из западной Мексики представляют особый род ядозубов. Зубы их изогнуты, подобно змеиным, у основания несколько утолщены, сравнительно слабо прикреплены к внутреннему краю челюсти и не имеют полости у основания. Конические острые зубы имеют с передней и задней сторон ясную борозду. Взрослый ядозуб достигает длины в 60 сантиметров. Эта замечательная ящерица живет исключительно на западной стороне Кордильер до Тихого океана. Это ночное животное, двигается оно медленно и неуклюже и в старости или во время беременности тащит тяжелое тело по земле. Днем эта ящерица прячется под растительными остатками и лежит здесь неподвижно, свернувшись. Вечером она показывается и охотится на всевозможную мелочь: насекомых, дождевых червей, многоножек, небольших лягушек и т. д., настигая их, главным образом, на лесных тропинках, или выкапывает яйца игуаны и даже не пренебрегает уже сгнившими веществами.

Когда эту ящерицу дразнят, она издает глухое шипение или фыркание, и изо рта выступает беловатый клейкий яд, отделяемый очень сильно развитыми подчелюстными железами, благодаря которым нижнечелюстная область кажется распухшей. Яд проводится из ядовитой железы к бороздчатым зубам одним или 4 - 5 каналами. Самые зубы большей частью довольно далеко покрыты деснами и торчат из них только стекловидно просвечивающим кончиком. Но при укусе десны вследствие .механического давления отодвигаются назад, так что зубы могут вонзиться почти на сантиметр. При этом челюстные мышцы сдавливают ядовитые железы, длиною более 4 сантиметров и в 1,5 сантиметра толщиною, и их выделение вытекает в полость рта.

Ядозубы единственный род ядовитых ящериц. Их укус в несколько минут убивает мелких животных. Он действует на человека, как яд, хотя и не смертельный.

Опыты, произведенные над собаками, кошками и лягушками, показали, что действие яда ящериц ни в чем существенном не отличается от действия змеиного яда. Яд действует, по-видимому, непосредственно на дыхательный центр и вызывает ускорение и затем постепенный паралич дыхания, то же наблюдалось и относительно деятельности сердца.

По кн.: А. Э. Брем. Жизнь животных, т. V, СПб., 1914.

Сфинкс Кара-Кумов

Ушастая круглоголовка - самая крупная из всех представителей рода. Взрослые самцы достигают 23 сантиметров длины, из которых приблизительно половина приходится на хвост. Во внешнем облике этой ящерицы особенно привлекают внимание большая сильно выпуклая спереди голова с обращенными вперед и вверх ноздрями и большие кожные выросты с зубчатой бахромой по краям, расположенные в углах рта. Эти кожные выросты, напоминающие уши, и послужили поводом для русского названия ящерицы. Окраска верхней стороны тела песочного цвета с тонким сетчатым черным узором на спине; нижняя сторона тела - белая.

Ушастая круглоголовка распространена во всех песчаных пустынях Средней Азии от берегов Каспийского моря до Семиречья включительно, приблизительно до 49° северной широты.

Эти круглоголовки чрезвычайно теплолюбивы и чувствительны к изменениям погоды. Сравнительно небольшой ветер и облачность уже заставляют их зарываться в песок или уходить в норы. Но зато в жаркие безветренные дни они сразу оказываются многочисленными на барханах и проявляют тогда чрезвычайную подвижность.

В первой половине дня и в предвечерние часы часто можно видеть отдельные экземпляры ушастых круглоголовок на гребнях барханов. Здесь ящерица особенно привлекает внимание наблюдателя и поражает своей необычной позой. Она стоит, приподнявшись на всех четырех ногах, с закрученным над спиной хвостом. Время от времени круглоголовка опускает хвост и как бы опирается его загнутым кончиком о землю. "В таком виде, - пишет В. Н. Шнитников, - она необыкновенно напоминает как-то одновременно не то собаку, не то изваяние какого-то фантастического животного, не то сфинкса. Эта комическая ее поза... сразу останавливает на ней внимание путника, заставляя присматриваться к ней и дальше, и делает ее наиболее интересной из наших ящериц".

