ЧЕРЕЗ ПЕСКИ АРУНТЫ

С обеих сторон за окнами автомобиля высятся ярко-красные гряды барханных песков, лишенные растительности. А впереди до горизонта тянется широкая зеленая «дорога» - это поросшая травой межгрядовая ложбина. Такие ложбины пролегают с северо-запада на юго-восток и могут служить наземной трассой через пустыню Симпсона, или Арунта, как ее называют аборигены.

Рядом со мной сидит пропыленный и обросший черной щетиной Василь Морариу. На легких участках пути он учится водить машину. Но сейчас, когда дорогу заменяет заросшая кочками колючей триодии ложбина, я не решаюсь доверить ему управление тяжелым «лендровером».

Прошло уже почти три недели, как мы выехали из Канберры, и за это время нам удалось достичь самого сердца Австралийского континента. Мы проехали уже более двух тысяч километров, и из них более тысячи по пыльной грунтовой дороге - трансавстралийской магистрали, пересекающей материк от Аделаиды до Дарвина.

Теперь, запасшись крупномасштабными топографическими картами, мы совершаем траверс пустыни Симпсона, начав его из городка Алис-Спрингс и намереваясь выйти к одинокой ферме Андадо на другом краю безлюдного моря барханных гряд.

В пустыне Симпсона на многие километры тянутся песчаные гряды, разрисованные ветровой рябью

Сейчас начало мая - глубокая осень. Температура днем не поднимается выше двадцати пяти градусов. Яркое солнце припекает в середине дня. На небе почти нет облаков. Дождей уже давно не было, но злаки в межгрядовых понижениях еще зеленеют, используя сохранившуюся в почве влагу.

Если через три дня мы не выедем к ферме Андадо, то сотрудники научного центра в Алис-Спрингсе свяжутся с фермером по радио и будут искать нас с помощью самолета. Но пока все идет благополучно.

Изредка попадаются небольшие рощицы или отдельно стоящие акации малга, изящные, прямоствольные, с прозрачной серовато-зеленой кроной. С одного такого дерева слетает небольшая стайка волнистых попугайчиков - тем самых, без которых не обходится ни один наш зоомагазин. На земле предков эти яркие длиннохвостые птички имеют лишь один вариант окраски: все они изумрудно-зеленого цвета. Это уже птицеводы в Европе развели синих, белых и желтых.

Два черных пустынных ворона медленно летят над ложбиной, обследуя местность в поисках случайной добычи. Из густых куртин триодии вспархивает стая розовых какаду, крупные хохлатые птицы делают круг и снова опускаются на землю. Быстро, легко и стремительно пролетают над самой землей две крошечные бриллиантовые горлицы.

Небольшая змея демансия из семейства аспидовых ядовита, но не опасна для человека

На очередной остановке мы обследуем растительный покров пустыни. Приятно размяться после жесткой езды по бездорожью. Под ногами удивительный ярко-красный песок, сыпучий и мелкий. Такую своеобразную окраску придает ему пленка окислов железа, покрывающая каждую отдельную песчинку.

Зеленый покров в ложбине разрежен, им покрыто менее половины поверхности почвы. Основу составляет триодия Базедова, образующая мощные колючие куртины. Стоит положить ладонь на поверхность куртины - ощущаешь множество уколов. Да, вряд ли такой злак окажется съедобным для каких-нибудь домашних животных, кроме верблюдов. Между куртинами триодии видны и другие злаки, а также разнотравье. Ближе к подножию барханной гряды растительный покров становится все разреженнее, а на склоне ее видны лишь отдельные экземпляры зигохлоэ, птилотуса и кроталарий.

Глазчатый геккон - хрупкое существо, напоминает среднеазиатского сцинкового геккона

По крутому склону, увязая в красном песке, вскарабкиваемся на гребень восьмиметровой гряды. Сверху открывается великолепный вид на безлюдный и безбрежный ландшафт. Зеленые ложбины, рассеченные выпуклыми рыжими спинами барханных цепей, тянутся параллельно. Ширина каждой из них достигает двухсот - трехсот метров. Склоны покрыты затейливой ветровой рябью, нарушаемой кое-где следами крупных темно-серых жуков-чернотелок и розовато-серых ящериц-драконов.

Агама, по прозвищу дракон, стремительно бегает по сыпучему песку

У основания бархана под куртиной видна маленькая воронка, из которой то и дело выбегают суетливые черные муравьи. А вот и «чудо природы» -ящерица-молох, покрытая сверху и с боков острыми, но на ощупь довольно мягкими шипами. Молох охотится на муравьев и вначале не замечает нашего присутствия. Мы выдаем себя упавшей на него тенью, и тотчас молох растопыривает лапы, выгибает спину, упирается мордочкой в песок, выставив вперед рогатый затылок. Такой оборонительный прием, возможно, смутит недостаточно смелого хищника.

