Маленький лесной дровосек

Природа весьма находчива в своих "экспериментах" с грызунами, этими зверьками, которые живут за счет растений и потому так ловко приспособились к самым различным биотопам суши.

Сегодня грызуны - наиболее многообразный отряд млекопитающих. Помимо "короля" грызунов - бобра - можно также назвать зайцев, белок, крыс, мышей и леммингов. За исключением южноамериканской речной свинки - капибары, обитающей в реках Бразилии и Парагвая, в наши дни бобр является наиболее крупным грызуном. Средняя длина взрослого бобра в Норвегии достигает 105 сантиметров, причем только на долю веслообразного хвоста приходится 27-30 сантиметров, а средний вес его около 18 килограммов. Особей, весящих свыше 20 килограммов, принято считать довольно крупными. Наиболее интенсивно бобры растут летом, меньше - зимой, но пик роста падает на ноябрь- декабрь, самая низкая точка - март-апрель (По наблюдениям в Воронежском заповеднике, сезонный максимум веса бобров приходится на август-сентябрь, минимум - на февраль).

Как вид (Castor Fiber L.) бобр имеет многовековые корни: его нынешняя форма восходит на миллионы лет в глубь истории животного мира. Бобры водились в Европе в четвертичный и средний ледниковый периоды (Самые древние палеоарктические бобры рода Propolae castor появились в Азии в среднем олигоцене, около 25 млн. лет назад. Представители рода Steneofiber обособились от группы азиатских бобров в начале среднего олигоцена и проникли в это время на территорию современной Европы. История современного рода Castor известна с верхнего миоцена - нижнего плиоцена. В Северной Америке род Castor по крайней мере на 500-800 тысяч лет моложе представителей этого рода в Европе (См. Л. С. Лавров. Бобры Палеарктики. Воронеж, 1981)).

В Северной Америке были найдены окаменелые останки гигантского бобра, относящиеся к четвертичному периоду. Это самый крупный экземпляр грызуна, когда-либо обитавшего на земле. Судя по огромному черепу и колоссальным грызущим зубам, животное должно было весить около 350 килограммов и достигать в длину 2,75 метра.

Совершив небольшой экскурс по ту сторону океана, возвратимся в родные края, в Южную Норвегию. Как-то один из жителей этих мест обнаружил, что какие-то странные незнакомцы забрались в его яблоневый сад - на лужайке расположилось целое семейство, поедая упавшие с деревьев плоды. Непрошеные гости были одеты в меха, яблоки они держали передними лапами и пожирали их с большим усердием. Фрукты, по-видимому, были настолько вкусными, что гости то и дело стонали от удовольствия. Казалось, они совсем позабыли о наследственном страхе перед человеком. Когда вся падалица была съедена, они встали на задние лапки, пытаясь дотянуться до яблок, висевших на нижних ветках. Хозяин не прогнал незваных гостей: ведь ему было так интересно вблизи наблюдать бобров, обычно осторожных и пугливых. Но когда однажды утром он обнаружил, что за ночь животные "спилили" два его лучших дерева, интерес к бобрам у него сразу снизился; стволы остальных яблонь ему пришлось оградить сеткой. С тех пор четвероногие гости уже не появлялись.

По какой причине бобры свалили деревья - только ради плодов или же коры, сказать трудно. Бобр - единственное из европейских животных - может свалить целую осину только затем, чтобы добраться до сочной, серовато-зеленой коры на верхушке дерева. Эта часть осины для бобра вкуснее всего, а нижнюю, грубую кору на более старых деревьях он никогда не поедает, притрагиваясь к ней лишь в самых крайних случаях.

Наиболее тонкие деревья бобр может срубить за несколько минут. Чтобы свалить осину диаметром в 12 сантиметров, он тратит около 40 минут, к тому же устраивая себе перерывы, чтобы полакомиться излюбленной корой.

