Обо всем понемногу

Вот мы и в Арктике! Мало кто имеет о ней правильное представление. Льды, вечная стужа и мрак, полное отсутствие жизни - так обычно рисуется в нашем воображении Крайний Север.

Арктика стала синонимом безбрежных, холодящих душу ледяных полей. Но все, кому посчастливилось хоть раз побывать в Арктике весной и летом, знают ее и совсем другой: светлой, яркой, наполненной вечной, неумирающей жизнью. Чуть только пригреет солнышко - на проталинах уже появляются яркие, нежные цветы, а воздух наполняется бесконечным гомоном птиц. Миллионы пернатых странников прилетают сюда на скалистые пустынные острова, для того чтобы вывести потомство и вскормить его на обильных кормах богатых северных морей.

Шумными стаями носятся в воздухе и кружатся над морем чайки, утки, гуси, на скалах теснятся беспокойные кайры. Солнце, отражаясь в снегу, слепит глаза. Все сияет, ликует вокруг. Краски не хмурятся, а "улыбаются", как любил говорить К. Паустовский. Воздух тут светлый, прозрачный, какой бывает у нас ранней весной в Подмосковье, опьяняет свежестью и поразительной чистотой.

Вот в такое время мы и прилетели на Новую Землю для съемки фильма о животном мире Арктики.

Мы бродили по берегу залива, жадно впитывая новые впечатления, и без конца глядели на берег, с нетерпением ожидая возвращения моторного бота. Всем хотелось как можно скорее начать работу.

Но бот застрял на Маточкином Шаре, а единственная лодка, с осени оставленная на берегу, лежала под глубоким слоем снега. Корпус ее обледенел и примерз к земле. И никак ее нельзя было сдвинуть с места. Таким образом, о работе не могло быть речи. Более того, без лодки мы оказались оторванными от всего мира, потому что не имели даже рации.

Съемочная группа А. Згуриди на Новой Земле

Теперь, когда прошло довольно много времени, я с трудом представляю себе, как мы решились отправиться в такую экспедицию без радиосвязи. Случись что-нибудь, так и сообщить об этом было бы нельзя. Впрочем, должен признаться, что и до поездки на Новую Землю мы ни разу не брали с собой в экспедицию радиоаппаратуру. И как-то все обходилось благополучно. Это, конечно, нисколько нас не оправдывает. Но, повторяю, в то время мы даже не думали об опасностях. Гораздо больше нас волновала невозможность приступить к съемке.

Птицы, ради которых мы совершили столь далекое путешествие, гнездились в губе Грибовой на близлежащих островах. Добраться до них можно было только на каком-нибудь суденышке... Поэтому нам ничего не оставалось, как попытаться освободить из плена ту единственную лодку, которая была под снегом. Мы взялись за это с энергией людей, работающих ради спасения своих жизней.

Надо было видеть, как мы были счастливы, когда наконец наше "флагманское" судно оказалось на воде!

Мы вошли по колено в воду и как зачарованные смотрели на эту жалкую посудину, чувствуя себя создателями океанского лайнера.

Помню, когда для съемок фильма "Белый клык" нам надо было построить индейское каноэ, мы подтрунивали над нашим художником - милейшим Никандриком, который собственноручно выточил из столетнего кедра тонюсенькие ребрышки индейской лодки. Каноэ вышло на славу: четыре человека могли мчаться на каноэ по бурной алтайской реке, преодолевая страшные пороги, точно так, как когда-то мчались по Юкону индейцы.

Здесь же, на Новой Земле, все вышло наоборот. Мы ликовали, когда с энтузиазмом фанатиков готовили лодку к спуску, а как только уселись в нее - горько разочаровались. Вода потекла во все щели!.. И сколько мы ни старались, никакими усилиями устранить течь не могли: слишком прогнил корпус.

Пришлось смириться: на такой дырявой посудине мы ежедневно стали путешествовать по морю. Двое гребли, а двое беспрерывно откачивали воду...