В святилище красных слонов

С прекрасного шоссе я наблюдал за слонами, купавшимися в небольшом озере в пятидесяти метрах от здания гостиницы "Килагуни" в Цаво. По правде говоря, еще больше, чем величественные представители отряда хоботных, меня занимали наблюдавшие за ними туристы. Почему, собственно, африканский слон вызывает столь живой интерес у людей, приехавших из Соединенных Штатов или Германии? Судя по тому, с каким вниманием и удовольствием они смотрели на купание великанов, можно прийти к выводу, что созерцание самого большого и независимого по характеру земного животного приносит чувство своеобразного освобождения жителям больших городов Европы и Америки, подавленным запрограммированным существованием, является своего рода бальзамом против атавистической тоски, который поможет им переносить свое рабское положение, когда они вернутся в контору, за прилавок или на фабрику.

И то, что слон и человек смотрят друг на друга без вражды и злого умысла, знаменует новую веху в истории их отношений. С древних пор люди наблюдали за слонами не для того, чтобы восхищаться их величественной осанкой, а чтобы изобрести более совершенный способ убивать этих животных и использовать их мясо для еды, а бивни для украшений. Последние пятьдесят лет на слонов охотились ради спортивного интереса. Но эта противоестественная идея убивать ради убийства настолько противоречит законам природы, что, несомненно, изживет себя. На нашей планете жизнь - драгоценнейшая энергия. Только растения обладают секретом воспроизводства. Все остальные организмы нуждаются в других жизнях, чтобы продолжить свое существование. Мы не можем позволить себе быть расточительными и должны уважать принцип максимальной экономии. Цивилизованные люди предали забвению этот старый справедливый закон, они единственные на земле создания, убивающие ради развлечения и получающие удовольствие от зрелища смерти. Но долго так продолжаться не может. Нашествие человека на территории, населенные дикими животными, столь интенсивно, что недалек день, когда люди отберут у зверей последние жизненные пространства. Единственными убежищами животных останутся неприкосновенные заповедники, оберегаемые законом. Здесь как величайшее сокровище человечества будут храниться свидетельства того, какой была наша планета, прежде чем дирижерская палочка, управляющая оркестром Жизни, попала в руки гомо сапиенс.

И тогда кончится эра охоты по той простой причине, что на земле не останется для нее места, а совершеннейшие виды охотничьего оружия будут применяться разве что на бойнях.

Когда наши далекие предки преследовали на заснеженных равнинах Европы и Азии мамонта, чтобы загнать его в западню и добить копьями с кремневыми наконечниками, на земле уже существовало Небольшое по сравнению с гигантским мамонтом и безобидное на вид животное - слон, - которое впоследствии вытеснило мамонта. Ибо слон - древний и современный, африканский и азиатский - совершеннейшее творение на нашей планете, и, по единодушному мнению зоологов, не будь у него такого могучего соперника, как человек, он завоевал бы безраздельное господство на земном шаре.

Так я размышлял, наблюдая за туристами, и, казалось, проник в суть отношений между современным туристом и слоном. Я даже вообразил себе диалог между ними.

- Лишь ты да я способны были завладеть планетой, которая носит нас в звездном пространстве. Ты больше и сильнее меня, и, казалось, власть над всем сущим на земле принадлежит тебе. Ты установил безраздельное господство над всем континентом. Лишь над священным пламенем разума ты оказался не властен. Я слаб и хрупок, но упорен, энергичен, одарен могущественным мозгом. Я победил тебя и изгнал из большей части твоих исконных владений. Сейчас ты всего лишь украшение пейзажа, которым я любуюсь.