Чаще всего бобр подгрызает дерево с одной стороны, но может обработать его и вкруговую, и тогда оставшийся пенек напоминает острие карандаша

По наблюдениям, проведенным в советском заповеднике, бобр справляется с деревом в 8-10 сантиметров в течение одной ночи, на дерево толщиной 18-20 сантиметров может потратить несколько ночей. Почему же бобр не сразу валит крупные деревья, которые он начал подгрызать? На то, очевидно, имеется несколько причин, и не в последнюю очередь его характер. Но к этому вопросу мы вернемся в другой главе.

Дерево бобр валит в одиночку, но когда оно оказывается на земле, то грызть его могут одновременно несколько животных. После того как съедена кора с ветвей, бобр начинает "разрубать" верхнюю часть ствола на более удобные куски. Просто невероятно, за каких гигантов леса может браться этот маленький лесоруб. Случалось, что он прогрызал деревья диаметром свыше метра! В английском языке есть выражение "работать, как бобр". Весьма удачное сравнение.

Чаще всего бобр подгрызает дерево с одной стороны, но может обработать его и вкруговую, и тогда оставшийся пенек напоминает острие карандаша

Доводилось ли вам в тихий осенний вечер бывать в лесу и слушать, как работает этот неутомимый дровосек? Необычный звук разносится далеко вокруг, напоминая скрежет зубов крысы, пропущенный через усилитель. Затем трещит поваленное дерево, и ветви глухо шлепают о землю. Чуть погодя доносятся звуки послабее, это бобр очищает ствол от веток. Если поблизости есть озеро, он любит оттаскивать ветки к берегу и лакомиться ими, наполовину погрузившись в воду и непрерывно смачивая ветки, чтобы пища попадала в рот влажной.

Если на ветках есть свежие листья, то бобр поедает их в первую очередь. Смяв передними лапками несколько листиков, он сует их в рот, а ветки отбрасывает в сторону. После такой трапезы на месте остается много желтых обглоданных палок и щепок, по которым видно, что тут поработал бобр. Если же в основном валяются маленькие ветки, то это следы более мелких грызунов.

Бобр держит палки передними лапами, поворачивая их по мере того, как сгладывает кору. После того как осиновая палка побывала у него в зубах, она выходит ослепительно белой и начисто лишенной коры, как из некой очистительной машинки. Со стороны кажется, что зверек сидит и играет на флейте. Самые маленькие и тонкие веточки он складывает пополам, в форме латинского V, засовывает их в рот и с молниеносной быстротой перегрызает на мелкие кусочки.

Приступая к работе, бобр тщательно проверяет, нет ли поблизости опасности. Когда он грызет, к нему легче подкрасться врагам, поэтому во время работы бобр то и дело останавливается, чтобы прислушаться, да и зубы поточить. Когда он занимается точкой, раздается нечто вроде скрипа.

Прежде чем приступить к очередному дереву, животное обычно обходит его вокруг, отрывает одну-две полоски коры. Затем, приподнявшись на задних лапах; опираясь на хвост, кладет на ствол передние лапки, одну на другую, и, наклонив голову набок вгрызается в ствол кривыми резцами верхней челюсти. Эти верхние резцы своего рода опора, к которой с огромной мускульной силой прижимаются большие изогнутые резцы нижней челюсти. Не правы те, кто полагает, что бобр срезает стружки передними зубами. Он режет их кривыми резцами нижней челюсти, которые действуют как острая стамеска. Чаще всего бобр подгрызает дерево с одной стороны, но может обрабатывать его и вкруговую, так что оставшийся пенек напоминает острие карандаша. Такая характерная картина всегда расскажет вам о том, что здесь поработал настоящий лесоруб?! Если же животное грызло только с одной стороны, то пенек заканчивается скошенным острием. Во время работы бобр нередко оказывается в положении головой вниз! У корня дерева накапливается куча белых щепок, в основном длиной 5-10 сантиметров и толщиной 2-3 сантиметра, но могут попадаться также щепки значительно большей длины - до 25 сантиметров.