Рис. 50. Ушастая круглоголовка. Спокойствие легко сменяется яростью (нижнее фото). Фото Г. А. Корнеева (оригинал)

Если ушастую круглоголовку упорно преследовать, заставляя ее снова и снова перебегать и зарываться, она скоро утомляется, перебегает на все более короткие расстояния и, наконец, зарывается уже на виду наблюдателя. Зарывается круглоголовка чрезвычайно своеобразно. По бокам ее широкого приплюснутого туловища пролегают небольшие складки кожи, покрытые более крупными бугорчатыми чешуйками. Плотно прижавшись к земле, круглоголовка быстрыми движениями туловища вправо и влево вытесняет из-под себя песок, взрыхляя его боковыми кожными складками. В результате таких движений очень мелкий и сухой песок осыпается по бокам погружающейся ящерицы и закрывает ее спину. Ноги, согнутые в суставах, круглоголовка закапывает чуть-чуть позже туловища, а голову погружает в песок короткими боковыми движениями в последнюю очередь.

Приспособления ушастой круглоголовки к защите от врагов вовсе не исчерпываются сходством окраски верхней стороны ее тела с цветом песка и ее замечательной способностью зарываться. Нередко сильно возбужденная ящерица оказывает активное сопротивление врагу, принимая при этом "устрашающую позу". Круглоголовка приседает на задние ноги, широко распластывая их в стороны, поднимает часть туловища на выпрямленных передних ногах и широко раскрывает пасть. Кожные выросты в углах рта, раньше прижатые к бокам головы, теперь отворачиваются в стороны, составляя как бы продолжение челюстей, и кажется, что ящерица имеет огромную для своих размеров пасть. В то же время, благодаря приливу крови, слизистая оболочка рта сильно краснеет, а ротовые придатки, набухая, принимают лиловато-красный цвет. Приняв такую позу, круглоголовка сильно раздувает легкие, шипит или фыркает и прыгает на врага, пытаясь укусить.

Укус ушастой круглоголовки довольно чувствителен, так как ее острые клыки легко ранят палец до крови. Вцепившаяся в палец, если поднять или потрогать ее, обычно закрывает глаза, вяло опускает конечности и хвост, но не разжимает сильных челюстей.

По кн.: А. Э. Брем. Жизнь животных, т. III, М., 1939.

В погоне за анакондой

Я был футах в тридцати от берега, когда глянцевитая, черно-желтая анаконда выбралась из воды и начала уползать в высокую траву. Сделав отчаянный рывок, я запутался в стеблях водяных растений и упал лицом в воду. Когда я снова встал на ноги, анаконда уже исчезла. Проклиная все на свете, я вышел на берег и побрел в том направлении, куда уползла змея, надеясь найти ее по следу на траве. Не успел я пройти и шести футов, как из небольшого куста ко мне метнулась тупая голова с разинутой пастью; я отскочил от нее, как ошпаренный. Под кустом лежала анаконда, пятнистое туловище которой так удачно сливалось с окружающим фоном, что в первый момент я просто не заметил ее. После сытного обеда змее, вероятно, было так же трудно передвигаться по болоту, как и мне, и добравшись до травы, она решила отдохнуть. Лишь когда я почти наступил на нее, она вынуждена была начать борьбу.

Почти в каждой книге о Южной Америке автор рано или поздно (а в некоторых книгах в каждой главе) сталкивается с анакондой. В этих описаниях анаконда обычно достигает в длину от сорока до ста пятидесяти футов, несмотря на то, что крупнейшая анаконда, которая когда-либо была достоверно измерена, не превышала тридцати футов. Анаконда обязательно нападает на автора, на протяжении трех - четырех страниц он вырывается из ее мощных объятий, покуда не исхитряется пристрелить ее из своего верного револьвера, либо ее закалывает копьем его верный индеец. Ну, а теперь, рискуя заслужить репутацию либо шарлатана, либо чудовищной скромности человека, я должен описать и свою собственную схватку с анакондой.

