Солидарность в стаде

Моржиха считается самой заботливой матерью в мире млекопитающих. Лежа на льду, она ни на минуту не спускает глаз со своего детеныша. Если какой-нибудь морж оказывается чересчур близко к нему, она немедленно его атакует. Когда лодка Никулина приблизилась к самке, - кормившей на льдине сосунка, та забеспокоилась, но детеныша не оттолкнула и кормила до тех пор, пока ее не застрелили с расстояния чуть ли не в тридцать шагов. Фотография в "Канадском географическом журнале", сделанная вблизи острова Коте, изображает раненую моржиху, прикрывающую своим телом детеныша от охотника, который, стоя на носу лодки, изготовился еще раз нанести удар гарпуном.

Фритьоф Нансен не раз наблюдал крупные стада, появлявшиеся в море поблизости от Земли Франца-Иосифа в конце прошлого века. Он пишет: "Запасы мяса у нас начали иссякать, и мы решили пополнить их. Мы подплыли на лодке к берегу и направились прямо к стаду моржей, лежавших на небольшом холме. Мы предпочитали молодых моржей, так как их гораздо легче разрезать на куски. Сперва я застрелил самого маленького, затем еще одного побольше. Взрослые звери после первого выстрела приподнялись и стали озираться, а при втором все стадо поднялось и устремилось в воду. Но матери не захотели покинуть своих мертвых моржат. Одна из них обнюхивала и подталкивала носом своего детеныша, не понимая, очевидно, что с ним приключилось. Она видела, что кровь течет у него из головы, и стонала и плакала совсем как человек. Наконец, когда все стадо погрузилось в воду, мать начала толкать мертвого детеныша перед собой к воде. Боясь упустить добычу, я кинулся, чтобы схватить его. Но мать меня опередила Она обхватила детеныша одним из передних ластов и нырнула вместе с ним. То же самое сделала вторая моржиха Все произошло так быстро, что я ничего не успел сообразить. Я стоял как вкопанный и глядел им вслед, разинув рот. Я думал, что мертвые детеныши всплывут, но они исчезли. Должно быть, моржи некоторое время так их и несли. Тогда я пошел к другому стаду, где тоже были детеныши, и застрелил одного из них, но на этот раз я застрелил и мать. Трогательно было смотреть, как, прежде чем пуля попала в нее, она склонилась над мертвым детенышем и обхватила его ластом, да так и застыла мертвая⁴⁹.

Геррит де Фер записывает в своем дневнике: "Когда рыбакам случается встретить их на льдине вместе с детенышами, мать бросает малышей, перед собой в воду, обнимает их передними лапами и так, вместе с ними, то погружается, то показывается опять, а когда она хочет отомстить людям или оказать им сопротивление, то отбрасывает детенышей от себя и изо всех сил плывет к лодкам; наши люди однажды очутились в немалой опасности, ибо сия морская лошадь буквально вонзила свои зубы в корму лодки с намерением оную опрокинуть. Но тут люди подняли такой крик, что она перепугалась и уплыла прочь, взявши детей в свои объятья".

В 1962-1963 годах во время весеннего охотничьего сезона в Беринговом проливе вблизи одного из островов Диомида американскому зоологу Джону Бернсу⁵⁰ - он сопровождал охотников, которые выискивали среди моржовых стад группы самок и молодых животных, - удалось наблюдать довольно много стад численностью от 50 до 150 моржей каждое. Берне заметил, что животные в большинстве своем не проявляли признаков волнения, даже когда лодка проплывала в 20 метрах от льдины; если же самки все-таки приходили в волнение, то сталкивали своих детенышей с края льдины, на метр поднимавшейся из воды, а потом кидались в море сами. Одного детеныша, который явно не желал прыгать в воду, мать "сграбастала" ластами и вместе с ним нырнула в море.

