Цепь открытий

Зоология - древнейшая наука. Пожалуй, она старше всех других. Животных - их образ жизни, повадки, строение тела - человек начал изучать еще до того, как отделил себя от мира зверей и осознал себя человеком. Где бы ни селились люди, они должны были хорошо изучить окружающий их животный мир: насекомых, рыб, пресмыкающихся, птиц и млекопитающих. От этого зависела жизнь каждого, жизнь племени.

В виде сказок и мифов, примет, поговорок и обычаев передавалось такое знание из рода в род, от племени к племени. Сколько удивительно тонких, точных и метких наблюдений сохранило оно! Столько, что вполне достойно названия науки, науки наблюдательной, поэтической. Недаром же только немногие животные не имеют названий, данных им народом еще в незапамятные времена.

Когда же возникла зоология, народные знания сильно помогли ее становлению. Тысячи экспедиций снаряжались во все концы света, чтобы на месте узнавать о новых животных, об их жизни. К началу нашего столетия исследователи изучили почти всю сушу, они собрали великое множество фактов, и многим, особенно в последние годы, казалось, что зоологи открыли всё, что уже всё известно, и никаких новых значительных открытий им уже не сделать.

И действительно, найти каких-либо новых животных, особенно на суше, все труднее. Но крупные открытия ожидают зоологов в других областях: там, где еще несколько лет назад все казалось известным до мельчайших подробностей. Кибернетика, математика, физика, генетика и, разумеется, электроника подсказали зоологам новые направления научного поиска, помогли открыть удивительные и совершенно неожиданные факты.

К таким открытиям относится и решение "проблемы Спалланцани". Ведь до того, как Гриффин установил факт звуколокации, никто серьезно не пытался объяснить возможность ориентации летучих мышей существованием у них принципиально новых, отличных от известных науке чувств: зрения, слуха, обоняния, осязания и так далее.

Открытие Гриффина навело ученых на мысль, что органы звуколокации могут быть обнаружены не только у летучих мышей. А это, в свою очередь, привело к тому, что ученые поверили в возможность открытия и других неизвестных науке органов чувств. Начались поиски.

И в первую очередь стали искать органы звуколокации. Звуколокация скорее всего могла возникнуть у животных, обитающих в такой среде, где по каким-то причинам не хватает естественного света. Лишив таких животных света, природа должна была вознаградить их чем-то другим: усовершенствовать иные органы чувств или наделить новыми, в частности органами звуколокации.

И действительно, вскоре появились сообщения, что в Юго-Восточной Азии обнаружена разновидность стрижей, гнездящихся, как и летучие мыши, в глубоких пещерах; у них тоже развились органы звуколокации. Были открыты органы звуколокации и у двух видов южноамериканских птиц.

Но поиски велись не только среди обитателей третьей стихии. Ученые понимали, что гораздо больше шансов обнаружить новые органы чувств и особенно органы звуколокации у водяных животных. Ведь сама среда обитания - вода, плохо пропускающая свет, но отлично - звуки, должна способствовать развитию органов, заменяющих или помогающих зрению.

Правда, на пути этих поисков стояла извечная преграда - вода, страшное давление океанских глубин. Ничто не мешает изучать строение животного в лаборатории, но открыть и исследовать новые органы чувств в лаборатории возможно лишь только в тех случаях, когда удается создать условия жизни, близкие к естественным. Лабораторий, где можно было бы изучать глубоководных животных, еще не создали.

На ком же следовало остановить свой выбор?

На владыке океанских глубин - гигантском кальмаре? Но его не только нельзя изловить, его не удастся и содержать в неволе. Длина гигантского кальмара (со щупальцами) достигает пятнадцати и более метров. Он настолько силен, что не боится вступать в битву с кашалотом. Ни моряки, ни ученые не знают до сих пор, кто в этой войне охотник, а кто - жертва. На воле изучать гигантского кальмара тоже едва ли удастся. Быстротой передвижения он может поспорить с современным кораблем, а живет на таких глубинах, где царит вечный мрак, куда человек еще не имеет доступа.

Было бы вполне резонно предполагать, что у этого загадочного животного имеются органы звуколокации, если бы не одно существенное обстоятельство: кальмар - обладатель огромных, прекрасно развитых глаз с пристальным, даже сосредоточенным взглядом и хорошо развитых зрительных центров мозга.