- Не спеши, друг, - отвечает слон путешественнику. - Наш род очень древний, и мы не раз были свидетелями того, как некоторые другие одареннейшие представители животного мира, победоносно шествовавшие по земле, в конце концов, становились жертвой неумения приспособиться к новой среде. Вспомни гигантозавров или многовековое царство рептилий, огромных, как дома, которые исчезли так же внезапно, как появились, когда изменились условия их существования. Вы, люди, гордые, высокомерные существа, считаете себя главным видом земной фауны. Но вспомните свою историю и предысторию - и вы поймете, сколь необоснованна ваша уверенность в себе. Вы смогли установить господство над другими видами благодаря чудесной способности изготовлять и применять оружие. Но этот дар может обратиться против вас самих и раздавить, подобно гигантской туше динозавра. И так как слон лучше, чем человек, сопротивляется атомной радиации, не исключено, что последний акт исполняемой нами драмы будет написан хоботом слона...

Наш водитель Диксон был для нас настоящей находкой. Он принадлежал к народу кикуйю, который доставил столько неприятностей англичанам в последние годы их колониального господства. Эти африканцы умны, смелы, в минуты опасности являют собой пример необычайного мужества. Диксон получил образование, свободно владел английским языком и прекрасно водил машину по любой местности. Во время нашего двухнедельного сафари он каждое утро являлся свежий, бодрый, в отутюженном костюме и в новом галстуке.

При встречах со слонами Диксон был совершенно незаменим. Он спокойно вел машину в самую гущу стада, не испытывая при этом сомнений, колебаний или боязни. Подобное поведение необычно для африканца: "тембо" - слон - внушает величайшее почтение коренным жителям Восточной Африки. Объездчики, сопровождавшие меня в других экспедициях, вели себя совсем иначе. Когда мы оказывались метрах в пятидесяти от слонов, мне стоило больших усилий - уговоров, просьб, посулов - заставить их подвести машину поближе, чтобы сфотографировать великанов.

Личные качества Диксона, столь ценные для Хаиме Пато, заядлого фотографа, и для такого страстного натуралиста, как автор этих строк, причинили бы немало беспокойства более осторожным путешественникам, чем мы. Не каждый день представляется возможность запечатлеть на пленке семейство слонов, и мы стали торопить Диксона, когда увидели, что семь слонов собираются перейти узкую, извилистую дорогу, по которой мы пересекли горы Восточного Цаво. Впереди шла старая слониха с большими бивнями, замыкала шествие тоже самка, но поменьше. В середине шагали пятеро слонят разного возраста - от комичного круглого слоненка нескольких дней от роду до молодого самца, почти такого же огромного, как мать.

Мы приближались на полном ходу к маленькому стаду, чтобы успеть заснять его раньше, чем ему удастся перебраться через дорогу и исчезнуть в густых зарослях. На расстоянии тридцати метров Диксон осторожно притормозил. Слоны тоже остановились в нескольких метрах от дороги. Слониха-вожак насторожила уши и подняла хобот. Младшая стала рядом с ней, угрожающе покачивая головой. Хаиме Пато отложил в сторону телекамеру и взял фотокамеру с обыкновенным объективом, чтобы не упустить ни одной детали.

Кикуйю испытующе смотрел на меня и улыбался. Я сделал ему знак, и машина медленно поползла по направлению к семейству великанов. Когда расстояние между нами сократилось до пятнадцати метров, нам пришлось запрокинуть головы, чтобы видеть морды слонов (Хаиме Пато и я, встав на сиденье, наблюдали за животными через специальные люки в крыше автомобиля). Неожиданно забеспокоилось и подало голос младшее поколение. Слониха поменьше резко повернула голову и издала трубный звук, от которого у меня кровь застыла в жилах. В эту минуту я увидел другой автомобиль, приближавшийся к слонам с противоположной стороны. Животные, которые нервничали из-за присутствия малышей, оказались осажденными с двух сторон. Тогда большая слониха подняла голову, подобрала хобот и, угрожающе выставив огромные бивни, ринулась на нас. Я пригнулся, чтобы не мешать съемкам, и закричал: "Назад! Назад!"

Диксон дал задний ход, и Пато, увешанный фотокамерами, со страшным грохотом свалился на дно машины. Это охладило несколько мой пыл и заставило отказаться от надежды продолжать съемки. Тем не менее, еще несколько мгновений я любовался величественным зрелищем самки локсодонта африкана, нападающей на врага. Затем машина со страшной силой ударилась о ствол акации, и я тоже упал со своего наблюдательного пункта прямо на Диксона, который уже давно не улыбался. Мне показалось, что его кожа из черной стала пепельно-серой.