Многим охотникам доводилось видеть, как самки бросаются в воду, схватив детеныша ластами, и потом поддерживают его, плывя на спине. Некоторые из них, сжимая в объятиях мертвого детеныша, с такой яростью кидались на эскимосских охотников, что тем приходилось высаживаться из лодок на сушу или на лед. Охотник викторианской эпохи Джеймс Ламонт⁵¹ описывает, как капитана со сторожевого шлюпа схватила моржиха, у которой он только что убил детеныша, и утащила под воду. Капитан, правда, остался цел, если не считать двух глубоких ран по обеим сторонам лба, которые пробороздили ее бивни. По свидетельству европейцев и эскимосов, молодые самки всегда вступаются за осиротевших детенышей, когда им угрожает опасность; если мать детеныша застрелили, его обычно "усыновляют". До последнего времени к таким сообщениям относились с недоверием. Однако Берне не только подтверждает эти свидетельства, но и добавляет нечто совсем удивительное: некоторые моржихи, когда по ним стреляют, бросают своих детенышей и больше к ним не возвращаются, чтобы не подвергать их опасности. В таких случаях бездетные самки (может быть, ранее потерявшие собственных детенышей) и особенно молодые самцы, невзирая на хаос и смятение в стаде, вызванные выстрелами, возвращаются снова и снова, чтобы выручить детенышей и тех молодых животных, которые остаются на льду подле убитых взрослых. Пытаясь спасти их, спасители тоже сталкивают их в воду.

Берне далее пишет, что если стадо просто спугнуть со льда, даже не стреляя, то молодые, неопытные, не знающие повадок людей и еще не боящиеся лодок звери не уплывают, а остаются на одном месте, пока их не увлекут за собой старшие, которые возвращаются к льдине забрать ревущих детенышей. И только когда на льдине не остается ни одного животного, стадо снимается с места под непрерывные крики моржат, замирающие вдали.

Вызывает удивление то, что и молодые самцы участвуют в спасательных операциях. Шкипер китобойного судна рассказывал, как на его глазах огромный морж (а значит, скорее всего самец), защищая трех малышей, ползавших у него на спине, все время разворачивался в воде так, чтобы оказаться грозными бивнями к двум нападавшим косаткам.

Капитан Г. Ф. Лайон⁵², сопровождавший Парри⁵³ в его путешествиях по Арктике, рассказывает, как однажды в начале лета 1821 года шлюпки с его судна направились к стадам моржей, отдыхавшим на льду вблизи острова Уинтер в бассейне Фокс: "Мы столкнулись в воде с самцом и самкой, которых сопровождал детеныш, и вскоре ранили взрослых. Они отчаянно боролись за жизнь и не хотели отступать. Самку убили и привязали к шлюпке, но самец, будучи трижды ранен из ружья (в нем засело три пули и два гарпуна), все разно продолжал с яростью на нас кидаться, хотя каждый раз в него всаживали штык до упора. Подогнав его наконец к шлюпке, мы объединенными усилиями расправились с ним после десятиминутной борьбы. Отважное животное несколько раз пыталось уцепиться клыками за планшир, в трех местах пробило лодку и оставило восемь глубоких отметин на ее носу. Детеныш черного цвета, еще без клыков, держался в продолжение всей битвы подле родителей и время от времени пытался забраться на спину того из них, кто первый показывался на поверхности. Быть может, именно из-за детеныша старшие и проявляли столь беспримерную свирепость: страх за него не позволял им спасать свою жизнь".

Если щенка ранят или он случайно отстанет от матери или от семейной группы, он начинает не переставая лаять, причем более «пронзительно и отрывисто, чем взрослый морж. Его лай, при благоприятных условиях слышный иногда на расстоянии двух-трех миль, привлекает внимание всего стада - и самцов, и самок. Фей рассказывает, что стоило детенышу коротко пролаять перед тем, как его застрелили, и через пять минут у льдины появились морж и две моржихи, хотя до этого за целый майский день на акватории в двадцать квадратных миль к западу от острова Св. Лаврентия им встретились всего два моржа. И после этого инцидента, несмотря на тщательные поиски, они опять не встретили ни одного животного.