Считают, что зрительные центры мозга кальмара не уступают по своему развитию зрительным центрам мозга другого головоногого моллюска - осьминога, славящегося своим зрением. Вероятно, громадные, почти разумно смотрящие на мир глаза кальмара и развитые зрительные центры мозга позволяют этому животному каким-то образом ориентироваться даже на больших глубинах. Как это ему удается, - загадка. О зрении кальмаров известно пока мало. Однако высокая степень развития зрения почти несомненна. А это как будто противоречит наличию органов звуколокации.

Быть может, их стоит поискать у рыб?

Такие поиски велись очень настойчиво, и даже появлялись сообщения об открытии звуколокации у рыб. Но они оказывались ложными. Сейчас некоторые исследователи считают, что рыбы не имеют органов звуколокации и даже вообще не издают ультразвуки. Правда, видов рыб в пресных и соленых водах Земли огромное количество, далеко не все они обследованы. И многое еще предстоит узнать.

Итак, у рыб тоже не удалось открыть органов эхолокации. Но усилия были потрачены не зря. Изучение органов чувств рыб дало новые, замечательно интересные результаты.

Так, например, выяснилось, что глаза у рыб играют весьма важную роль, хотя являются органами ближнего восприятия и уступают по своему значению слуху.

Крайне интересным органом чувств у рыб является так называемая боковая линия. Боковая линия воспринимает изменения давления в воде, то есть реагирует на механические колебания, распространяющиеся в воде. По существу, такие колебания отличаются от звуковых только частотой. Поэтому орган боковой линии как бы дополняет органы слуха.

Он изучен еще недостаточно подробно, и его действие почти невозможно представить, потому что мы лишены органов, даже отдаленно напоминающих боковую линию. О роли боковой линии в жизни рыб говорит такой факт. Акула, искусственно лишенная зрения и слуха, продолжала реагировать на различные колебания, распространяющиеся в воде. Во время второй мировой войны вокруг торпедированных морских судов довольно быстро и в больших количествах собирались эти отвратительные хищники. Ученые полагают, что именно орган боковой линии позволял им чувствовать и определять местоположение взрыва на очень больших расстояниях. Опыты с пресноводными хищными рыбами подтверждают важную роль боковой линии; пользуясь ею, ослепленные рыбы продолжают успешно охотиться.

Необыкновенно важное значение в жизни рыб имеют органы обоняния и вкуса. Они не столь сильно разнятся между собой, как у сухопутных животных, ведь у рыб смачивается не только полость рта, но и вся поверхность тела. Поэтому органы вкуса часто расположены снаружи, по всему телу и даже на хвосте. Их назначение - реагировать на разные химические примеси в воде, в том числе на вкус и запах пищи. Чувствительность органов обоняния и вкуса у некоторых рыб фантастически высока. Так, рыбы одного из видов реагируют на пахучее вещество, растворенное в воде в пропорции 1 грамм на 100 триллионов литров, или примерно 30 граммов на все Аральское море!

Исключительно важную роль играет чувство обоняния у акул. Нос акулы устроен так, что через ноздри непрерывным потоком проходит вода. Если акула неподвижна, вода прогоняется через пасть и ноздри к жабрам: когда акула плывет, вода еще быстрее втекает в ее воронкообразные ноздри. Одна из самых странных по форме рыб, рыба-молот, тоже относится к отряду акул. Глаза и ноздри у нее расположены на краях "молота". Когда рыба-молот плывет, она непрерывно совершает своеобразные движения: она мерно изгибает тело влево и вправо, и голова ее при этом движется по дуге, точно маятник. Такая манера плавания позволяет рыбе-молоту воспринимать звуки, запахи и свет в большом угле обзора.

Несколько лет назад у одной из рыб нашли, пожалуй, самый необычный орган чувства, полностью заменивший ей зрение. Эта рыба "видит" с помощью электричества.

У нее все удивительно: и вид, и манера плавать, и то, как она "осматривает" незнакомые предметы. Эта рыба не имеет народного названия, возможно, потому, что ее редко удается ловить и поэтому она малоизвестна. Ученые назвали ее "Гимнархус нилотикус", что означает: нильский голохвост.

