Царство леопарда

Две недели акклиматизации, проведенные нами на горных пастбищах и в саваннах Восточной Африки, безусловно, помогли нам постичь великое одиночество дикой, первобытной степи, покрытой колючим кустарником. Приветливая и гостеприимная на первый взгляд равнина, поросшая густой травой, оборачивается для путешественника враждебной стороной - палящим зноем и изнуряющей жаждой. Англичане называют такую равнину "буш", французы - "брус", а местные жители - "ньика", что означает "негостеприимная, суровая земля".

В ньике и шага не ступишь, не зацепившись одеждой за колючий кустарник пли не оцарапавшись о твердый, как железо, шип акации. Если среди иссушенных солнцем, искривленных, бесплодных кустарников путешественнику попадется несколько свежих, зеленых растений, то пусть он не поддастся искушению пожевать соблазнительный стебелек, чтобы утолить жажду: его рот моментально наполнится едким, ядовитым соком. Не советую ему также пытаться сорвать зеленую ветку акации. Стоит ему к ней притронуться, как он почувствует в ладонях нестерпимое жжение от укусов целой орды свирепых муравьев, которым акация дает в своих ветвях убежище от врагов.

Путешественник, не привыкший к неожиданностям африканской саванны, не знающий, что растения вооружаются колючками, вырабатывают ядовитую жидкость и заключают союз с муравьями вовсе не для того, чтобы досаждать человеку, новому и пока что второстепенному персонажу в этом древнейшем театре Жизни, чего доброго поспешит сесть в машину и уехать в более гостеприимные края.

Но тогда он навсегда лишится возможности познакомиться с одной из интереснейших природных зон Африки.

Два основных обстоятельства наложили неизгладимую печать на суровый пейзаж ньики: засуха и прожорливость обитателей этих районов - представителей семейства фолифагов. Редкое и неравномерное выпадение осадков приводит к периодическому оскудению пастбищ. Преобладающие здесь злаковые растения великолепно приспособились к местному климату. В сезон дождей они бурно развиваются. В это время в них созревают засухоустойчивые семена, способные пролежать в земле до следующего периода дождей. Травоядные животные не могут жить в ньике постоянно и на засушливое время уходят в другие районы.

Кроме злаковых местную флору составляют акации и самые разнообразные виды колючих кустарников. Они прекрасно чувствуют себя в здешнем климате. Гладкая непроницаемая кора надежно предохраняет их от обильного испарения, а листья появляются лишь за несколько дней до начала сезона дождей. В период ливней мелкая нежная листва превращает этот обычно серый, пустынный мир в зеленый рай. Когда наступает пора зноя, листья засыхают довольно медленно и еще долго сохраняют питательность, гораздо дольше, чем трава. Потому-то животные и кормятся здесь в основном листьями. Природе и здесь удалось установить удивительное равновесие. Местные деревья сохраняют способность дышать при минимальном количестве листьев; остальные поедает армия животных, населяющих эти районы, в которую входят самые крупные представители африканской фауны. До появления здесь человека, который в какой-то мере повлиял на миграцию животных, изменения естественной среды (крайне незначительные) обусловливались лишь периодическими колебаниями климата ньики и плотностью населения травоядных. В наши дни, как мы видели, слоны, передвижение которых ограничено территорией заповедника, влияют на окружающие природные условия и превращают лесостепь в полупустыню, не способную прокормить ее обитателей.

Ньику населяют слоны, черные носороги и крупные антилопы - орикс и канна. Самые типичные ее обитатели - сетчатый жираф, геренук, дик-дик и зебра Греви.

Чтобы увидеть ньику в период ее расцвета, мы покинули земли Цаво, иссушенные в это время года палящим солнцем, и отправились на север Кении. Там уже начался благодатный сезон дождей. Равнины, долины рек и холмы покрыты мягким ковром зелени. Ничто не напоминает здесь выжженные степи Восточного Цаво. Живительная влага изменила все. "Красновато-серые тона обезвоженной почвы и обнаженных деревьев сменила богатая гамма тончайших оттенков зеленого цвета. На ее фоне тут и там стояли высокие, как живые небоскребы, жирафы в элегантных ливреях, украшенных геометрическими построениями красно-коричневых пятен на белоснежном поле. Ярчайшее одеяние жирафа настолько вписывается в игру светотени, что животное замечаешь, лишь обратив внимание на силуэт, вырисовывающийся на горизонте. Природа одарила обитателей ньики - жирафа, леопарда, зебру, гиеновую собаку - причудливой окраской: их расцветка настолько сливается с красками африканского пейзажа, что различить животных на его фоне нелегко.