Рис. 51. Эта анаконда уже прекратила сопротивление

Начать с того, что анаконда кинулась на меня довольно вяло. Она вовсе не собиралась бросить мне вызов на смертный бой, а лишь метнулась ко мне с разинутой пастью в слабой надежде на то, что я испугаюсь и оставлю ее спокойно переваривать курицу. Сделав этот выпад и подтвердив установившуюся за ее родом репутацию свирепости и воинственности, анаконда свернулась под кустом в тугой узел и теперь лежала тихо и, я бы сказал, жалобно шипя. Тут мне очень пригодилась бы какая-нибудь палка, но и до ближайших кустов было довольно далеко, а я боялся оставить змею. Несколько раз я махал мешком перед ее головой, рассчитывая на то, что анаконда бросится на него и ее зубы застрянут в ткани - этот способ я не без успеха применял раньше при ловле змей. Но анаконда лишь спрятала голову под свои кольца да зашипела чуточку погромче. Повернувшись к кусту, я видел лишь, что хвост зловредной, свирепой и страшной анаконды поспешно скрывается в траве. Мне осталось только подбежать к змее, схватить ее за конец хвоста и оттащить на прежнее место.

Теперь по всем правилам анаконде следовало обвиться вокруг меня и начать душить своим мускулистым телом. В действительности же она снова свернулась в клубок, издавая тихое, жалобное шипение. Накинув ей на голову мешок, я схватил анаконду сзади за шею. На этом борьба фактически закончилась, змея лежала совершенно спокойно, изредка подергивая хвостом и тихо шипя. Тут подоспел проводник, и справиться с ним оказалось труднее, чем со змеей, он отнюдь не горел желанием помочь мне, а спорить с человеком, одновременно удерживая змею, не очень-то легко. В конце концов я заверил его, что не позволю змее причинить ему вред, и тогда он смело взял мешок и держал его на весу, пока я заталкивал змею внутрь.

Дж. Даррелл. Под пологом пьяного леса. М., Географгиз, 1963.

Зубы в желудке

Яичная змея распространена по всей тропической и южной Африке и отсюда проникает в средний Египет и южную Аравию. Эта змея достигает приблизительно 80 сантиметров общей длины и замечательна очень слабыми зубами (на задней части верхней челюсти, равно как на небной кости, находится лишь немного зубов) и своеобразным способом питания. А именно, 24 передних позвонка туловища имеют очень крепкие нижние костяные отростки, направленные вперед и пробуравливающие заднюю стенку пищевода. Яичная змея питается птичьими яйцами, которые она проглатывает неповрежденными, причем она, подобно полосатому полозу, упирает яйцо в землю, чтобы предотвратить откатывание назад. Когда яйцо достигло широкого пищевода, змея закрывает пасть и яйцо, проскальзывающее мимо глоточных зубов, разрезается ими, причем змея сильно извивается. За широким пищеводом следует сильно суженная часть, переходящая затем в желудок, через эту узкую часть пищевода жидкое содержимое яйца легко проскальзывает, тогда как скорлупа его, разломанная в мелкие куски движениями змеи и собранная в маленький комок перед началом узкой части пищевода, выбрасывается через некоторое время через рот.

А. Э. Брем. Жизнь животных, т. V. СПб., 1914.