Нильский голохвост обитает в таких местах, где воды великой африканской реки особенно мутные. Это довольно большая рыба, ее длина около полуметра. У нее очень маленькие, почти незрячие глазки, ими она может воспринимать только яркий свет, только смену дня и ночи. На хвосте у нее нет плавника (именно этим она заслужила свое название), хвост оканчивается тонким заостряющимся к концу отростком. А как интересны и необычны ее движения! В отличие от рыб всех других видов, хвост ее остается все время неподвижным, она плывет благодаря волнообразным движениям похожего на оборку длинного спинного плавника. По плавнику непрерывно бежит волна, он как бы ввинчивается в воду. Необычно и то, что голохвост совершенно не сгибается, даже на поворотах его спина остается прямой. Он одинаково хорошо плывет вперед головой и вперед хвостом; одинаково хорошо чувствует препятствия, находящиеся сзади и спереди. Когда в аквариум опускали какой-нибудь предмет, голохвост осторожно, явно обследуя этот предмет, приближался к нему не головой, а кончиком хвоста.

Первые анатомические исследования голохвоста были проведены еще в середине прошлого века. Тогда-то и были обнаружены у него ткани, напоминающие ткани электрических органов угрей, но дающие еле ощутимый электрический ток. Назначение таких органов у электрических угрей никогда не вызывало сомнений, их мгновенный разряд действовал на животных и даже на исследователей слишком явно. Но зачем рыбам может понадобиться электрический орган, дающий очень слабый ток, никто не знал до самого последнего времени.

К счастью, голохвоста можно исследовать в лабораторных условиях. Профессор Кембриджского университета Лиссман привез голохвоста из Африки и много лет содержал его в своем домашнем аквариуме. Ученый почти непрерывно наблюдал за голохвостом, но ему долгое время не удавалось объяснить странные повадки этой рыбы, особенности ее строения. Дело сдвинулось с мертвой точки только после того, как Лиссман понял, что и строение этой рыбы, и особый "стиль" плавания, и обследование неизвестных предметов хвостом, и наличие в хвосте тканей, сходных с тканями электрических рыб, - все не случайно.

Лиссман решил, что в хвосте помещается некий электрический орган, помогающий обнаруживать предметы. И однажды, бросив в аквариум новый предмет, он одновременно опустил электроды, присоединенные к осциллографу. На экране осциллографа появились четкие узкие импульсы. Частота их появления была всегда неизменной и составляла 300 импульсов в секунду. Она не менялась ни при движении голохвоста, ни когда он оставался неподвижным.

Дальнейшее изучение голохвоста позволило раскрыть тайну его электрического органа. А уже зная ее, удалось объяснить все остальные удивительные особенности рыбы. Они оказались целиком подчинены тому главному, что отличает голохвоста от других рыб - наличию электрического органа "зрения".

Хотя рыба приближается к незнакомому предмету хвостом, орган электрического "зрения" находится у нее в голове и непосредственно связан с мозгом. В хвосте же находится генератор электрических импульсов. В момент генерации импульса, электрическая полярность хвоста становится отрицательной по отношению к голове. В этот момент рыба представляет собой как бы электрически заряженный диполь, и от положительного полюса (головы) к отрицательному мгновенно протягиваются электрические силовые линии. Пресная вода - замечательный диэлектрик, и если поблизости от рыбы нет посторонних тел, то силовые линии расположатся симметрично относительно тела голохвоста. При этом каждая силовая линия исходит из строго определенной точки поверхности головы рыбы и входит в поверхность хвоста. Электрическое поле, как бы окутывающее рыбу, возникает и исчезает 300 раз в секунду. Однако голохвост, по-видимому, не замечает электрических вспышек и пауз и воспринимает окружающую среду так, как если бы электрическое поле существовало постоянно. Именно так воспринимает человек свет электрических газоразрядных ламп, которые вспыхивают и гаснут 100 раз в секунду. Частота вспышек настолько велика, что глаз не замечает мерцания.

Если в воду поблизости от голохвоста, а значит, и в создаваемое им электрическое поле внести какой-либо предмет, он обязательно исказит форму силовых линий, и тогда точки, в которых оканчиваются эти силовые линии, переместятся. Это перемещение будет различным для различных по величине, форме и материалу предметов. Металлы, проводники электрического тока непрозрачны для электрических силовых линий; диэлектрики - вещества, не пропускающие тока, - наоборот, могут оказаться для силовых линий даже более прозрачными, чем вода.