Нам, однако, удалось заметить голову жирафа над кроной акации пятиметровой высоты. Он мирно обгладывал побеги. В полевой бинокль я внимательно рассмотрел голову гиганта, его большие темные глаза. Выражение мягкой печали в них поражало многих путешественников. И действительно, длинные густые ресницы, защищающие зрачок от соприкосновения с листвой, придают большим карим глазам животного меланхолическое выражение. Однако пусть читатель не заблуждается: величина, цвет и выражение глаз животного зависят в основном от их зрительных возможностей. Острота зрения жирафа общеизвестна: с высоты своих шести метров он неустанно наблюдает за местностью, чтобы не упустить появления врага - льва или человека. Как правило, жирафы объединяются в группы, где у каждого свой участок наблюдения. Это позволяет им держать в поле зрения окрестности далеко вокруг.

Рожки жирафа почти целиком покрыты шерстью. Только на концах обнажается небольшой участок кости, который и составляет оружие жирафа. Помимо пары центральных рогов у некоторых самцов есть третий нарост - в центре лба, на уровне глаз, а иногда и вторая пара рогов, на затылке. Такие жирафы увенчаны пятью рожками, представляющими собой скорее символическое, чем действительное, средство обороны.

Жираф обгладывает побеги с помощью языка, совершенно нечувствительного к уколам колючек. Гибкий язык, подобно спирали, обвивается вокруг ветки и обрывает самые нежные листья, которые жираф заглатывает без каких-либо усилий. Эту задачу значительно облегчают ему отсутствие верхних резцов и большие подвижные губы.

Животные, питающиеся листьями, обгладывают ветки на различной высоте

Следуя за опытным проводником, мы углубились в заросли кустарника и стали так, чтобы видеть жирафа с головы до ног. Прежде всего бросается в глаза его блестящая шерсть. Животное кажется сильным и здоровым. В этом нет ничего удивительного. В ньике жирафы выглядят совсем иначе, чем в условиях неволи.

Листья акации, не уступающие по питательности европейскому клеверу, составляют основную пищу этого громадного животного весом в полторы тонны. Жираф легко обрывает листья с самых высоких деревьев.

Мы попытались приблизиться к нему, чтобы сфотографировать крупным планом, но, заметив нас, жираф моментально обратился в бегство. При этом его конечности двигались так гармонично и плавно, что создавалось впечатление замедленной съемки. При бегстве от врагов жирафы, сохраняя ту же спокойную волнообразную линию движения, развивают скорость до пятидесяти километров в час.

Оторвавшись от нас на некоторое расстояние, беглец присоединился в глубине долины к стаду из пятнадцати особей. Это были несколько самок с потомством и три-четыре самца. Одна малышка, очевидно самая младшая в стаде, прижималась к матери, которая ни на минуту не упускала нас из виду. Попытаться приблизиться к семейной группе было бы безрассудством: жирафы защищают свое потомство с энергией и яростью, неожиданными при их мирном, безобидном виде. Местные жители и путешественники не раз видели трупы львов, чьи черепа были раздроблены копытами жирафов. Жираф пользуется своими раздвоенными копытами (тридцать сантиметров в диаметре) как боевой булавой и наносит ими сокрушительные удары во все стороны.

В брачный период, который бывает в любое время года, самцы часто дерутся. Они бодаются рожками, но такие сражения носят скорее символический характер. Подобную драку мы наблюдали в степи Мара. Два гиганта, не обращая на нас внимания, наносили друг другу удары шеей, раскачиваясь, как маятники. Каждый старался заставить противника потерять равновесие. Обмен своеобразными оплеухами продолжался минут десять и не привел к трагическим последствиям. Кстати сказать, шея, одна из характернейших особенностей анатомии жирафа, служит ему для выражения самых нежных эмоций. Во время брачного периода пары сцепляются шеями, образуя трогательную группу, получившую широкую известность благодаря фотографам-анималистам.

