О ПРОИСХОЖДЕНИИ ДОМАШНИХ ЖИВОТНЫХ

Ученые насчитывают в животном мире около 2 миллионов видов, не менее двух третей приходится на насекомых. А одомашненных видов совсем немного, буквально единицы. Попробуем их перечислить, при этом исключим чисто декоративные и лабораторные.

Из насекомых домашними считают медоносную пчелу, тутового и китайского дубового шелкопрядов. Из рыб - зеркального карпа, кое-где - карася. Домашние птицы - куры, индейки, цесарки, японские перепела, утки, гуси, голуби. Больше всего домашних животных среди млекопитающих - свиньи, овцы, козы, северные олени, крупный рогатый скот, лошади, ослы, верблюды, ламы, альпака, кролики, собаки, кошки. Итак, число видов домашних животных, даже если мы к ним присоединим объекты пушного звероводства - лисиц, норок, нутрий, песцов,- не превысит 50. Это менее 0,003 процента видов фауны планеты.

О происхождении домашних животных

Но зато какое разнообразие пород у многих домашних животных! Каких только не бывает голубей, кур, кроликов, овец, коз, лошадей, коров! Остановимся мысленно на породах овец. Тонкорунные, дающие нежнейшую длинную шерсть. Знаменитые романовские овцы, разводимые для выделки из их шкур полушубков-дубленок.

Мясные новозеландские, среднеазиатские курдючные и каракульские.

С одной стороны, большинство видов животных не подверглось одомашниванию, но, с другой стороны, те, которые вошли в узкий круг одомашненных, смогли измениться в самых разных нужных людям направлениях.

Разнообразие пород внутри одомашненного вида, как показал Ч. Дарвин, - результат действия искусственного отбора. Принцип искусственного отбора прост, неумолим и жесток: лучшее - на племя, худшее - под нож. Кроме выбраковки худших, подразумевается подбор родительских пар, носителей нужных человеку качеств. Большую роль при создании новых пород играет межпородная гибридизация, а иногда - между породой и исходной дикой формой.

О могуществе искусственного отбора можно судить, например, по росту молочной продуктивности коров. Беспородные коровенки на скудных кормах редко давали в год более 500-600 килограммов молока. Это немногим больше, чем нужно для выпаивания теленка (300-400 килограммов). При интенсивном ведении хозяйства современные коровы дают 5000-6000 килограммов молока в год, а продуктивность рекордисток превышает 100 килограммов в сутки, 25 000 килограммов в год и более 150 000 за жизнь! Прав Дарвин: «Лучшим доказательством того, что может сделать отбор, служит факт, что человек изменил в животных и растениях именно те свойства или те части, которые наиболее для него ценны».

Несколько труднее представить самые первые шаги одомашнивания животных. Что заставило человека перейти к новой для него форме отношений с животным миром? Как происходило становление домашних животных, их доместикация (до-местикус по-латыни домашний)?

Единственным животным, которое было подвергнуто одомашниванию еще до неолита, считается собака. Ее одомашнили охотники, и служила она для охоты. До сих пор нет единого мнения о том, кто был предком домашних собак. Одни специалисты считают диким предком этого самого древнего домашнего животного волка, другие - шакала, а некоторые - вымерший к настоящему времени вид дикой собаки.