Когда бобр собирается валить дерево, то вгрызается в ствол кривыми резцами верхней челюсти. Они как бы опора, к которой с огромной мускульной силой прижимаются большие изогнутые резцы нижней челюсти

Когда бобр грызет деревья, он выпячивает свои длинные резцы и плотно сжимает за ними губы, чтобы щепки не проникали в рот. Точно так же он защищает рот от попадания воды, когда под водой обрабатывает жерди.

Очень часто бобр подгрызает ствол лишь частично и возвращается позднее, чтобы окончательно свалить дерево. При этом он не обязательно продолжает грызть в том же самом месте. В книгах приводятся фотографии таких деревьев, и в подписях к ним говорится, что из-за различной толщины снегового покрова бобру приходится заканчивать свою работу не там, где он ее начал. Снег действительно может служить тому причиной, и большое расстояние между метками говорит в пользу этого предположения. С другой стороны, однако, когда мы что-то наблюдаем в природе, не следует торопиться с выводами, исходя лишь из человеческих представлений. Бобру вовсе не трудно свалить небольшое дерево, да и грызть в двух разных местах для него не так уж сложно. Кроме того, стачивать резцы ему только на пользу - ведь зубы у него растут всю жизнь, и если бы он постоянно их не стачивал, то в конце концов не смог бы сомкнуть свои челюсти! (Бобр подгрызает деревья не для того, чтобы сохранить остроту резцов или ограничить их рост, эти функции осуществляются бобром путем самозатачивания зубов. Звери трут попеременно внутреннюю сторону верхних резцов о наружную (более твердую) нижних и наоборот, особенно во время отдыха, во сне. Отсутствие в рационе бобров древесного корма не приводит к деформации и притуплению нормальных резцов).

Бобр держит палки передними лапами, поворачивая их по мере того, как сгладывает кору

В литературе о бобрах можно встретить утверждение, что бобр не прогрызает дерево до конца, а ждет, пока его не свалит ветер. Вряд ли это верно. Ведь если тихая погода простоит несколько дней подряд, значит, бобру, чтобы утолить голод, придется ждать ветра, но он отнюдь этого не делает и в помощи бога ветров не нуждается. Конечно, иногда уже подточенное дерево может упасть из-за порыва ветра, но это вовсе не расчет со стороны самого бобра. Некоторые утверждают, что животное не решается нанести последний удар и предпочитает ждать ветра, чтобы не угодить под падающее дерево и не быть убитым. Но почему же, имея столько возможных направлений для отхода, бобр должен быть настолько глуп, чтобы выбрать самый опасный? К тому же в худшем случае мягкие ветви все равно смягчили бы удар, и бобр не обязательно должен угодить под самый ствол. Как правило, дерево падает в противоположную сторону от того места, где его подгрызли; мои наблюдения и съемки подтверждают, что, как только раздается треск и дерево начинает падать, бобр сразу отбегает в безопасную зону.

Если же зверек останется сидеть у дерева, это может оказаться для него роковым. Один лесоруб рассказывал мне, что обнаружил как-то полуживого бобра, прижатого к земле стволом. Когда дерево падало, заднюю лапу бедняжки зажало между пеньком и самим стволом. Лапа оказалась совсем сплющенной, пальцы - раздавлены. У лесоруба был при себе топор, и он положил конец мучениям зверька (Случаи гибели бобров при падении подгрызенных ими деревьев не такая уж большая редкость. В Воронежском заповеднике, например, при населении в 300-400 бобров регистрируется один-два таких фактора в год).

Большую часть сваленных деревьев бобры разгрызают на неравные части и по своим проторенным маршрутам доставляют их к воде. С места порубки бобр способен оттащить деревья толщиной до 8 сантиметров, в крайнем случае - до 9-10 сантиметров. Кору толстых, тяжелых стволов бобры часто начинают поедать прямо там, где дерево свалено, но случается и так, что бобры такие деревья покидают, оставляя их гнить в лесу. В других случаях животные приступают к коре некоторое время спустя после того, как дерево свалено.

