Класс споровиков

Самые опасные для человека животные

Малярия по своему распространению на Земле уступает место лишь гриппу. Возбудители этой болезни - споровики рода плазмодиум. Всего на земном шаре больных малярией насчитывается от 300 до 500 млн. человек, при смертности от 2 до 4 млн. человек ежегодно.

Г. С. Марков. "Полезные и вредные животные".

В 1880 году Лаверан открыл возбудителя малярии. Но как люди заражаются им: через воду, воздух, пищу - или иным путем? В 1898 году Грасси занялся разрешением вопроса о малярии. В это время было много разговоров о возможности переноса насекомыми самых разнообразных болезней от человека к человеку. Как раз в это время в Италию приехал знаменитый ученый Р. Кох. Грасси сказал ему, что подозревает комаров в переносе малярии.

- Но ведь в Италии есть места, где от комаров нет спасенья, а между тем там совершенно не бывает малярии!

- Да, но здесь и другая сторона, - ответил Грасси. - Я не видел еще ни одной местности, где бы была малярия и одновременно не было бы комаров.

- Ну и что же из этого?

- А из этого вот что! - воскликнул Грасси. - Или же малярия распространяется одним определенным видом из тридцати или сорока различных видов итальянского комара, или же она вообще не распространяется комаром!

Грасси не переставая думал про себя:

- Комары без малярии... но никогда малярия без комаров... Значит, один специальный вид комара... Я должен найти виновника...

И Грасси нашел. Малярия встречалась только в тех местностях, где обитали комары анофелес или по-итальянски "занзароне". Где не было этих комаров - не было и малярии. Далее последовали эксперименты. Господин Золя, никогда не болевший малярией, добровольно согласился, чтобы в спальню к нему пускали на ночь по десятку комаров, каких пожелает для него господин Грасси. Грасси пускал в спальню Золя поочередно всех комаров, кроме анофелес - Золя не заболевал. Наконец, пустили анофелес - и Золя через 3 дня почувствовал потрясающий озноб и слег в постель.

- Боритесь с занзароне, и через несколько лет Италия будет очищена от малярии! - заявил Грасси. Он рекомендовал всем и каждому надевать брезентовые перчатки и маски при выходе на улицу в теплые вечера. (Представьте себе только молодых итальянок, гуляющих в брезентовых масках и перчатках!). Много было шуток и насмешек по адресу профессора, помешавшегося на занзароне. Тогда Грасси летом 1900 года отправился в самую злостную малярийную местность Италии, тянувшуюся вдоль железнодорожной линии по равнине Капаччио. К окошкам и дверям десяти маленьких домиков, принадлежавших станционным смотрителям и железнодорожным служащим, Грасси приделал проволочные сетки, настолько тонкие и густые, что самый ловкий и пронырливый занзароне не мог сквозь них пролезть. Затем, заручившись разрешением железнодорожного начальства и денежной поддержкой итальянской королевы, Грасси превратился в беспощадного надсмотрщика. Сто двенадцать человек - железнодорожников и их семейств - сделались его экспериментальными животными и должны были тщательно выполнять все, что он им говорил. Они должны были оставаться внутри дома в чудные, но опасные вечера; они должны были принимать все меры к тому, чтобы избежать укусов комаров. Немало пришлось Грасси с ними повозиться. И вот что с ними произошло: они целые дни проводили на дожде; они вдыхали тот воздух, который тысячелетиями умнейшие люди считали причиной малярии; они ложились спать после ужина; они делали все то, что выдающиеся врачи считали крайне опасным. Но по вечерам они честно оставались сидеть за своими ширмами. И за все это лето только пятеро из них заболели малярией, да и то это были все легкие случаи, может быть только возвраты прошлогодней малярии. И теперь на этой станции Албанелла, из которой за последние годы было вынесено столько гробов, можно было жить так же безопасно, как в самой здоровой местности Италии... За свои работы Грасси получил звание сенатора.

Поль де Крайф. Охотники за микробами. М., Изд. "Молодая гвардия", 1957.

Сражение с техасской лихорадкой

Самой важной из болезней, вызываемых споровиками пироплазмами у животных, следует считать техасскую лихорадку. В 80-х годах XIX столетия эта болезнь причинила громадный урон скотоводству США; кроме того, она еще встречается в Южной Америке, Австралии и на юге Африки. Техасская лихорадка имеет некоторое распространение и у нас на Кавказе и в Средней Азии.

А. Э. Брем. Жизнь животных

В США южные скотоводы покупали на севере рогатый скот; его выгружали из вагонов и пускали на пастбище вместе со здоровыми и крепкими южными коровами. С месяц примерно все шло благополучно, и вдруг - хлоп! - среди северных коров разражалась жестокая эпидемия. Когда северные коровы приходили на поля, где раньше паслись их южные сестры, то через тридцать дней среди них начиналась смертельная эпидемия. И вот в 1888 году Теобальду Смиту предложили заняться вопросом о техасской лихорадке... Смит навел свою сильнейшую линзу на кровь погибшей коровы и - что за удача! - в первом же препарате наткнулся на какие-то странные, грушевидной формы выемки в совершенно целых на вид эритроцитах. Оказалось, что эритроциты больных коров поражены споровиком бабезия бигемина, которых он никогда не видел в крови здоровой северной коровы... Но как передается болезнь? Подозрение пало на клещей. В загоне, где южный скот и клещи, северный скот погибает от лихорадки, в загоне, где был южный скот без клещей, северный скот прекрасно жил и поправлялся; в загоне, где южного скота не было, а были только клещи, северный скот точно так же падал от техасской лихорадки. Значит, виноват клещ. "Каким образом клещи переносят болезнь с южной коровы на северную?" - размышлял Смит. "Здесь они проводят всю свою жизнь на одной корове, а не летают, как мухи, с одного животного на другое. Надо предположить, что клещи, насосавшись крови и достигнув зрелости, падают и растаптываются скотом, оставляя на траве маленьких грушевидных бабезий, которые затем поедаются северными коровами". Он взял несколько тысяч клещей, присланных в бидонах из Северной Каролины, смешал их с сеном и стал кормить северную корову. Ничего не случилось; корова оставалась здоровой. Ничего не понятно... И почему требовалось тридцать с лишним дней для того, чтобы загон сделался опасным после водворения туда напичканных клещами южных коров? Выяснилось, что можно смешать вновь прибывших южных коров с северными и держать их вместе примерно двадцать дней, и если после этого убрать оттуда северных коров, то они не заболеют техасской лихорадкой; но если оставить их в загоне на более продолжительный срок (даже удалив оттуда южных коров), то уж непременно разразится гибельная эпидемия среди северянок. Тут-то и была загадка! Новые наблюдения, новые опыты - и, наконец, Смит разрешил загадку. Он установил, что вовсе не старая, раздутая кровью клещиха, несла в себе гибель северным коровам, а ее дети - еле заметные пятидневные крошки оказывались подлинными убийцами. Оказалось, что бабезии, попадающие при сосании больных коров в клещей, перемещаются в откладываемые клещами яйца, развиваются в молодых выведшихся клещах. Как только последние переходят к самостоятельному питанию, они взбираются из подстилки на ноги коров, сосут их кровь и при этом бабезии заражают здоровых животных. Поэтому для заражения одних коров от других матери-клещихи должны сначала отвалиться от южных коров; несколько дней уходило на кладку яиц: через двадцать с лишним дней из яиц выводились детеныши. В настоящее время вся Америка купает своих коров, чтобы освободить их от клещей, и техасская лихорадка, которая когда-то угрожала мириадам скота, оказалась побежденной.

Там же.