Охотники подружились первыми

Одомашнивание собаки началось в процессе совместной с человеком охоты, которая оказалась выгодной обеим сторонам. Эту древнюю ситуацию моделирует в какой-то степени особенность поведения диких хищников в наши дни. Вот один эпизод, свидетелем и участником которого был ученый зоолог. Однажды осенью он отправился охотиться на фазанов, выводки которых еще летом приметил на лесополосах. Собаки у него не было, и он медленно шел вдоль лесополосы, не решаясь залезать в колючие, почти непроходимые заросли терновника, ежевики и акации. Вдруг из чащи, сделав «свечку», прямо на него вылетели красавцы фазаны. Выстрел дуплетом - и дичь упала рядом. Метров через триста все повторилось сначала. Это уже не могло быть случайностью: фазанов кто-то специально поднимал на крыло с той стороны лесополосы. «Сотоварищ» обнаружился после взлета третьего выводка, когда из-за слишком торопливого выстрела птица упала в чаще. Им оказался шакал, который и уволок честно заработанного им фазана. Шакал, наверное, и «предложил» на основании своего предыдущего опыта правила охоты: «я поднимаю на крыло птицу, ты ее стреляешь. Что упало на твоей стороне - твое, что упало в чащу - моя добыча». Возможно, на такой взаимовыгодной основе и возник в незапамятные времена деловой контакт людей палеолита и предков собаки, закончившийся полным одомашниванием этого зверя. Потом «заработал» отбор, началось образование пород, отвечающих тем или иным целям людей. К чему это привело - читателю известно.

А как начиналась доместикация сельскохозяйственных животных? Обратите внимание, наиболее «древние» домашние животные - свинья, овца, коза и корова - принадлежат к видам, которые в диком состоянии были традиционными объектами охоты. Человек давно знал повадки этих животных и еще до одомашнивания зависел от охоты на них. Что заставило человека перестать немедленно убивать добычу и хотя бы некоторое время заботиться о животных?

Некоторые исследователи предполагали, что одомашнивание началось со случайного приручения детенышей, после того как их родители были убиты. Телят, ягнят, козлят, поросят приводили в стойбище, где они и поселялись, пользуясь симпатией и заботой жителей, особенно детей. Действительно, многие путешественники описывали многочисленные случаи приручения отдельных особей диких животных лесными племенами. В начале века в центральной части Южной Америки работали наши соотечественники зоологи И. Д. Стрельников и Н. П. Танасийчук. В своих дневниках они писали, что почти в каждой хижине находящихся на низкой ступени развития индейцев-гуарани есть прирученные птица или зверек. А как часто мы видим на экранах или читаем в газетах о прирученных, обычно лесниками, оленятах, лосятах и кабанятах. Создается впечатление, что приручить можно почти любого зверя и птицу. Одни виды или особи приручаются легко, другие труднее. Об этом мы все осведомлены по пестрому набору дрессированных животных в цирке.

Но вот что любопытно. За исключением свиней, почти все дикие виды, давшие начало домашним животным, относятся скорее к трудноприручаемым.

О свиньях особый сказ. Имеются описания обычаев лесных охотников Юго-Восточной Азии приносить из лесу молодых диких поросят и выкармливать их пищевыми отходами, а потом, откормленных, забивать к празднику. А вот еще пример. В литовском курортном городке Ниде дикие кабаны постоянно подходят к туристским автобусам и берут из рук предлагаемые им куски хлеба. Можно думать, что некая предрасположенность нашего обычного кабана и дикой индийской свиньи (оба вида считаются исходными для домашних свиней) к приручению сыграла определенную роль в их одомашнивании.

Но дикие виды, давшие начало другим сельскохозяйственным животным, как уже сказано, никак нельзя отнести к легкоприручаемым. О некоторых исходных для домашних форм диких видах, к сожалению, приходится говорить в прошедшем времени - их полностью истребили. Живы еще предко-вые формы овец - это муфлоны.

Довольно широко до недавнего времени был распространен бородатый (безоаровый) козел, которого в нашей стране можно встретить на Кавказе и в горах Туркмении. Этот вид считается главным основателем пород домашних коз.

Около ста лет назад Н. М. Пржевальский привез в Петербург доказательства существования дикого верблюда - скелет и шкуру животного. И сейчас несколько сот диких верблюдов обитают в Монголии, в Заалтайской Гоби. Всегда настороженные, они с большого расстояния замечают приближение людей и убегают. И муфлоны, и дикие козы, и дикие верблюды - предельно пугливые и недоверчивые животные. Их никак нельзя считать особенно предрасположенными к приручению.