К счастью, слоны, напуганные, очевидно, внезапной остановкой автомобиля, по инерции кинулись вниз по склону. Мы же пытались перевести дух и по-рыцарски не упрекать друг друга в том, что произошло, ибо мы упустили уникальную возможность сделать редчайший снимок слонов, идущих в атаку.

Позднее нам удалось сделать несколько снимков одиноких слонов, оказавшихся перед нашим автомобилем. Некоторые при встрече с нами занимали живописную оборонительную позу: распускали огромные ушные раковины, опускали концы бивней к земле и угрожающе мотали головой. Эта поза вовсе не означает, что слои готовится к нападению. Обычно в таких случаях животное неожиданно сворачивает с дороги и скрывается в ближайших зарослях. Не верьте подписям под фотографиями, уверяющим, что слон с опущенными бивнями готовится к атаке! При нападении слон выставляет бивни вперед, параллельно земле, подбирает хобот и расправляет уши во всю ширь.

Натуралистам и фотографам известна одна деталь, которой не найдешь в книгах, написанных охотниками. В девяноста случаев из ста нападение африканских слонов не что иное, как фанфаронство, театральное представление с целью запугать зрителей. Слоны начинают атаку с тридцати или пятидесяти метров, но, когда до трепещущей жертвы остается несколько шагов, останавливаются, бьют ногами землю, фыркают, поднимают хобот и гордо удаляются. Вооруженному человеку трудно досмотреть этот спектакль до конца и увидеть неожиданную развязку: нужно обладать железными нервами, чтобы не выстрелить в решительный момент. Если пуля только ранит слона, животное разъяряется и тогда действительно охотнику угрожает смертельная опасность.

Общественная организация стада африканских слонов - матриархат. Слониха и ее дети составляют единую, поистине неразлучную семью. Взрослые самцы живут отдельно - в одиночку или с несколькими товарищами. Часто старый слон объединяется с молодым, который помогает ему и защищает в случае опасности. Зато старый слон обучает своего "оруженосца", как называют его охотники, и делится с ним опытом. Чем старее и беспомощнее становится "господин", тем с большей заботой и терпением ухаживает за ним верный "оруженосец", не покидающий его до последней минуты. Даже после смерти старца он несколько дней не оставляет тело товарища, пытается поднять его бивнями и отгоняет пожирателей падали. Часто, прежде чем уйти навсегда, он покрывает труп листвой и ветками.

Взрослые самцы присоединяются к семьям, когда у одной из самок наступает брачный период, - а это может случиться в любое время года. После продолжительного ухаживания самца его избранница разлучается с семьей и уходит с ним в уединенное место. Свадебные игры слонов очень трогательны. Чета медленно шествует, сцепившись хоботами, подобно обнявшимся влюбленным. Самец собирает хоботом сочные травы и плоды и кладет их в рот своей подруге. Подолгу стоят слоны друг против друга с переплетенными хоботами и перекрещенными бивнями, сблизив рты как бы для поцелуя.

Период беременности длится от восемнадцати до двадцати двух месяцев. Новорожденный слоненок весит сто килограммов, но он совершенно беспомощен и целиком зависит от матери.

Фрэнк Попплтон, много лет проработавший лесничим в заповеднике Уганды, так описывает роды у слонихи, которые он сам наблюдал:

"Мирно пасшееся стадо слонов внезапно остановилось, проявляя признаки большого волнения. Одна слониха в сопровождении молодого слона, очевидно старшего сына, и "бабушки" отделилась от стада и отошла на несколько метров в сторону. Все слоны выстроились вокруг с поднятыми хоботами и выставленными вперед бивнями. Они словно стояли на страже. Что-то темное и блестящее упало на землю. "Бабушка" и молодой самец тотчас же стали рядом с новорожденным и заботливо сияли с него "сорочку". Когда слоненок рождается, разрывается пуповина, связывающая его с матерью, и мать прежде всего съедает часть плаценты. Как только старая слониха и молодой слон кончили свое дело, все стадо собралось вокруг новорожденного и обнюхало его с величайшей нежностью и любопытством. После этого оно отошло в сторону и снова принялось за еду. "Бабушка" присоединилась к стаду, а молодой слон в первые часы помогал матери поставить на ноги нового члена семьи. На место родов тем временем собрались стервятники, чтобы сожрать остатки плаценты. Слоны не дают им приближаться, пока малыш под надежной охраной, между передними ногами матери, не удалится от места рождения и не примется жадно сосать материнское молоко. Только после этого старший брат отправляется пастись вместе со стадом".