Муравьи-псаммофилы роют норку на склоне бархана

Почти из-под ног вспархивает небольшой рыжеватый куличок - это замечательный австралийский зуек, живущий в глубине пустыни, вдали от воды. Он быстро скрывается среди травы, а мы, приглядевшись к ровной рыжей почве, замечаем оставленного птенца. Малыш еще не летает, покрыт бурым пухом, ему приходится затаиться, плотно прижавшись к земле. Сейчас он похож на небольшой камешек, лежащий на песке. При этом птенец не забывает строго ориентироваться по солнцу, повернувшись к нему спиной. В таком положении глаза его оказываются в тени и не выдают своим блеском присутствия птицы.

В лощине на плотном, слежавшемся песке замечаю стелющееся растение с серо-зелеными резными листочками и ярко-красными цветами, сидящими на длинных цветоножках. Каждый изящный цветок вооружен эффектной шпорой. Это пустынный горошек Стерта, и сейчас время его цветения. Встречается он на песчаных почвах во внутренней Австралии. Красочный облик этого растения невольно привлекает взгляд, и недаром оно служит эмблемой штата Южная Австралия. Однако открыто оно было на дальнем северо-западе материка. Пустынный горошек оказался одним из первых растений, попавших в Европу из Австралии.

Ящерицы из семейства агамовых замещают в австралийских пустынях ящериц-лацертид

За семьдесят лет до того, как знаменитый ботаник Джозеф Бэнкс смог посетить Австралию вместе с Джеймсом Куком и собрать свой уникальный гербарий, на северо-западном берегу Австралии высадился бывший пират Уильям Дампир. Этот человек, посвятивший молодость скитаниям по Атлантике и грабежу испанских и португальских судов, впоследствии направил энергию в более полезное русло и совершил три кругосветных путешествия, составив ценнейшие карты многих южных морей Пацифики. Во время одного из этих плаваний Дампир обследовал северное побережье Австралии, именовавшейся тогда Новой Голландией, и в 1699 году нашел там пустынный горошек, собрал его и засушил. Любопытно, что собранные бывшим пиратом растения сохранились до сих пор и украшают гербарий Оксфордского университета.

Птенец австралийского пустынного зуйка пельтохиас затаился, повернувшись головой от солнца

Имя Дампира запечатлено в научном названии пустынного горошка - Clianthus dampieri. Английское же название - Start's desert pea - воскрешает в памяти имя другого отважного путешественника - Чарлза Стерта, который вновь нашел это растение через полтора века после Дампира на противоположной окраине его ареала. Отправившись в 1844 году из Аделаиды на север, он нашел и собрал пустынный горошек в районе Брокен-Хилла. Эта экспедиция Стерта открыла для географов глубинные районы материка. Стерту удалось обследовать восточную часть пустыни Симпсона и убедиться, что в центре материка нет гигантского озера, как тогда предполагали.

Пустынный горошек Стерта - эмблема штата Южная Австралия, его впервые собрал для гербария бывший пират Уильям Дампир

Закончив описание растительности и сборы насекомых, собираемся трогаться дальше и неожиданно натыкаемся на следы, крупные, округлые, так хорошо знакомые всем, кто был в пустынях Средней Азии. Это верблюд! Взбежав на гряду, вглядываемся в направлении уходящих следов и видим вдали одинокую фигуру одногорбого верблюда, пасущегося в зеленой ложбине.

В памяти всплывают новые героические страницы исследования Австралии. Чарлз Стерт не смог исполнить свою мечту - пересечь Австралию с юга на север. Отважный Роберт О'Хара Берк в августе 1860 года отправился из Мельбурна в глубь материка с караваном из двадцати пяти верблюдов, закупленных в Афганистане.

Ему удалось к февралю 1861 года пересечь континент и выйти на берег залива Карпентария. Однако на обратном пути, уже в мае этого года, герой вместе со своим спутником Уильямом Уиллсом погиб в глубине пустыни, оставшись без припасов и даже без верблюдов, которые раньше, чем люди, погибли, не выдержав тягот пути и голода.

В 1862 году другой исследователь, Джон Макдуалл Стюарт, без верблюдов благополучно пересек Австралию от Аделаиды до побережья Арнхемленда и вернулся обратно, причем именно Стюарт проходил где-то здесь, по окраине пустыни Симпсона. Нужно заметить, что он совершил этот выдающийся переход «с третьей попытки», после двух неудач - в 1860 и 1861 годах, когда накопил уже большой опыт пустынных экспедиций.