О нраве и облике дикого предка наших коров - тура, мы, к сожалению, сейчас можем судить только по письменным источникам, отдельным старым рисункам и немногим сохранившимся в музеях скелетам. Последняя корова-турица погибла в Польше в 1627 году. Только сейчас мы начинаем осознавать, какая это большая потеря для человечества! Гнедые туры были огромными животными, значительно более крупными, чем наши коровы, о чем мы можем судить по скелетам быков-туров, высота которых в холке достигала двух метров.

Очевидно, неспроста былины, легенды и хроники княжеских охот единодушны в описании неукротимости и мощи туров.

Но не будем сбрасывать со счетов возможность того, что охотники прежних времен были не прочь преувеличивать силу и свирепость убиваемого зверя и тем самым приукрашивать свои подвиги. В средние века в некоторых местах бытовал обычай приводить захваченных на охоте телят-туров в селения и там их содержать. Судя по тому, что о дальнейшей судьбе пленников хроники умалчивают, можно думать, что вряд ли те становились совершенно ручными.

Предок наших лошадей тарпан прожил на Земле немногим дольше тура. Последние в мире тарпаны, доставленные с юга Украины, жили некоторое время в Московском зоопарке. Это было недавно, когда уже была изобретена фотография, запечатлевшая облик этого животного и позволившая нам иметь представление о предке домашней лошади.

Известно, что попытки приручить тарпана предпринимались в прошлом веке много раз. Но все они окончились неудачей. Кони были настолько дикими, что в неволе отказывались от еды и питья и погибали.

Предельно выраженная у диких форм домашних животных природная пугливость к людям, а иногда еще и агрессивность заставляют поставить под сомнение гипотезу о легком одомашнивании через случайное приручение для игр и развлечения диких ягнят, козлят, телят, жеребят, ослят и верблюжат, захваченных на охоте. Было бы ошибкой приписывать живущему в суровой борьбе за существование человеку неолита такие бескорыстные чувства по отношению к традиционным объектам охоты, которые в наше время испытывают жители больших городов, например к диким уткам. Когда мы с умилением кормим в городском парке из рук крякву, мы забываем, что всего два-три десятилетия назад нормальным было смотреть на эту птицу исключительно как на дичь, естественная судьба которой - быть зажаренной к обеду. И весьма сомнительно, чтобы многие тысячелетия назад наши предки приручали и одомашнивали животных лишь из благородного желания общаться с братом меньшим. Только материальная польза человеку, как учит Дарвин, была стимулом приручения и одомашнивания животных, ставших сельскохозяйственными.

В неолите человек уже не был просто охотником. Он, вобравший в себя опыт предков, хорошо знавший повадки диких зверей, умевший строить западни и использовать загон, вооруженный луком, стал Великим Охотником. Но охота, как известно, очень зависит от сезона. Причина этого в том, что многие животные совершают сезонные миграции, в разные времена года их численность различна (появляется и подрастает молодняк) или меняется поведение (небольшие группы осенью сбиваются в стада). Для умелого охотника важно не только добыть животных, но и равномерно распределить пищу по всем временам года.

Конечно же, было замечено, что после удачной охоты загнанных в ловушки или раненых зверей выгодно не добивать, а сохранять как своего рода «живые консервы», особенно летом, когда туши быстро портились на жаре. И, наверное, летом люди заметили, что с помощью охапки травы или веток можно продлить жизнь и сохранить упитанность загнанного за загородку, раненного на охоте или даже специально покалеченного зверя. Забой животных откладывали на потом, когда появлялась потребность в их мясе.

Именно так, исходя из чисто хозяйственных нужд, люди начали одомашнивать дикарей. Ведь от содержания животных в загоне до их разведения перейти обычно не очень сложно - многие звери могут размножаться в неволе. Мы это знаем по опыту зоопарков.

Но повышенная предрасположенность к приручению, видимо, совсем не обязательна для одомашнивания. Более того, иногда она может стать препятствием на его пути.