Кожный покров головы рыбы (по всей окружности черепа) имеет множество мельчайших пор, заполненных особой желеобразной массой. Каждое скопление этой массы выполняет роль крохотной линзы, собирающей лучи - электрические силовые линии. На дне каждой поры имеется группа специальных нервных клеток, к которым подходит нервное волокно. Нервные волокна от клеток собираются в довольно толстый нервный ствол, идущий в головной мозг, где расположены сильно развитые центры электрического "зрения". Эти нервные центры расположены над зрительными центрами, но занимают значительно больший объем.

Лиссман проверял чувствительность электрического органа "зрения" голохвоста. Он вырабатывал у него условные рефлексы, опуская в воду предметы. Оказалось, что голохвост может обнаруживать стеклянные стерженьки диаметром около одного миллиметра. Голохвост чутко реагирует даже на очень слабые внешние электрические и магнитные поля. Его очень беспокоило, когда кто-нибудь причесывался неподалеку от аквариума или подносил даже слабенький постоянный магнит.

Как же связано с наличием органа электрического "зрения" отсутствие хвостового плавника, как объясняется странная манера плавать, не шевеля хвостом и не сгибая тела?

Зная о принципе действия электрического органа голохвоста, нетрудно объяснить и эти, казавшиеся раньше совершенно непостижимыми, особенности голохвоста. Как нам теперь известно, перемещение окончаний силовых линий по поверхности головы рыбы равносильно перемещению световых лучей в глазу. Если бы голохвост загребал, как все рыбы, хвостом или изгибал при плавании тело, то в такт его движениям непрерывно перемещались бы окончания силовых линий и электрическое "зрение" было бы невозможным. Именно потому, что хвост рыбы неподвижен, что она совершенно не изгибается, перемещение окончаний силовых линий происходит только тогда, когда неподалеку от голохвоста оказываются другие рыбы или какие-то предметы. Но поворачивать, не сгибаясь, трудно, поэтому голохвост научился одинаково хорошо плавать и вперед и задним ходом. В этом ему помогает длинный спинной плавник, развившийся взамен хвостового. Хвостовой плавник отмер, он оказался бесполезным. Ведь работать хвостом рыбе нельзя.

'Собственное' электрическое поле нильского голохвоста и изменение путей силовых линий, когда поблизости находится предмет из плохого или из хорошего диэлектрика

Как видите, природе пришлось немало поработать, чтобы голохвост мог жить там, где бесполезны глаза. Лишив его возможности видеть, природа наделила его электрическим органом зрения. Но для того чтобы этот орган мог работать, пришлось научить голохвоста плавать одинаково хорошо головой и хвостом вперед, изобрести новый тип плавника и отучить рыбу изгибаться при движении. Трудно было разгадать все это, но насколько же труднее изобрести!

На страницах этой книги нам приходится встречаться все с новыми примерами изобретательности природы. Но не следует забывать и о том, что, как правило, одна и та же задача не решается в мире живого разными способами. Видимо, это происходит потому, что природа всегда находит наилучший способ решения, а он - всегда единственный. Это правило в полной мере относится и к электрическому органу "зрения", о котором вы сейчас прочитали.

В мутных водах рек Южной Америки тоже была открыта рыбка, имеющая электрический орган "зрения". Она не состоит ни в каком родстве с голохвостом. Но и у нее почти полностью отмер хвостовой плавник, а вместо него развился оборчатый длинный плавник, только не на спине, как у голохвоста, а на брюшке. Плавает рыбка не изгибаясь, как и голохвост. В африканских реках были открыты и другие рыбы с электрическим органом зрения, правда, они находятся в родстве с голохвостом. Их называют мормирусами.

Подобную прямую осанку имеет и морская рыба - электрический скат. На хвосте у него тоже нет плавника, зато по бокам тела имеются два больших плавника, которые тоже волнообразно колеблются при движении рыбы. Обладает ли скат не только электрическими органами нападения, но и электрическими органами "зрения", еще не установлено, но одновременное сочетание стольких особенностей, по-видимому, говорит в пользу такого предположения, хотя скат и живет в морской воде, довольно хорошо пропускающей электрический ток. Быть может, существование в морской воде привело к развитию новых особенностей, о которых еще предстоит узнать.