После Берка верблюдов неоднократно завозили в северные районы Австралии, используя как транспортное животное. К началу века их было здесь более шести тысяч, но затем автомобили оттеснили на второй план «пустынного вездехода», и брошенные верблюды одичали. Теперь одиноких бродяг, дальних потомков тех верблюдов, можно встретить в глубине пустыни.

Пустынный горошек Стерта - эмблема штата Южная Австралия, его впервые собрал для гербария бывший пират Уильям Дампир

Довольные впечатлениями, мы с Василем садимся в «лендровер». Трогаемся с места, но через пятьдесят метров мотор вдруг чихает и... глохнет. Наступает непривычная тревожная тишина. На щитке приборов еще полбака бензина. Обескураженные, выбираемся из кабины и лезем под капот.

Василь - специалист по ядерной физике, и помощи в починке мотора ждать от него не приходится. Но по крайней мере он поддерживает меня своим искренним сочувствием и неподдельной заинтересованностью. В десятый раз проверяю все узлы и детали, пытаюсь завести мотор - никакого результата. Утомившись от жары и ползания под «лендровером», сажусь на колючую куртину триодии. Собираем внеочередной «военный совет». Что делать? Ждать, когда через пару дней нас начнут искать с самолета? А вдруг они найдут нас и обнаружат, что в машине какая-нибудь пустячная неисправность? Вот уж будет позор! Пойти вперед пешком к ферме Андадо? Смотрим на карты. До нее еще больше сотни километров - по песку и по жаре!

Длительная засуха привела к массовой гибели скота на фермах

Опять принимаюсь подкручивать, простукивать, продувать. И вот наконец-то повезло! Оказывается, забился песчаной пылью бензопровод от запасного бака.

Прочищаем его, и снова слышится мощный рев мотора!

На второй день после романтического ночлега под звездами в глубине пустыни мы видим впереди несколько домиков. Андадо! Но что это? Вокруг - ни души. Лишь черные вороны да горлицы оживляют безмолвный пейзаж. Ферма давно заброшена. Постройки уже изрядно поедены термитами. Только гора пивных бутылок за стеной главного здания не поддается челюстям этих неутомимых насекомых.

От заброшенной фермы начинается старая, но ясная колея. И вот через час езды на горизонте появляется большая ферма с загонами для скота, конюшнями, бассейном артезианской воды и даже... маленьким самолетом.

Нас радушно встречает сухощавый высокий мужчина с приветливым обветренным лицом, протягивает нам широкую огрубелую ладонь.

- Знаю, знаю, о вас мне по радио из Алис-Спрингса сообщали. Как дорога? - радушно приветствует он нас. - Мы в прошлом году с сыном тоже ездили этим путем в Алис-Спрингс.

От погибшего верблюда сохранились кожа, кости и... содержимое желудка

После короткого дождя быстро расцветают эфемеры и эфемероиды

У тупохвостого суинка хвост похож на голову, это служит защитой от врагов

Ползучие якорцы первыми осваивают подножие сыпучего бархана

В каменистой пустыне тарантул сумел вырыть норку и для безопасности сплел откидывающуюся крышку

Обмениваемся впечатлениями за крепким чаем, расспрашиваем о жизни в этой глуши.

- Мои родители жили на той старой ферме, которую вы видели. Но там плохо идет вода из колодца, и мы перебрались сюда, ближе к краю пустыни. Отсюда уже начинается мал гакантри (Малга-кантри - ландшафт пустынного редколесья с господством акации малга.).

- А зачем вам самолет? - спрашиваем мы.

- Стада у меня пасутся свободно, уходят далеко в пустыню, и когда приходит пора гнать скот в Аделаиду на продажу, то найти его нелегко. Раньше я искал их на мотоцикле, а теперь быстро нахожу стада с самолета. И еще... - усмехается фермер, - примерно раз в месяц такая тоска заедает в этой глуши, что я сажусь в самолет и лечу в Аделаиду. Выпьешь там с друзьями бочонок-другой пива, обменяешься новостями и анекдотами - как-то и полегчает.

Перед расставанием фермер идет в холодильник, где висят коровьи туши, и отрезает нам увесистую телячью ногу.

- Перед ночлегом пожарьте себе на костре, устройте аборигенное пиршество да вспомните добрым словом мой заброшенный уголок.

Поздний вечер. Мы с Василем сидим у костра, поджариваем телятину и вспоминаем наше путешествие. Глядя на пламя и с наслаждением вдыхая сухой ночной воздух, долго еще обсуждаем увиденное и пережитое в глубине австралийской пустыни.