Новорожденные слоны сосут молоко не хоботом, а ртом. Чтобы помочь им, мать становится на колени. Лактация длится около двух лет. В первые месяцы жизни слоненка мать не отпускает его от себя даже на несколько метров и загоняет на место легкими, ласковыми ударами хобота. Вся семья заботится о новорожденном. При переправе через реки взрослые помогают ему, подталкивая бивнями и хоботом или становясь стеной, как бы образуя живую дамбу, чтобы слоненка не снесло напором воды.

Привязанность матери к малышу настолько велика, что, если он умирает, мать много дней не покидает его и, по свидетельству очевидцев, с большим трудом переносит труп с места на место, обхватив его снизу бивнями, а сверху хоботом. Лишь когда труп начинает разлагаться, она оставляет его, предварительно забросав ветками и листьями.

Если же во время родов умирает слониха, то сироту немедленно усыновляет другая самка из стада. Поэтому иногда можно видеть слоних с двумя малышами одного возраста, которых часто ошибочно принимают за близнецов.

Слонята развиваются медленно, стадии их роста примерно совпадают с этапами возмужания человека. В четырнадцать лет они достигают половой зрелости. После первых родов слониха обычно остается в прежней семье. Затем она создает свою собственную семью, которую возглавляет до тех пор, пока способна производить потомство. Каждые четыре года она приносит слоненка, вплоть до весьма преклонного возраста. Все ее существование всецело подчинено материнству: она или беременна, или кормит детеныша, или пребывает в брачном периоде. Живут слоны шестьдесят-семьдесят лет, а не сто, как ошибочно предполагали раньше.

Хотя взрослые слоны проявляют величайшую заботу о малышах и всячески оберегают их от опасностей, лишь один слоненок из трех достигает половой зрелости. Слишком много опасностей подстерегает его на каждом шагу. Одни гибнут, растоптанные взрослыми слонами при поспешном бегстве, других уносит бурное течение рек, третьих похищают львы или гиены, четвертые умирают от укусов ядовитых змей.

Иногда семьи объединяются в огромные стада. К ним присоединяются самцы, и начинается великое переселение слонов. Причиной этого обычно бывает изменение количества осадков на прежнем местожительстве. По словам первых исследователей Африки, великий поход слонов - зрелище грандиозное. В наши дни очень редко можно увидеть стадо в походе. Нам, однако, повезло. Когда мы направлялись из заповедника Мара в Серенгети, навстречу нам попалось стадо в сто пятьдесят голов. После окончания сезона дождей, заставивших слонов подняться в горы, они спускались обратно в саванну. Величественная была картина. Впереди шла старая самка, очевидно хорошо знавшая путь, по бокам и сзади двигались самцы с огромными блестящими бивнями самых различных возрастов и габаритов.

Слоны, довольно часто пересекавшие в былые времена Африканский континент, разработали превосходные маршруты. Они выбирают для переходов самый устойчивый грунт, самые легкие горные перевалы, самые безопасные броды.