Мы уже говорили, что расположенные по соседству радиолокаторы или приемопередатчики практически никогда не работают на одинаковой длине волны, иначе они будут создавать чрезвычайно сильные взаимные помехи. Рыбы с электрическими органами "зрения" собираются в группы, но, очевидно, не создают помех друг другу. Как это им удается? Недавно на этот вопрос нашли ответ японские ученые. Они помещали рыбу в аквариум и измеряли частоту излучаемых ею электрических импульсов. Обычно частота была всегда одной и той же. Но если ученые с помощью специального прибора искусственно создавали электрическое поле такой же частоты, то рыба немедленно изменяла частоту излучаемых ею импульсов, она как бы отстраивалась от помех.

Читая о летучих мышах, вы, быть может, задумывались, каким странным и непривычным показался бы мир, если бы вместо глаз мы вдруг обрели органы эхолокации. Быть может, вы даже пытались представить себе этот ультразвуковой мир, сравнивая его с привычным миром слуховых образов. Но представить себе, каким воспринимает мир голохвост, еще труднее. И тем не менее это нужно сделать. Чем точнее удается ученому представить мир, в котором существует интересующее его животное, тем правильнее и полнее ему удается исследовать и объяснить его особенности.

У любого подлинного исследователя должно быть богатое воображение. И чем настойчивее он будет стараться проникнуть в мир ощущений исследуемого животного, чем чаще будет пытаться представить себя на его месте, тем плодотворнее и успешнее будут результаты.

Инженеры пока что не умеют достаточно детально моделировать мозг животных. Но промоделировать генератор электрических импульсов голохвоста и нервные клетки, чувствительные к электрическому полю, вполне в их силах уже теперь. Создав такую модель, люди смогут собственными глазами увидеть те узоры, которые образуются окончаниями электрических силовых линий на коже головы голохвоста. Быть может, они окажутся достаточно схожими с привычными человеку зрительными образами. Тогда инженеры, несомненно, воспользуются принципами электрического "зрения", и на подводных лодках на помощь капитану придут не только гидролокаторы, но и "гидроэлектровизоры". Пока это лишь моя фантазия. Воплотится ли она в жизнь, мы со временем узнаем.

Итак, изучение рыб дало свои плоды. Ученым удалось открыть поистине удивительные органы чувств. Но органов эхолокации они у рыб не нашли.

Быть может, их следовало искать у морских млекопитающих? Ведь море населено многочисленными видами китов, моржами, тюленями и другими животными. Может быть, у кого-нибудь среди этих животных посчастливится найти органы звуколокации?

Но сразу же возникает другой вопрос: кого изучать?

Поселить в океанариуме таких гигантов, как голубой кит, гренландский кит, кашалот, невозможно, а изучать их в естественных условиях невероятно трудно. К счастью, не все представители отряда китов великаны. К этому отряду относятся и дельфины. Они сравнительно невелики (длина менее двух с половиной метров), их нетрудно ловить, и они хорошо переносят неволю. И еще одно замечательное свойство дельфинов облегчает работу с ними и даже доставляет удовольствие дрессировщикам и ученым: дельфины на редкость дружелюбны и понятливы, хотя ведут совершенно иной образ жизни, чем сухопутные животные. Они обладают большой силой и вступают в бой даже с акулами, но не было еще ни одного случая, когда дельфины проявили бы враждебность к людям.

В последнее десятилетие в разных странах построены океанариумы - своеобразные водные цирки, где в главных ролях выступают дельфины. В океанариумах проводятся также научные наблюдения за ними. Кроме того, есть новые бассейны специально для проведения экспериментов над этими удивительными животными. Ученые хотят узнать, как удается дельфинам плавать с такой большой скоростью, стремятся расшифровать смысл множества звуковых сигналов, которыми обмениваются дельфины, и, разумеется, тщательно изучают их органы звуколокации. Ибо теперь установлено, что эти обитатели второй стихии обладают звуколокацией.

Она очень совершенна. По мнению многих ученых, органы звуколокации дельфинов значительно превосходят самые лучшие современные гидролокаторы. Современный обзорный гидролокатор, построенный американскими инженерами, позволяет обнаруживать предметы размером не менее 7,5 сантиметра, а дельфин своими органами звуколокации обнаруживает на расстоянии 15 метров дробинку или крошки пищи размером 2-3 миллиметра. Он может не только находить рыб, но и с замечательной точностью (в 98 случаях из 100) определять их породу. По данным некоторых исследователей, дельфиньи гидролокаторы действуют на расстоянии до 3 километров.