Беременность жирафы длится четырнадцать с половиной месяцев. Новорожденный весит около шестидесяти килограммов. До первой течки самка остается в стаде. Если судьба будет милостива и избавит жирафа от столкновений со львами или браконьерами, он может прожить до тридцати лет.

Даже самый неискушенный наблюдатель понимает, что жирафа следует искать поблизости от акаций, ибо природа путем удивительных физиологических и биологических изменений в организме животного чудодейственным образом вытянула его шею и наградила уникальной способностью доставать до самой вершины этих деревьев. Удлинение шеи жирафа, однако, не связано с увеличением у него числа позвонков. Их у него семь, как у всех млекопитающих. Длинные передние ноги и мощная грудь почти на треть длины туловища приподнимают его переднюю часть. Истинного восхищения достоин механизм кровообращения жирафа. Он обладает самым длинным артериальным трактом из всех современных позвоночных. Поэтому сердце жирафа представляет собой мышечную массу весом в одиннадцать килограммов, длиной в шестьдесят сантиметров, со стенками толщиной в восемь сантиметров. Этот огромный насос гонит в мозг животного кровь под давлением, которое в три раза больше, чем у здорового человека.

Когда жираф поднимает голову к верхушке акации, его мозг на три метра выше сердца; когда он наклоняется к земле, чтобы напиться, голова опускается на два метра ниже сердца. Каким же образом при таких условиях в организме животного поддерживается нормальное кровяное давление и сохраняется достаточное кислородное питание? Благодаря изумительной системе клапанов, прозванных "чудесная сеть". Это сложное разветвление, расположенное у основания мозга, стабилизирует кровяное давление в сосудах головного мозга посредством растяжения или сужения сети артерий.

Для анатома, физиолога и даже простого любителя природы жираф необычайно интересное животное. Непонятно, как у некоторых охотников-спортсменов поднимается рука на этого безобидного красавца гиганта.

Листьев акации, которые никому, кроме жирафов, не нужны, вполне достаточно, чтобы прокормить существующее количество животных, радующих глаз путешественника и оживляющих африканский пейзаж. В Африке двенадцать разновидностей жирафа. Все они питаются листвой акации, для всех характерны большие размеры и мирный нрав. Различаются они расцветкой, а также величиной и формой рисунка на шкуре.

Следующий объект наших наблюдений - геренук, или жирафовая антилопа. Чтобы не упустить его, нужно встать до рассвета, ибо сразу после восхода солнца эти поджарые существа углубляются в заросли кустарников, где их трудно обнаружить. По дороге мы убедились, что книги не ошибаются и ньика действительно настоящий рай для птиц. Семьи турачей беззаботно распевают на сухой ветке дерева, подобно своим европейским сородичам. Эти птицы с золотистой шейкой, обладающие очень вкусным мясом, летают плохо и легко становятся добычей охотника. Здесь же разгуливают жирные цесарки ростом с небольшого индюка. Они проводят большую часть жизни на земле, питаясь семенами злаковых и насекомыми, изобилующими в этих засушливых местах. Синие грудки цесарок, элегантно опушенные серыми копьевидными перьями, радуют взор путешественника. Пока мы продвигаемся по тропе, едва различимой в зарослях кустарника, они вспархивают из-под колес автомобиля, как куры на деревенских дорогах, и кружат над нашими головами.

В кустах, в стороне от дороги, появилась газель цвета корицы, сверкающая в лучах солнца, как будто одетая в шелковую мантию. Это был геренук, обгладывавший листья деревца высотой в два с половиной метра. Он мог дотянуться до самой вершины благодаря длинной шее и уникальной способности стоять на задних ногах. Газель Уоллера, или жирафовая антилопа, как еще называют это животное, настолько хорошо приспособилась к засушливой местности, поросшей колючим кустарником, что в период засухи может оставаться в районах, откуда уходят остальные животные. Недостаток влаги, скудная лиственная пища и знойный климат превратили эту грациозную газель в чудо стройности. В ней нет ничего лишнего: легчайшие кости, сухие мускулы и блестящая, словно лакированная, шерсть. Геренук почти не пьет воды, его организм довольствуется влагой, заключенной в листьях и нежных побегах. Рост геренука в холке - примерно метр, вес - около сорока шести килограммов. У самцов крепкие, хотя и не особенно длинные рога - не больше сорока трех сантиметров.