Многие знают, как легко и прочно приручаются врановые птицы - вороны, вороны, грачи, галки, сороки, особенно тогда, когда взяты из гнезда слетками. Три раза я держал ручных воронов. Мне был неизвестен их пол, и всех воспитанников звали Кларами. Последняя Клара жила на биологической станции на Белом море. Круглые сутки она была на свободе, на вольном воздухе. Ночевала на насесте, прибитом под навесом у крыльца.

Рано утром она стучала внушительным клювом в форточку и, склонив голову набок, заглядывала в глубь комнаты, не встаю ли я. Увидев, что я уже встал, она, стремглав, облетала дом и ждала на крыльце моего выхода. Мы здоровались по заведенному обычаю: сначала я чесал Кларе под клювом, а она, прикрыв глаза, тихо ворковала. Потом птица взлетала мне на плечо и аккуратно перебирала клювом мои брови и ресницы. Это была трогательная картина.

Но позже мне стало известно, что в основе таких отношений лежит характерное для воронов половое поведение. Вороны избирают супруга в раннем возрасте и на всю жизнь. Большое значение для этих птиц играет взаимное ухаживание за пером. Ворон - собиратель и падальщик. В отличие от других падалыциков - грифов, сипов, кондоров, у которых голые, с небольшим перьевым покрытием голова и шея, вороны имеют на голове богатую «растительность» с отдельными, франтовато торчащими перышками, напоминающими бородку и усы. У них всегда существует опасность запачкать оперение головы, поэтому элементом брачного поведения у этих птиц стал взаимный уход супругов за перышками. Интересно, что все мои Клары не обращали никакого внимания на обитающих по соседству воронов, и общались только с человеком, запечатленным ими при приручении в качестве супруга. Похожие отношения, как показал в своей замечательной книжке «Кольцо царя Соломона» лауреат Нобелевской премии австралийский зоолог Конрад Лоренц, устанавливает с человеком прирученная галка. А следствие такого глубокого приручения воронов и галок - их неумение или активное нежелание создать нормальную семью с партнером своего вида. Отсюда - неспособность к размножению и тем самым к одомашниванию.

Очень легко на основании запечатлевания новорожденным лосенком человека, выпаивающего его молоком из бутылки, приручаются лоси. И часто приручаются так сильно, что выросшие из них ручные лоси-быки не обращают внимания на пришедших в охоту лосих. Этих ручных лосих покрывают всякий раз приходящие из леса дикие лоси. В стадо на вольном выпасе постоянно вливается «дикая» кровь. Нарушается одно из основных условий искусственного отбора - возможность подбора пар. Так успешному одомашниванию препятствует способность лося к сверхглубокому приручению.

Недаром среди одомашненных животных нет ни одного, которое воспринимает человека как полового партнера. Все они в достаточной мере ручные, чтобы иметь с ними дело в хозяйстве, но в отношениях с человеком «держат дистанцию».

Итак, не все прирученные животные стали домашними, а только те, кому приручение не закрыло пути к искусственному отбору.

Если согласиться с положением, что первым шагом в одомашнивании наиболее старых сельскохозяйственных животных было их содержание в качестве «живых консервов», то, очевидно, не ошибемся, если укажем на один общий для всех случаев признак, по которому начинался отбор. Это уже был искусственный отбор, потому что человек отбраковывал особи с признаками, крайне нужными им в дикой природе, но вредными в зарождающемся животноводстве. И этот отбор был направлен на миролюбие, непугливость, неагрессивность, одним словом, на контактность с человеком.

В первую очередь из загонов изымали наиболее свирепых, агрессивных особей или, наоборот, дрожащих, забившихся в угол паникеров. Эти категории животных приносили больше хлопот при содержании, и они-то чаще всего отказывались от пищи. У более покладистых было больше шансов дольше прожить и оставить потомство. Только отбором на миролюбие и можно объяснить столь разительные различия в поведении между сельскохозяйственными домашними животными и их дикими предковыми формами, агрессивными или настороженными.

Все, о чем здесь было сказано, происходило постепенно и стихийно в различных районах обитания человека на протяжении сотен лет и даже тысячелетий.