Бобры стараются рубить деревья в радиусе не свыше 100 метров от водоема. Когда местность спускается к воде не слишком крутым уклоном, то животные могут уходить от воды и на большие расстояние, чем на ровных местах. Если в озеро впадает ручеек, пусть даже самый крохотный, бобры продвигаются на несколько сот метров вдоль него и валят деревья по обе стороны ручья. Когда поблизости есть вода, животные всегда чувствуют себя гораздо увереннее.

В Северной Финляндии один ученый обнаружил, что два бобра в течение года подгрызли 700 деревьев и кустов. Читая подобные цифры, можно предположить, что после такого "опустошения" со стороны бобров на месте остаются одни голые вырубки. К счастью, это совсем не так. Во-первых, к хвойным деревьям бобры не прикасаются и могут польститься на них в крайне редких случаях, а такие лиственные деревья, как осина и ряд других, при благоприятных условиях вырастают очень быстро (Хвойные породы, как правильно отмечает автор, играют незначительную роль в питании бобров, однако у некоторых особей или семей отмечается повышенная склонность к подгрызанию елей и особенно сосен. Канадские бобры потребляют хвойные деревья чаще, чем европейские).

Для новых посадок хвойного леса семена обычно собирают с самых высоких и красивых деревьев, полагая, что молодняк будет обладать теми же хорошими качествами. Если же хотят культивировать осину, то подобный метод осуществить предельно трудно. Семена ее невелики, они лишены эндосперма. Если в кратчайший срок такие семена не попадут в землю, не получат воды и питания, то через несколько часов они просто засохнут. Плохо закрепленные в земле, семена легко могут быть смыты ливнем. Зато осина хорошо размножается вегетативным путем. От корней срубленных деревьев могут пойти сотни новых побегов, тогда как нетронутые деревья дают лишь несколько таких побегов. Таким образом, в местах вырубок многочисленные корневые побеги обеспечиют быстрое воспроизводство утраченных деревьев.

Лесникам известно, что для скорейшего роста молодой поросли следует не только рубить стволы и кроны деревьев, но и позаботиться о том, чтобы хорошенько расчистить площадь. Именно это на протяжении многих поколений и делали бобры. В норвежском районе Агдер очень распространена осина, но, видно, не по этой причине тут водится много бобров. Не вернее ли предположить как раз обратное - там много осины именно благодаря бобрам.

Когда семейство бобров разрастается, то случается, что животные "выедают" себя самих из дому, то есть прирост съедобных деревьев отстает от их потребления, и животным приходится переселяться туда, где кормовая база богаче. А несколько лет спустя потомки могут снова возвращаться в старые места и находить там свежую осину для пищи. Из всех видов деревьев, распространенных на территории Норвегии, ни одно дерево не дает столь богатого прироста молодой поросли, как осина (Высокой побегоносной способностью обладают также различные ивы, важные кормовые растения бобра. В районах с регулируемым бобровым хозяйством прибегают к искусственной посадке взрослых ив "на пень", что резко увеличивает число и массу молодых побегов). Для бобров, обитающих в лесных озерах с их богатой питательной средой и обилием водных растений, условия пропитания могут быть настолько благоприятны, что животные годами остаются на одном и том же месте и им никуда не надо уходить. Кроме того, как хорошо известно, "выборочные" бобровые порубки в смешанных лесах оказывают влияние на взаимную конкурентоспособность деревьев и их развитие, приводя к росту экономически более ценных пород. В Северной Америке придают большое значение "прогалинам", которые создают бобры, что обеспечивает доступ туда хвойным деревьям. Когда бобры валят осину, хвойные деревья неожиданно получают благоприятные возможности для роста.

В лесных техникумах ранее учили, что осина - это сорняк, а одному лесничему в провинции Аустагдер власти даже приказали вывести всю эту вредную осину из местных лесов.