Напуганный геренук убегает от врага, вытянув шею параллельно земле, как будто собирается проломить колючие заросли головой, как тараном.

Из-под колес нашей машины разбегались в разные стороны крошечные создания. Это антилопы дик-дик, карлики среди жвачных животных. В них как бы воплощены очарование, таинственность и жизнеспособность земли, через которую лежал наш путь. Головы самцов венчает пара острых прямых рожек, расположенных по обе стороны кудрявого чубчика на лбу.

Крошечный дик-дик, антилопа величиной с зайца, как по волшебству, появляется и исчезает в чаще

У антилоп дик-дик шерсть серовато-зеленого цвета и большие, ясные, всегда испуганные глаза. На своих тоненьких упругих ножках они выделывают умопомрачительные сальто. Эти зверьки очень привязаны к своим детенышам и редко их покидают.

Потомство дик-дика напоминает изящную игрушку. Я не рискнул бы тронуть малышей из-за боязни сломать им косточки.

У дик-дика множество врагов, любящих полакомиться его нежным мясом. Среди ветвей акаций дик-дика подстерегает степной орел. Африканский черный орел, гигантский хищник, камнем пикирует на него с неба и уносит в когтях в свое далекое гнездо. Леопард преследует маленькую антилопу в чаще. Гепард гонится за ней в открытом поле. Африканцы, всегда испытывающие недостаток в мясе, ставят ловушки на всех тропинках, ведущих к пристанищу дик-дика. Однако дик-дик, живой и неугомонный, обладающий от природы неистребимой жизнеспособностью, продолжает, на радость путешественникам, весело прыгать в зарослях кустарника.

На просторах саванны, изобилующей травоядными, владычествует лев. На бескрайних лугах, где пасутся газели, царит гепард. В зарослях акаций и колючих кустарников господствует леопард. Медленно выруливая по краю высохшего ручья, мы внимательно смотрели на крепкие, кряжистые деревья с удобными развилками между ветвями, где в дневные часы любит отдыхать леопард. Но мы знали, что не сможем его увидеть, так как европеец, не проживший в Африке хотя бы пяти лет, не замечает в ньике пятнистого представителя семейства кошачьих.

Проводник тоже не мог различить пятнистую шкуру на фоне коры акаций и потому искал хвост зверя, вертикально свисающий, когда тот спит. Лишь очень опытный глаз может увидеть леопарда среди сплетения ветвей.

Но вот проводник повернулся ко мне. По его торжествующему лицу я понял, что он прошепчет: "Чуй". Название зверя на суахили необычайно выразительно и удобно. Его можно произнести почти не шевеля губами, чтобы хищник не взвился в прыжке и не исчез в густых зарослях. Теперь мы подошли слишком близко. Вздумай он прыгнуть, он прыгнул бы прямо на нас.

У меня не было времени любоваться великолепным сложением зверя и красивой шкурой, полыхавшей огнем под лучами восходящего солнца. Мое внимание целиком поглотили огромные, холодные, зеленоватые глаза леопарда. В течение нескольких секунд, показавшихся мне вечностью, мы смотрели друг на друга. Казалось, мы оба вернулись к началу начал, стали как бы символом извечных отношений наших видов - жертвы и охотника. Жертвой, естественно, был я, двуногий примат, который в прошлом столько раз, объятый ужасом, убегал от леопарда, преследовавшего его по пятам в африканской саванне.

То обстоятельство, что спустя века человек, вооруженный ружьем, начал истреблять этих хищников тысячами, не имело никакого значения. Не меняло ситуации и то, что по воле моды наши женщины оделись в шкуры леопардов, стоящие целое состояние. Мы были один на один, между нами ни оружия, ни истории, изменяющих биологический баланс. С одной стороны - леопард, потомственный охотник за человеком, с другой стороны - я, ничтожнейший представитель двуногих млекопитающих.