Отбор на миролюбие необходим

Но вот в наши дни зоологи-генетики из Новосибирска провели под руководством академика Д. К. Беляева удивительные опыты по одомашниванию серебристо-черных лисиц, которых в нашей стране разводят ради прославленных на меховых аукционах ценных шкурок. Обычно звероводы мало обращают внимания на поведение разводимых на фермах лисиц.

Новосибирцы же провели специальное исследование и установили большую неоднородность «личного состава» лисьих ферм по характеру и поведению особей. Оказалось, что по отношению к людям 30 процентов животных проявляли резко агрессивное поведение, 20 процентов были отчаянными трусами, у 40 процентов поведение оценивалось как агрессивно-трусливое - звери шарахались из одной крайности в другую. И только у 10 процентов животных наблюдалась спокойная исследовательская реакция на приближение человека. Убедившись, что характер серебристо-черных красавиц передается по наследству, биологи повели строжайший отбор на их миролюбие. Каждый год выбраковывалось не менее 80 процентов животных.

И всего через 20 лет методического отбора поведение животных на ферме разительно изменилось. Лисицы не только перестали опасаться людей, но активно идут на общение с ними. Они лижут руки знакомого человека, а иногда, подобно собаке, пытаются его охранять; в этих случаях они подают голос, чем-то похожий на собачий лай. Удивительно, что отбор, проводимый исключительно только по поведению, существенно затронул и другие признаки. Появились зверьки со свернутым калачиком хвостом, с белой отметиной-звездочкой и даже с висячими, как у собаки, ушами. Изменились сроки размножения. Некоторые мамаши стали в год приносить лисят не один раз, как обычно, а два раза.

В природе таких лисиц не бывает!

Не вдаваясь в подробности, скажем, что такие необычные изменения в облике лисят, отбираемых лишь по поведению, связаны с тем, что характер или темперамент во многом определяется сложными взаимоотношениями в организме различных гормонов. Отбор на иной характер оказывается отобором на иной баланс гормонов. Но гормоны изменением своих концентраций действуют не только на поведение, но и на окраску, сроки размножения, соотношения частей тела. Таким образом, работами ученых было показано, что, отбирая животных только на миролюбие, мы можем вызвать у них к жизни ряд других признаков, многие из которых окажутся важными для одомашнивания. Именно это и должно было происходить при отборе на миролюбие у разводимых впервые коров, овец, коз, свиней, лошадей - через изменение гормонального баланса менялись и другие черты: окраска, плодовитость, время размножения и прочее. Уже первичный отбор на миролюбие, неагрессивность наметил ту пограничную линию, которая отделила домашних животных от их диких предков.

На первых шагах доместикации где-то рядом с загонами для скота обитали дикие предки наших домашних животных. И, наверное, люди давно заметили, что «дикари» опасны тем, что могут сманить домашних в свое стадо. Еще опасность крылась в том, что при контактах диких животных с домашними сохранялась возможность их скрещивания, которая ликвидировала бы те скромные успехи искусственного отбора, которые к тому времени были достигнуты. Наверное, поэтому животноводы всех народов пронесли через века неприязнь и даже ненависть к диким предкам своих домашних животных. Вот что можно прочитать в старинной былине о Добрыне Никитиче:

 «Приходил по стаду по скотинному
 Приходил же тур да златорогий,
 Притоптал же всех коров до единою,
 Не оставил нам коровушки на симена».

Есть свидетельства того, что в конце прошлого века монголы, быт которых был тесно связан с коневодством, нетерпимо относились к появлению вблизи своих табунов диких лошадей и преследовали их. Возможно, в этих случаях речь шла о лошади Пржевальского, которая по современным взглядам не может считаться предком домашней лошади. Но и к тарпану, истинному предку наших лошадей, коневоды всех времен и народов относились враждебно.

Дикие предки овец, козлов, ослов и верблюдов дожили до наших дней, вероятно, только потому, что они часто обитают в горах и предгорьях, труднодоступных для охотников. Дикие остались в горах, домашние были уведены на плодородные долины - ведь именно там развились очаги культуры.