Слоны поглощают огромное количество растительной пищи, и это заставляет их кочевать по саванне. Время их передвижения по кругу совпадает с периодом роста растений. Благодаря этому в среде их обитания растительный покров не оскудевает. Теперь, однако, передвижение африканских слонов ограничено территорией природных заповедников, как будто весьма обширных, но в действительности крайне недостаточных для того, чтобы вместить увеличивающееся с каждым годом число обитателей. Это очень серьезная проблема еще и потому, что слоны энергично вмешиваются во флору заповедников и превращают лесостепь в полупустыню, а лесную часть саванны в заболоченные районы с большим содержанием влаги. Они вытаптывают кустарники, ломают и обгладывают деревья, и в результате на месте лесистых районов возникает степь с густой травой. Пожары, вспыхивающие в сезоны засух, уничтожают последние остатки деревьев, что приводит к серьезным нарушениям экологического равновесия. Все более сокращается естественная биологическая среда крупных фолифагов, то есть животных, питающихся листьями, - носорогов, жирафов, а травоядные зебры и газели появляются там, где всего лишь двадцать лет назад их не было совсем.

Заповедники представляют собой как бы острова среди бескрайнего моря земледельческих и скотоводческих районов. Единственно, что может спасти последние скопления хоботных от постепенного вымирания из-за недостатка пищи, - это контроль над деторождением. Осуществить его можно лишь путем уничтожения молодых самок, от которых зависит интенсивность воспроизведения рода.

Эти вынужденно жестокие меры по сохранению слонов - слово "сохранение" здесь звучит парадоксом - уже осуществляются. Однако результаты наблюдения с воздуха за заповедниками, особенно Цаво, вызвали тревогу у зоологов. На сухой гористой территории Цаво площадью двадцать тысяч восемьсот квадратных километров поселились слоны, пришедшие из болота Лориан пятьдесят лет назад. Когда был создан заповедник, в его пределах оказалось три тысячи слонов. Вскоре число слонов достигло восьми тысяч - максимум того, что могут прокормить скудные пастбища Цаво. Последние исследования выявили еще более драматическую цифру - пятнадцать тысяч. Даже самому неискушенному путешественнику бросается в глаза, что растительность Цаво находится в плачевном состоянии. Листва акаций не успевает вырасти. Гигантские баобабы, к которым до 1950 года слоны не прикасались, съедены фактически до основания. Многие животные гибнут, раздавленные падающими стволами, из которых их сородичи выели волокнистую мякоть.

Опасность вымирания грозит не только красным слонам. Все фитофаги, травоядные, находящиеся в более или менее благоприятных условиях и охраняемые от своих естественных врагов, размножаются в таком количестве, что корма недостает, и в конце концов они гибнут от голода. Когда это касается оленьков, антилоп, зебр, выход из положения найти очень просто. Достаточно пустить в заповедник лис, львов и леопардов, как равновесие восстанавливается. Но единственный достойный соперник слона - это человек. И получается, что отстрел, который в прежнее время производили ради мяса или наживы, в наши дни должен осуществляться, разумеется под контролем ученых, ради сохранения вида. Так удивительно складываются отношения между человеком и слоном, охотником и жертвой, связанными судьбой, очевидно, до конца своих дней.

Эпоха расцвета в истории слонов относится к тому далекому времени, когда человека еще не существовало. В период плейстоцена различные виды этих гигантских животных населяли территорию Америки, Европы, Азии и Африки.

В те доисторические времена слоны были одинаково хорошо приспособлены для жизни в тропических лесах, прериях и болотах. Относительно недавно, в четвертичный период, они обитали на ледниках Европы. Огромные размеры животных иногда помогали им выжить, а иногда, наоборот, служили причиной их гибели: слишком много травы и листьев нужно им было, чтобы прокормиться. На их численность влияли изменения климата и растительного мира. Когда на земле появился человек, он сыграл немалую роль в истреблении мамонтов и в десять раз сократил количество африканских слонов.

Гигантские уши слона — хорошие терморегуляторы

Практически сейчас существует только два вида хоботных: элефас максимус, или азиатский слон, и локсодонта африкана, герой нашего рассказа. Он представлен в Африке двумя типами: слон саванны (локсодонта африкана африкана) и слон лесной (локсодонта африкана циклотис). Слон лесной несколько меньше ростом, у него круглые уши и более прямые и тонкие бивни. Он обитает в тропических лесах Западной Африки.

