Антуры

Во время нашей жизни на острове Медном туда приехал на несколько дней Сергей Владимирович Мараков. Из зоологов-исследователей фауны Командорских островов это был человек, может быть, самый замечательный. Прожив на островах более двадцати лет, он до конца жизни не мог расстаться с ними и посещал их регулярно. Два дня я ходил с Мараковым по острову. Он необыкновенно умел "подать" его природу, и за эти два дня я увидел и почувствовал остров как будто заново.

Одним из самых ярких впечатлений от этого похода было посещение залежки тюленей-антуров в бухте Запалата. Антур, или островной тюлень,- один из самых красивых тюленей нашей фауны. Долгое время его считали подвидом ларги - дальневосточной формы обыкновенного тюленя. Сейчас многие зоологи считают его отдельным видом. Во всяком случае, он заметно отличается от типичной ларги, имеющей серую окраску с темными крапинами. Окраска антуров разнообразна - от золотистой до почти черной с красивыми кольчатыми пятнами. Детеныш антура родится, имея окраску, сходную с окраской взрослых, и с рождения начинает плавать. Иными словами, он не проходит фазы белька, так характерной для многих тюленей.

Как будто специально для нашего похода, когда мы выходили из домика в бухте Глинка, было чудесное солнечное утро. Такая погода на Командорах выдается нечасто. Перевалив через хребет острова, мы стали спускаться к противоположному берегу в районе мыса Палата. Спустившись до верхнего края крутого обрыва, мы двинулись вдоль него. Послышался глухой шум прибоя, и внезапно перед нами открылась, как в гигантской коробке, окруженная скалистыми обрывами бухта Запалата. Невозможно представить более красивое и величественное зрелище. Причудливая игра потоков ветра гнала волны в разные стороны от центра бухты. На скалах, торчащих из воды, сидели многочисленные птицы: на одной белели чайки, на другой чернели силуэты бакланов. В центре была плоская каменистая отмель, на которой лежали тюлени.

В бухте Запалата

Антуры

Звери млели на солнце, изогнувшись, как лодочки. Необыкновенной, торжественной музыкой звучал в эгой скалистой коробке океанский прибой. Мне было тогда сорок пять лет, и я был далек от мысли о смерти. Но почему-то подумалось, что именно в таком месте хотелось бы закончить жизнь - чтобы звучала музыка настоящей природы и чтобы перед глазами были дикие, живущие своей жизнью звери.

Звери млели на солнце, изогнувшись, как лодочки

Вот этим воспоминанием мне и хотелось закончить свои очерки о Командорах.