Домашних необходимо оградить от диких

Показателем незримой стены, которую человек построил и поддерживал между одомашненными животными и их дикими предковыми формами, можно видеть в том, что пары «домашний - дикий» обычно имеют разные названия. Этим люди как бы отмежевывали домашних животных, продукт своего труда, от опасной для себя их дикой родни. Корова и бык, соответственно тур и турица, лошадь - тарпан; диким верблюдам монголы дали особое имя - хаптагай.

В наши дни на Дальнем Востоке проводятся крупномасштабные опыты по одомашниванию пятнистого оленя, дающего ценнейшее для медицинской промышленности сырье, - напитанные кровью рога-панты. Предмет особой заботы оленеводов - надежно изолировать дикие и домашние стада друг от друга. Для одомашниваемых животных контакты с дикими опасны сбоями в ходе искусственного отбора. Дикие же животные могут получить не свойственные им признаки домашних, что также нежелательно.

В истории человечества были случаи, когда оно одомашнивало отдельные виды животных, а затем утрачивало их домашние формы. Это случалось в результате войн, массовых заболеваний, но скорее всего в результате конкуренции с другими, более продуктивными видами домашних животных.

На древнеегипетских фресках сохранились сцены, изображающие антилоп-бубалов в ошейнике и антилопы-орикса в недоуздке. Одну фреску специалисты расценивают как изображение пахоты на антилопе-бейзе. В Древней Греции большую пользу людям приносил какой-то хищный зверек из семейства куньих, очевидно, ласка или хорек (точнее сейчас не установить, потому что подробных описаний и рисунков до нас не дошло). Зерно и многие другие продукты тогда хранили в керамических узкогорлых сосудах - амфорах. Одомашненный или бывший на пути одомашнивания зверек истреблял вредителей-грызунов, которые не находили покоя от него даже в глубине амфоры. Тонкий изящный хищник настигал их и там, за что и ценился людьми. Переход на хранение зерна в амбарах и появление завезенной из Египта домашней кошки сделало ненужным существование домашнего куньего хищника.

В русских средневековых судебниках имеется указание о штрафах за кражу или увечье домашних животных, в числе которых упомянут журавль. За что же ценили наши предки эту птицу? Оказывается, для пернатого населения крестьянского двора - кур, гусей и уток - журавль был тем же, чем собака-овчарка для стада. Журавль пас своих подопечных, следил за ястребами и коршунами, предупреждая о появлении хищников и прогоняя их. Были ли журавли в полном смысле домашней птицей, проводился ли среди них из поколения в поколение отбор, сказать трудно. Но некоторое время это вполне могло быть.

На Кавказе можно увидеть пасущихся под буками местных домашних свиней, темно-бурых, на длинных ногах, удивительно похожих на диких кабанов. Как разнятся они с пухлыми розовыми родственниками из промышленных свинарников! Действительно, существуют породы «более» и «менее» домашние. Менее домашний облик имеют те животные, у которых искусственный отбор идет стихийно, и их образ жизни существенно не отличается от обычаев диких форм. Пример тому - домашние северные олени, которые живут в тундре и лесотундре почти так же, как дикие олени, заметно отличающиеся от дикарей разве что терпимостью к человеку.

Зато специализированные высокопродуктивные породы очень далеко уклонились от диких предков. Отбор превратил их в своеобразные машины для производства максимального количества мяса, сала, молока или яиц. Выполняя свое назначение, эти породы чрезвычайно зависят от ухода за ними человека. Как правило, они уже не могут пастись сами, они - стойловые, привередливые и требовательные к пище. Изнеженные, они требуют постоянной температуры, боятся сквозняков. Среди узко специализированных пород отмечается так называемая «переразвитость». Те признаки, ради которых велся отбор, становятся уродливо преувеличенными, а требовательность животных к уходу и кормлению превышает разумные для рационального хозяйства пределы. С биологической точки зрения причины этого понятны.