Самый развитой и наиболее необходимый для слона орган - хобот. По сути дела, хобот представляет собой удлинившиеся и сросшиеся нос и верхнюю губу слона. Он выполняет самые удивительные и разнообразные функции. Это и ловкая рука, которая может подбирать с земли самые хрупкие и крошечные предметы без ущерба для них; и мощный топор, способный валить деревья; и булава, готовая обрушиться на врага; и прибор для обнаружения воды; и инструмент для выкапывания артезианских колодцев; и насос; в довершение всего это нос, подвижный, как телескоп, и наделенный весьма тонким чутьем.

Знаменитые бивни слона вовсе не клыки, как считают многие, а видоизмененные верхние резцы. Слон пользуется бивнями не только для того, чтобы сокрушать врагов. Один бивень (правый или левый, слоны бывают "левшами") служит животному для того, чтобы раскапывать землю в поисках луковиц и корней, раскачивать и валить деревья, скрести камни в поисках соли, помогать сородичам, когда те уже не в состоянии обслуживать себя.

Бивни взрослого самца обычно весят от двадцати трех до сорока пяти килограммов каждый. Бивни же слоних редко превышают десять килограммов. Попадаются самцы с гигантскими бивнями. Самый крупный бивень, который доводилось видеть человеку, достигает в длину трех метров шестидесяти сантиметров и весит сто шесть килограммов. Слоновая кость из африканской саванны ценится наиболее высоко и всегда служила и служит предметом вожделения для торговцев этим драгоценным товаром.

Еще одна живописная деталь в анатомии африканского слона - огромные уши. Удивительная величина их не случайна: на них лежит функция охлаждения гигантского организма животного. Уши слона пронизаны густой сетью кровеносных сосудов, в которых нагретая кровь, поступающая из организма, отдает свое тепло в наружный воздух и возвращается в систему кровообращения холоднее на несколько градусов. Именно поэтому слон все время обмахивается ушами.

Оснащенный таким универсальным органом, как хобот, столь грозным оружием, как бивни, таким великолепным охлаждающим устройством, как уши-рефрижераторы, слон кажется неуязвимым при любых обстоятельствах и в любой обстановке. Но у этих гигантов есть своя ахиллесова пята - рот.

По данным биологов, для поддержания жизни животного весом в шесть тонн необходимо ежедневно около трехсот килограммов корма. Три центнера грубых, волокнистых растений слону приходится тщательно пережевывать. Знаменитые гигантозавры вторичного периода не испытывали этой трудности. Их окружала мягкая, сочная растительность, пережевывание которой не требовало больших усилий. Великаны морей - киты совсем не знают забот в этом отношении: стоит им раскрыть пасть, как в нее вливается питательный бульон в виде планктона. Слоны же питаются жесткой травой, колючими кустами, ветками деревьев, корнями и луковицами растений, корой и древесиной. Им необходим первосортный перемалывающий аппарат.

Природа разрешила эту проблему, снабдив слонов двумя жерновами. По обеим сторонам нижней и верхней челюстей у слона имеется по огромному коренному зубу, который почти непрерывно находится в действии. Когда коренной зуб слона снашивается, на его месте вырастает новый и в свою очередь работает на износ. На смену ему приходит третий зуб, последний. Животное, лишившееся зубов, вынуждено искать более мягкую растительность - у рек и болот. Но и тогда слон не в состоянии пережевать количество пищи, необходимое ему для поддержания жизни, мало-помалу его организм слабеет и животное гибнет.

Останки слонов, которые находили близ рек и болот первые исследователи Африки, несомненно послужили основанием для легенд о кладбищах толстокожих. На самом деле эти мифические кладбища никогда не существовали. Кости, найденные на берегах, принадлежали несчастным беззубым старцам, которые искали спасения в мягкой прибрежной растительности.