Постепенно экологические знания стали оказывать на нашу лесную политику все более сильное влияние. Монокультуры хвойных деревьев, высаженных, точно солдаты, длинными прямыми шеренгами, очевидно, уходят в прошлое. Сочетание разных пород деревьев всегда делают картину леса краше, а когда подходит осень, то своим золотисто-красным убранством осина затмевает все остальные породы. Важно иметь экологическое многообразие. Оно не только создает условия для большего богатства животного мира, но и повышает сопротивляемость леса к разного рода лесным вредителям, в том числе к насекомым. Сама осина гораздо богаче азотом, чем хвойные деревья, то же самое можно сказать и о листьях ее по сравнению с хвоей. Остатки осин, лежащие на земле, быстро гниют под воздействием солнца, ветра и погоды, важные удобрения попадают в почву. Обглоданные осиновые ветки, которые бобры повсюду разбрасывают в лесу, имеют большое значение для создания лучших почвенных условий.

Проведенное в Южной Норвегии исследование показало, что большей частью бобры валят мелкие деревья, прежде всего деревца толщиной до двух сантиметров, реже - деревья с толщиной ствола в 3-5 сантиметров. Эти два размера составляли 80 процентов всех поваленных бобрами деревьев.

Весной, когда начинает таять лед, бобры бывают особенно активны ночью, стремясь скорее покончить с многомесячным зимним затворничеством. Но уйти далеко по полынье во льду они все же не решаются, поэтому особой возможности выбирать деревья подходящего размера у них пока что нет, приходится довольствоваться теми, что растут поблизости. Часто это бывают крупные березы. Бобр сдирает бересту - она ему не нравится, но поедает коричневый луб между берестой и древесиной.

Может ли бобр действительно рассчитать, в каком направлении будет падать дерево? Вспоминается такой вот случай. Посреди болота протекала быстрая извилистая речка, и именно ее облюбовали себе на зиму бобры. Место было совсем плоским, никакой естественной опоры для строительства плотины. Но бобры повалили на берегу две большие осины так, что деревья легли навстречу друг другу кронами и образовали широкую букву V, острие которой было направлено вниз по течению. Эти-то деревья и образовали отличный фундамент" для плотины. Животные натаскали палок и ветвей, вплели их в кроны деревьев, а пустоту между ними заполнили землей и илом. Получился превосходный бобровый пруд.

В другом случае бобры построили хатку у небольшого озерка. Вытекавший из него ручей бежал по дну маленькой расщелины. Чуть в стороне стояла средних размеров береза. Животные подгрызли ее так, что она свалилась посреди расщелины. Там и построили плотину, используя крону дерева в качестве фундамента.

Вспоминается и другая история. Как-то лесорубы перекинули цементный мостик через небольшой ручеек на лесном болоте, а воду ручья пустили по большой железной трубе. Но в дело вмешались бобры! Они свалили дерево так, что крона его легла перед выходом воды из трубы, затем, используя крону в качестве фундамента, построили солидную плотину, примыкавшую прямо к цементному мостику (Направление, в котором падает дерево, зависит в основном от рельефа. У водоемов поверхность имеет наклон к урезу воды, и животные, "работая" с этой стороны, находятся ниже, чем при работе на противоположной. Отсюда - форма среза дерева и большая вероятность его падения в сторону воды. При ровном рельефе большое значение приобретает направление ветра в момент "лесоповала". Описанные автором случаи объясняются не "сознательными" действиями бобров при строительстве плотин, а случайностью, хорошо использованной этими животными).

Зная много подобных примеров несомненного расчета со стороны бобров, я однажды был все-таки разочарован. На мысу, вдававшемся в лесное озеро, бобры свалили шесть больших осин. Четыре из них упали в направлении берега и повисли на других деревьях; только две осины легли в воду так, что бобры могли ими воспользоваться. Мне неоднократно приходилось наблюдать, как сваленные бобрами деревья повисают на других деревьях в лесу. Если это небольшие деревья, бобрам удается стянуть их зубами на землю. Самые же крупные осины бывают настолько тяжелы, что обычно сами пробивают окружающую растительность, хотя, конечно, это происходит не всегда. Зависшие крупные деревья бобры тоже могут подгрызать, но деревья эти все равно продолжают висеть и не падают на землю. Если лес густой, то процент зависания высок, как, например, в одном из районов Южной Норвегии, где из 56 осин 25 были свалены "в лошадь", как принято здесь называть. Когда хозяин леса спилил все эти остатки, то получил 2,5 сажени дров!