Леопард, охотящийся из засады, предпочитает развилки между ветвями

Знаете ли вы, почему леопард приводит в трепет мартышек и других обезьян, обитающих на земле? По той простой причине, что он может настичь их не только на земле, но и на дереве, не давая времени добраться до вершины, где спасаются от хищников древесные обезьяны.

Наблюдая целый день за стаей павианов, мы убедились, что в основе четкой организации их жизни лежит стремление защититься от грозного врага - леопарда. По данным антропологии, у наших отдаленных предков была сильная социальная организация. Они были вооружены каменными дубинками и остро наточенными, наподобие кинжалов, костями антилоп.

Что же заставляло доисторических людей, гораздо более слабых и малорослых, чем современный человек (от тридцати пяти до сорока килограммов веса), вооружаться и объединяться? Безусловно, немаловажную роль здесь сыграла постоянная угроза нападения леопарда.У нашего предка были две возможности: покинуть открытые пространства и вернуться в лес или вступить в противоборство с хищником. Многие приматологи утверждают, что некоторые виды обезьян, например шимпанзе, спустившиеся некогда с деревьев на землю, были загнаны обратно в лес преследованиями леопарда.

Но человек, лишенный возможности искать спасения на верхушках деревьев, с течением веков изобрел целую систему обороны от леопарда, в том числе и оружие.

Вокруг щелкали фотокамеры, на плохом английском языке проводник шептал что-то мне на ухо, но я не мог отвести глаз от леопарда. Сколько моих предков, думал я, покончило счеты с жизнью в когтистых лапах плотоядного зверя, точно такого же, как тот, что сидит сейчас напротив меня? А в это время другие мои сородичи, вооруженные костяными топорами и каменными дубинами, пытались вырвать несчастную жертву из когтей зверя.

По сведениям антропологов, исследовавших останки примитивного человека, найденные в Олдовайском ущелье, у первобытных людей был небольшой мозг, но своим грубым оружием они владели с не меньшей ловкостью, чем павиан бабуин клыками. Прямохождение дало людям возможность действовать руками и, несомненно, в значительной степени способствовало развитию разума.

Возможно, первое оружие человек создал не для охоты, а для обороны. Лев намного сильнее львицы именно потому, что ему приходится защищать свою территорию от посягательств соседей. Самка сокола, на которой лежит миссия защиты гнезда от врагов, вдвое больше самца. Вполне вероятно, что человек сначала использовал свое примитивное оружие лишь для отражения атак хищников, а питался семенами, луковицами и мелкими животными. Лишь гораздо позднее началась его нелегкая жизнь охотника, которая продолжалась более миллиона лет, вплоть до неолита. Выработанная человеком система защиты от хищных зверей, изготовление примитивного оружия, создание охотничьего общества и его законов воспитали в наших предках стойкость духа, сплоченность и способность мыслить, благодаря которым люди двадцатого века сумели полететь к звездам.

Солнце высоко поднялось над вершинами кустов.

Мои задыхающиеся от жары спутники заняли свои места в вездеходе. Все говорили о чуде равновесия в природе и роли взаимного влияния видов на их развитие. Трава продолжала расти для травоядных и вопреки травоядным. Акации, защищая свою жизнь, вооружились колючками, но они не причиняют вреда жирафам, которые, спасая себя от голодной смерти, вытягивали шеи, пока не сравнялись ростом с высокими деревьями. Я с леопардом остался с глазу на глаз - охотник и добыча. Он - наверху, среди ветвей, а я, взволнованный и дрожащий, - наполовину высунувшись из люка в крыше автомобиля. В одно мгновение я оценил выгоды и преимущества цивилизации, в том числе реактивный самолет, за несколько часов доставивший меня в Африку, и автомобиль, благодаря которому я получил возможность приблизиться к великолепному зверю. Я почтительно снял шляпу и пробормотал: "Большое спасибо, господин леопард".

Но леопард уже спал глубоким сном.