Вынужденные в поисках корма постоянно кочевать с места на место, слоны располагают прекрасным средством передвижения, не менее совершенным, чем остальные органы животного. Ноги слона - мощные цилиндрические колонны - заканчиваются удивительной, уникальной в своем роде ступней. Пять пальцев с вырождающимися ногтями погружены в большую волокнисто-жировую подушку, покрытую защитным звукопоглощающим слоем. Пальцы слона сохранили подвижность, подошвы ног не загрубели, подобно копыту лошади, а, наоборот, обладают способностью осязания, благодаря чему они приспосабливаются к неровностям земли и ступают без шума. Это позволяет слону карабкаться по крутым склонам, труднодоступным для человека. В Африке слонов встречали на высоте трех тысяч метров на горах Кения и Килиманджаро.

Однако слон не способен прыгать и бегать галопом. Он, например, но может перескочить ров шириной в два метра. Чтобы перейти через ров, он набрасывает в него земли, сооружая таким образом нечто вроде моста. По определению физиологов, у слона гипотенические мускулы, то есть он вынослив и неутомим, но не способен на резкие, быстрые усилия.

Обычно слон двигается со скоростью до семи километров в час, а когда торопится, чтобы перейти водопой или другой опасный участок, делает в среднем шестнадцать километров в час. Преследуя врага или спасаясь бегством, он может развить скорость до сорока километров, хотя недолго выдерживает такой темп.

Хуже всего развито у слона зрение. Охотники утверждают, что даже на расстоянии тридцати пяти метров он не в состоянии отличить стоящего человека от куста. Однако тонкое обоняние и прекрасный слух слона в значительной степени компенсируют его близорукость.Жизнь слона довольно однообразна. Шестнадцать часов в сутки он посвящает еде. Три-четыре часа он отдыхает в полдень и ненадолго засыпает под утро. Слон очень любит воду. Если на его пути встречается пруд или река, он долго купается, затем валяется в грязи и заканчивает процедуру тем, что посыпает себя пылью, которую сгребает вокруг себя хоботом. Пыль плотно пристает к шкуре и образует твердую кору. В Цаво она имеет розоватый оттенок, что прославило этот заповедник Кении на весь мир.

Во время засухи безошибочный инстинкт подсказывает слону, где можно добыть воду. Его можно назвать мастером по рытью артезианских колодцев. В русле высохших рек он прорывает хоботом узкую щель глубиной в один-два метра. Затем терпеливо ждет, пока вода отстоится, чтобы утолить жажду и устроить себе душ. Эти колодцы, вырытые слонами во время больших засух, не раз спасали жизнь животным саванны.

Слон набирает в хобот около девяти литров воды, вводит хобот в рот и вдувает в него воду, одновременно делая глотательные движения. Грудь его снабжена специальными мускулами, позволяющими осуществить эту удивительную процедуру. Слоны потребляют от ста сорока до ста восьмидесяти литров воды в день (для питья и обмывания).

Однажды, когда мы сидели на террасе отели "Кипагуни", доктор Агости обратил мое внимание на группу самцов, величественно шествовавших по направлению к бассейну. Марабу, бородавочники и водяные антилопы уступали дорогу гигантам. В Африке все живые существа уважают и почитают тембо, самого большого, умного и миролюбивого из наземных млекопитающих.

Я держал в это время рукопись книги "Хищники, тропический лес и туземцы", написанную знаменитым анестезиологом и путешественником. Я открыл предисловие к книге, которое незадолго до того закончил, и громким голосом прочел доктору Агости, своим спутникам и прежде всего слонам песню пигмеев, которую мне удалось записать на магнитофонную ленту ровно год назад, когда я жил в джунглях в гостях у низкорослых охотников:

О слон! Ты самый большой, и самый прекрасный,
И самый умный из всех существ,
Оставляющих следы в джунглях.
Я всего лить жалкий и неумелый охотник,
Вышедший на трону
С тяжелым копьем в руках.
И когда охотник чувствует тяжесть копья
В правой руке,
Он всегда хочет метнуть его с силой вверх
И успокоиться.
Ты такой большой, о слон!
А я такой маленький и такой глупый,
И я не видел, что это твой живот,
А не крыша джунглей.
И мое копье проткнуло твой живот. 
Теперь ты мертв. Но я тебя не трону. 
Мои жены, и мои дети, и люди моего народа 
Съедят твое мясо, чтобы оно не сгнило и не пропало.