Если сопоставить возможности человека и бобра, чтобы определить, зависнет дерево или нет, то у бобра они невелики, ибо глаза его сидят низко над землей и не дают ему нашего "обзора". Можно предположить, что "оптимальные возможности фокусировки" у этих животных находятся как раз в пределах той высоты, на которой он грызет. Вряд ли можно ожидать, чтобы бобр был способен оценить объекты высотой 12-15 метров от поверхности земли.

В летнее время бобр менее активно валит деревья, поскольку в эту пору сочных питательных растений в лесу хоть отбавляй. После скудной зимней диеты на древесной коре такое разнообразие в пище животным наверняка приятно. Но вот наступает осень, сентябрь месяц, летняя растительность вянет и содержит уже меньше питательных веществ. Бобры снова принимаются за деревья.

Изумляют размеры деревьев, за которые принимается маленький лесоруб. Некоторые из них превышают метр в диаметре

У них возникает тройная потребность в том, чтобы валить деревья: добыть корм на текущий день, обеспечить запасы на зиму и строительные материалы для возведения новых хаток и плотин либо для ремонта старых. На протяжении октября и ноября темпы работы все возрастают, пока наконец активность бобров на время не сковывает лед. Если зима выдается долгая, а достаточные запасы подо льдом не накоплены, животные могут испытывать затруднения с пищей" В периоды зимней оттепели, когда бобру удается взломать лед, на снегу можно заметить длинные борозды - свидетельство выхода бобров на сушу для заготовки новых деревьев (В состав зимнего рациона бобров входят не только древесно-кустарниковые корма, но и (иногда в преобладающем количестве) водные растения, добываемые животными подо льдом. Роль кормовых запасов многие зоологи преувеличивают: они теряют свою питательную ценность в конце января-февраля, и бобры вынуждены переходить на поиск свежих кормов).

В одном месте осенний поток унес весь корм, тщательно заготовленный бобрами. В тот год зима была суровой. Вконец изголодавшийся бобр прогрыз лед и прокопал в снегу проходы, чтобы добраться до корма. Животное нашло себе небольшую березку, но обратный путь оказался безуспешным: зверька обнаружили замерзшим. Бобр погиб при температуре 20° ниже нуля. Он слишком обессилел, чтобы вовремя возвратиться домой, и лежал у самой полыньи, которую снова затянуло льдом.

Можно лишь удивляться тому, как эти животные, будучи в четыре раза легче человека и не имея никаких технических приспособлений, все же валят огромные дубы, у которых древесина славится особой твердостью. Но если взглянуть на строение черепа бобра, то нельзя не изумляться силе, какая должна быть заложена в необыкновенно развитых резцах. Эти мощные зубы занимают большую часть черепа. Поражают не только острые, как шило, зубы, которые не уступят резцу гравера, но и то, какая крупная поверхность нижней челюсти используется для крепления мышц. Бобр часто затачивает резцы, перетирая верхние зубы о нижние, причем он ухаживает за зубами и в том случае, если не занимается "рубкой леса.

Когда бобр грызет дерево, на корневую опору его зубов приходится огромная нагрузка. Наши зубы такую нагрузку никогда бы не выдержали, но у бобра они имеют совсем иную конструкцию. Длинные резцы челюсти полукружной формы гениально закреплены под корнями коренных зубов. Если же взглянуть на этот резец спереди, то можно обнаружить, что он слегка развернут по спирали, так что концы его немного вывернуты каждый в свою сторону. Благодаря дугообразной и развернутой форме зубов, их глубокой посадке в нижней части челюсти нагрузка при работе равномерно распределяется по всей челюстной кости.

Меня однажды спросили, почему у бобра зубы оранжевого цвета. Такой оттенок придает тонкое покрытие с наружной стороны, которое легко счищается ножом. Около десен коренные зубы имеют черное покрытие, по-видимому, от сильных кислот в растениях, воздействию которых они подвержены.