Органы звуколокации, вероятно, есть и у других видов китов. Так, кашалоты охотятся на глубинах до двух с половиной километров, где царит вечный мрак и глаза почти бесполезны. Как кашалоту удается на таких глубинах находить добычу, точно пока не известно; можно предположить, что у кашалотов есть органы звуколокации.

Локационные звуки дельфинов имеют высокую частоту - до 150-200 тысяч колебаний в секунду. Однако дельфины слышат не только ультразвуки, они воспринимают и все те звуки, которые слышат люди. Диапазон воспринимаемых звуков особенно широк: пожалуй, шире, чем у каких-либо других животных: от 150 колебаний до 150-200 тысяч колебаний в секунду.

Но дельфины имеют не только замечательный слух: они обладатели прекрасного зрения, которое одинаково хорошо служит им и под водой и в воздухе. В одном из океанариумов дельфинов обучили выполнять забавный номер - хватать в воздухе мяч и забрасывать его в баскетбольную сетку. Чтобы увидеть мяч, дельфин плывет у самой поверхности воды, так что его глаза оказываются в воздухе. Заметив мяч, он разгоняется в воде, очень точно выбирает скорость разгона и место прыжка; хватает пастью мяч и, высоко взлетев над водой, точно забрасывает его в сетку.

Всем нам не раз приходилось нырять. И мы знаем, что в воде даже близкие предметы кажутся расплывчатыми и нечеткими. Десятикопеечную монетку можно увидеть не дальше чем на расстоянии вытянутой руки, а человека - на расстоянии до 10-12 метров. И дело не в том, что вода менее прозрачна, чем воздух. Причина в различии оптических показателей воды и воздуха, так называемых коэффициентов преломления света. У воды коэффициент преломления значительно больше. И поэтому в воде наши глаза, приспособленные для зрения в воздухе, становятся безнадежно дальнозоркими, такую дальнозоркость невозможно исправить никакими очками. Мы хорошо слышим звуки в воде, когда между ухом и водой нет воздушной прослойки, но, чтобы хорошо видеть в воде, такая прослойка возле глаз необходима. Вот почему многие ныряльщики надевают маску.

Чтобы одинаково хорошо видеть в воздухе и в воде без специальных приспособлений, глаза дельфинов должны быть особенными. К сожалению, они изучены еще недостаточно хорошо, и мы не знаем секрета их устройства. Остается пока неясным, зачем нужно дельфинам одинаково хорошо видеть и в воздухе и в воде. Но, конечно, особенности зрения этих животных не случайны. И мы можем предположить, что зрение в воздухе для них не менее важно, чем в воде. Мы знаем, что у других обладателей звуколокации, у летучих мышей, и у обладателей органов электрического "зрения", у голохвостов, глаза почти атрофированы. Новые органы чувств развились у них в ущерб зрению. Дельфины, в отличие от многих других животных - моржей, тюленей, выдр, - не выходят на сушу. Всю жизнь они проводят в воде, то есть там, где глаза могут играть меньшую роль, чем слух. К тому же у дельфинов отличная звуколокация. Казалось бы, она должна была развиться за счет зрения. Но этого не случилось. Дельфины имеют не только звуколокацию, но и отличный слух, и прекрасное зрение, приспособленное к двум средам.

Разумеется, работа всех органов чувств зависит не только от их устройства, но и от того, насколько совершенен мозг, который принимает электрические сигналы от органов чувств. Дельфины и в этом резко отличаются от других животных. Мозг дельфинов поражает исследователей своей сложностью. По размерам и развитию он значительно превосходит мозг всех сухопутных животных, в том числе человекообразных обезьян, и, как считают некоторые ученые, почти не уступает мозгу человека. Но об этом в следующей главе.

А сейчас остается в нескольких словах рассказать о простейшем водном животном - о медузе. Вернее, о свойстве ее единственного уха. Оказывается, оно великолепно слышит инфразвуки, то есть звуки совсем малой частоты, настолько малой, что люди их не воспринимают. Но медузам инфра-звуковой слух необходим. Он позволяет слышать звуки далеких штормов и узнавать заранее об их приближении. Изучив это свойство слуха медузы, наши инженеры создали несложный прибор, который воспринимает инфразвуки гораздо лучше медузы и предупреждает моряков о приближении шторма даже раньше, чем синоптики.