Естественный отбор у диких видов ведется по всем важнейшим для выживания в суровых природных условиях признакам. Нужно уметь найти пищу, убежать от хищника, сохранить и воспитать потомство. Искусственный же отбор проводится человеком только для своей пользы, обычно по какому-нибудь одному определенному признаку при безразличии к другим. Вместо гармоничного развития всех систем органов и богатого поведения диких видов, у узко специализированных пород переразвита какая-нибудь одна система - молочная железа у коров, яичники у кур, мышцы и подкожный жир у свиней. Все это в ущерб другим органам. Проще и примитивнее становятся формы поведения. Наследственная программа переразвитых форм обеднена, и дальнейшее движение отбора в прежнем направлении неизбежно заводит в тупик.

Выход из положения ученые видят в гибридизации переразвитых пород с малоспециализированными породами или даже с дикой предковой формой. Раньше это называлось прилитием дикой крови, сейчас в гибридизации видят введение в наследственную программу нужных генов от дикарей. Периодически советские растениеводы, например, выезжают в горные районы Южной Америки, откуда привозят для селекционной работы дикие формы картофеля. А зоологи уже никогда не смогут при создании новых пород лошадей использовать тарпана. И никогда гены тура не будут внедрены в наследственную программу коров, а у этих животных были качества, которые на нашем этапе развития генетики и животноводства очень пригодились бы в селекционной работе по созданию новых пород крупного рогатого скота. Вспомним их размеры: высота быков в холке достигала двух метров. И представляете, как много потеряло человечество от того, что не может передать современным коровам, особенно мясным, хотя бы только один признак тура - его размеры.

Поэтому так важно сейчас, когда мы стали уделять больше внимания вопросам охраны редких и исчезающих видов, проявлять особую заботу о сохранении еще живых диких предков наших домашних животных. И не только диких. Тревогу вызывает сообщение журнала «Курьер Юнеско» о том, что из 145 пород крупного рогатого скота Европы и Средиземноморья по меньшей мере 115 находятся сейчас под угрозой исчезновения. А ведь это носители различных свойств, которые могут стать основой селекционной работы будущего, и их нужно хотя бы в небольшом количестве сохранить. Так, например, как сохраняют в Эстонии местную породу крупного рогатого скота серой масти, не выдерживающую по удойности конкуренции с районированными породами, но превосходящую их по жирности молока. Их берегут как резерв наследственного материала, необходимого для работы животноводов-селекционеров.

Направление селекционной работы меняется иной раз довольно круто. Пастьба коров в гуртах или стадах на степных пространствах или в прериях предполагает резвость животных и их некоторую близость дикому типу. Таковы и сейчас коровы и бычки Техаса или равнин Аргентины, которых пасут мужественные ковбои или гаучо. В средние века в некоторых районах Западной Европы крестьяне перешли к стойловому содержанию коров. От животных, вступивших в более тесный контакт с человеком, потребовалось большее миролюбие. Более жестко стали выбраковывать не только малопродуктивных особей, но и животных агрессивных или пугливых.

Интересно, что на разных этапах одомашнивания у коровы, важнейшего сельскохозяйственного животного, менялось отношение к дойке - существенной процедуре в хозяйственном освоении вида. Известно, что верблюдицы и ячихи, относящиеся к видам, одомашненным значительно позже коров, очень неохотно отдают при дойке молоко. Обычно доить их можно только тогда, когда верблюжонок или яченок привязан к передней ноге мамаши или когда помощник дояра держит дитя перед ее мордой. А на фреске из Древнего Египта изображена дойка коровы, к передней ноге которой привязан теленок. Совершенно так же, как сейчас делают при дойке ячих и верблюдиц.

Значит, корова прошла путь от неохотной отдачи молока при обязательном присутствии теленка через обычную ручную дойку к распространенному в наши дни электродоению.

Обитателям наших ферм для того чтобы стать такими, какими мы их сейчас видим, пришлось сильно измениться. Они как бы сконцентрировали в себе труд многих-многих поколений животноводов. И к опыту этих безвестных селекционеров нельзя не обращаться при попытках одомашнить новые виды животных, чтобы поставить их на службу человеку.