Если посмотреть на размещение зубов, то можно обнаружить, что у бобра по два резца на верхней и на нижней челюстях, за ними полость, лишенная зубов, а затем коренные зубы, шершавая поверхность которых специально предназначена для перемалывания коры и мелких веток.

Однажды моему другу Петеру, директору городского музея в Кристиансанне, принесли мертвого бобра, который попал под машину. Петер тут же определил, что перед ним старое животное, но вот сколько ему лет? Предположительно 16, но как это проверить? Так вот, оказывается, в нижней части коренных зубов из года в год накапливаются отложения зубного цемента. Если разрезать зуб продольно, отшлифовать его, отполировать и посмотреть под лупой, то можно сосчитать годовые кольца, точно так же как на древесном стволе. Для определения возраста обычно режут и шлифуют второй коренной зуб на нижней челюсти. Если зубу только год, корень у него совсем открытый. У двухлетнего бобра корень по-прежнему открыт, но уже начинает сужаться. У трехлетнего бобра он уже слегка прикрыт цементным отложением, поэтому нетрудно различить полугодовалых, годовалых, двухлетних и трехлетних бобров. Цементные отложения, приводящие к образованию годовых колец, образуются с четвертого года жизни бобра. Следовательно, когда шлифуют зуб для определения возраста животного, надо прибавить три года, чтобы получить верный результат.

Если перед вами совсем молодые бобры, то можно применить и иной метод. У бобра есть только один клык, вырастающий как молочный зуб, а именно первый зуб на нижней и верхней челюстях, и он выпадает, когда животному исполняется год (У бобров имеются три группы зубов: резцы, ложнокоренные и коренные. Зубная формула бобра: Υ1/1; Pm 1/1; Μ3/3). Важно знать возраст животных; эти сведения могут быть полезны для уточнения состава бобровых колоний в тех или иных местах.

Вблизи бобровых хаток иногда можно обнаружить толстые куски стволов с двумя или тремя глубокими зарубками, порой почти сквозными. Похоже, что бобр использовал эти чурбаки для каких-то особых целей, возможно, как считают некоторые, в качестве орудий в работе. Объясняется это довольно просто. В "гостиных" и "спальнях" бобровых хаток я находил такие обработанные палки, а рядом с ними лежали тонкие щепки, своего рода "древесная стружка". Дело в том, что наш зубной атлет может устанавливать свой режущий инструмент таким образом, чтобы соскабливать тонкие волокна, которыми он изолирует и утепляет пол в своем жилище. То же самое он делает и на полу в земляных норах. Мне думается, такой "бобровый матрац" имеет двойное назначение и может служить еще своего рода решеткой, через которую стекает вода, когда хозяин является домой насквозь промокшим.

О многих своих наблюдениях над бобрами мне рассказывали люди, которые работают в лесу и близко сталкиваются-с его обитателями. Помню, один такой рассказ я воспринял с улыбкой и известным скептицизмом: знакомый лесоруб уверял меня, что нашел в лесу ни больше ни меньше как точильный камень бобра! Этим точилом для животного будто бы служил огромный дуб, который бобры свалили много лет назад, но постоянно возвращались к нему и продолжали грызть. В конце концов, пень стал ровным и гладким, как хорошо отполированная мебель. Лесоруб был убежден, что бобры точили тут зубы, иного объяснения он придумать не мог. Один известный охотник также подтвердил, что и в его районе бобры сгрызли мощный пень чуть ли не до самой земли, причем так ровно, будто его и впрямь полировали. Вокруг этого пня нельзя было найти обычную щепу, как в случаях, когда животные валят деревья, а лишь желтое кольцо отлично перемолотой древесины, похожей на кофейную гущу. Минувшей осенью я и сам наткнулся на такой отполированный бобрами пень, и теперь уже не улыбаюсь, если кто-нибудь рассказывает мне про бобровые точильные камни.