Боевые "танцы" гремучих змей

Алмазные змеи - самые крупные и самые ядовитые среди гремучих змей. Встречаются они в южной части Северной Америки. Некоторые из них достигают 2,5 метров в длину и весят до 10 килограммов. Ядовитые железы змей содержат почти в десять раз больше яда, чем у кобры, а длинные, острые, как иглы, зубы в состоянии прокусить толстую шкуру и одежду. Известно, что змеи менее восприимчивы к собственному яду. Но тем не менее значительные дозы яда во время весенних поединков из-за самок могут привести и к смертельному исходу. Словно зная, какую опасность таит в себе их отравленное оружие, дерущиеся змеи не кусаются. Это "джентльменское" соглашение всегда строго соблюдается. Потому и кажется, что змеи не дерутся всерьез, а скорее "танцуют" и между различными фигурами танца искусными приемами "классической борьбы" пытаются положить друг друга "на лопатки". Кто окажется более ловким, тот выходит победителем из сражения. В начале танца соперники изучают друг друга. Голова к голове плавно ползут они по кругу, точно ведут хоровод. Такой танец- вступление длится минут пять. Ни один из "танцоров" не делает даже попытки броситься на противника. Настоящая борьба впереди. Наконец, змеи расходятся в стороны, После перерыва соперники снова приближаются друг к другу с высоко поднятыми - почти на полметра от земли - головами. Они переплетают и вновь расплетают гибкие шеи, плавно раскачивают головами из стороны в сторону, расходятся и снова сближаются. В движениях чувствуется своеобразный ритм... Вся эта "танцевальная сюита" заключается, по сути дела, в выборе удобной позиции для решительного броска. Вот одной из змей удалось зажать в стальные тиски шею врага. Следует молниеносный рывок - противник, сверкнув белым брюхом, летит на песок. Победитель прижимает к земле поверженного соперника, крепко держит его, но не кусает. Состязание закончено. Побежденному не остается ничего другого, как покинуть арену, а победителя скромно ожидает в стороне та, ради которой разыгрывалась эта пантомима.

Френк Лейн. Боевые танцы гремучих змей. - "Вокруг света", 1955, № 6.

Чтобы не ошибиться

Известный зверолов Джералд Даррелл, путешествуя по Африке, заметил, что у разных видов хамелеонов существуют очень странные скульптурные украшения на голове в виде шлемов, рогов и т. д. Его заинтересовало, зачем животным нужны эти придатки. Вот что он пишет в своей книге "Перегруженный ковчег": "Морду этого хамелеона описать почти невозможно. От носа растут два заостренных искривленных рога длиной по полдюйма. Они похожи на приподнятые хоботы игрушечных слоников. Между Двумя рогами от самого кончика носа растет еще один рог. Он длиннее остальных и совершенно прямой. Из-за этого рогового заслона удивительно осмысленным взглядом смотрели большие выпуклые глаза. Хамелеон был окрашен в приятный перламутрово-серый цвет с крупными коричневыми пятнами. Рассердившись, хамелеон менял окраску на темную, почти черную, с ржаво-красными пятнами, напоминающими отпечатки больших пальцев рук. Я предположил, что рога служат хамелеонам в качестве оборонительного средства. Когда у меня нашлось время, я проделал с хамелеонами этого вида несколько опытов. Прежде всего я начал дразнить хамелеона, но хотя он и пытался, разозлившись, укусить меня, он вопреки моим предположениям совершенно не применял рога для борьбы. Тогда я предположил, что хамелеон использует рога лишь для схваток со своими соплеменниками. Когда у меня появился второй экземпляр рогатого хамелеона, я поместил обоих на одной ветке мордами друг к другу на расстоянии примерно трех футов. Хамелеоны страшно удивились неожиданной встрече, и это удивление немедленно отразилось на их окраске. После того как у них восстановился первоначальный цвет, хамелеоны медленно двинулись навстречу друг другу. Я с нетерпением ожидал начала боя. Когда они столкнулись мордами, один из хамелеонов прополз по спине второго с характерным для пресмыкающихся невозмутимым видом.

Ни разу за все время пребывания-рогатых хамелеонов в моем лагере я не видел каких-либо действий, при которых эти пресмыкающиеся использовали бы рога".

Рис. 52. Некоторые из хамелеонов

Высянением этого вопроса специально занимался Стенли Рэнд. Оказалось, что в лесных областях Африки совместно обитает много видов хамелеонов и среди них нельзя найти и двух видов со сходными украшениями и орнаментацией головы.

Причудливые рога рогатого хамелеона, голубой, блестящий шлем вислошеего хамелеона и т. д. служат мирным целям. По ним хамелеоны отличают своих соплеменников от "чужаков".

По кн.: Дж. Даррелл. Перегруженный ковчег. М., Изд. "Мысль", 1964, и ст.: Стенли Рэнд. Предполагаемые функции орнаментации восточно-африканских лесных хамелеонов. - "Copeia", № 4, 1961 (перевод сост.).