Охотники, знающие о такой привязанности моржей к своим детенышам, обычно прибегали к следующей уловке: они загарпунивали моржонка, и вскоре на его крики к этому месту сплывались на помощь все моржи, находившиеся поблизости. Бакан пишет: "Одна из наших лодок атаковала самца и самку, моржиху ранили в голову, когда она кормила на льдине своего сосунка, прижимая его к груди ластом. Самец немедленно нырнул в воду с явным намерением мстить лодке; самка же еще старательнее прикрыла детеныша левым ластом и стала передвигаться к краю льдины, не обращая внимания на три копья, торчавшие у нее в груди; наконец она плюхнулась в воду, чуть не потопив лодку. Очутившись в воде, моржиха отпустила малыша, и тот, громко фыркая, с таким бешенством набросился на лодку, как будто хотел проглотить ее, но, получив удар по голове, повернул обратно к матери. Между тем мать, страдая от полученных ран, пыталась взобраться на каждый проплывавший мимо обломок льда, однако самец, словно предвидя возможность новой атаки, всякий раз стаскивал ее бивнями вниз; будто задавшись целью удержать ее в воде и тем спасти, он толкал ее вперед, как можно дальше от нас, пока она не очутилась вне нашей досягаемости".

Бакан приводит еще один случай явной агрессии со стороны молодых моржей: однажды, когда выстрелы согнали группу моржей со льдины, один юный, еще без бивней, морж яростно бросился на лодку, ударил в борт головой и потопил бы ее, если бы его не отогнали копьями.

Моржи окружают такой заботой не только детенышей, но и своих взрослых сородичей. Фрейхен упоминает, как два самца, которых загарпунили на льду, всячески защищали друг друга. Известен один случай, когда самка держалась около рослого детеныша, загарпуненного вблизи Лайон-Инлета; в конце концов появился взрослый самец и заставил ее уплыть вместе с ним.

Бакан пишет:

"Мы видели много проявлений сострадания у этих животных по отношению к раненым товарищам. Однажды на побережье Шпицбергена вблизи залива Магдалены наши люди преследовали нескольких моржей. Первый мушкетный залп прогнал всех, кто мог двигаться, в море, но едва только паника улеглась, моржи вернулись на берег и принялись перетаскивать раненых в воду либо волоком, либо перекатывая их с помощью клыков.

В другой раз мы отплыли на шлюпках с намерением добраться до льдины, где нежилось много моржей; пользуясь прекрасной погодой, они отдыхали после нескольких дней шторма. Несмотря на их крайнюю бдительность, нескольким нашим командам удалось высадиться на лед, не вспугнув животных. Но при первом же выстреле моржи так стремительно бросились к краю льдины, что чуть не опрокинули в воду участников нашей экспедиции, нарочно стоявших там, чтобы перехватить животных. Шкура у моржей невероятно плотная, да еще матросы держались на почтительном расстоянии от них, дабы избежать ударов клыками или головой, поэтому причинить стаду серьезный ущерб оказалось не так-то просто. Но все-таки одного моржа жестоко ранили пулей в голову, после чего помощник капитана решительно вогнал ему в череп топор; однако разъяренный зверь, взмахнув головой, избавился от топора и, мотая головой так, будто намеревался уничтожить своими страшными клыками все на своем пути, сбежал от них в воду. Матросы бросились на шлюпках в погоню за моржами, но теперь те, в свою очередь, превратились в нападающих.

Бдительный морж

Они со всех сторон выскакивали из воды и со злобным фырканьем атаковали шлюпки, цепляясь клыками за планшир или ударяя головой в борта, так что с огромным трудом удалось не дать им перевернуть и потопить шлюпки.

Все наши держались того мнения, что при этом нападении моржами верховодил один самец, намного крупнее и грознее прочих, поэтому именно его старались одолеть матросы, но он, не моргнув глазом, выдержал все удары топором, а его твердая шкура устояла против копий, которые оказались недостаточно острыми и согнулись пополам. Наконец судовой эконом сумел всунуть ствол заряженного мушкета в глотку вожаку и выстрелил ему прямо в нутро. Рана оказалась смертельной, животное отпрянуло назад, в толпу своих товарищей, которые сразу угомонились, сгрудились вокруг раненого и, оставив шлюпку в покое, уплыли прочь, поддерживая своего вожака клыками и не давая ему утонуть".

Педерсен сфотографировал одного самца, который, оставив прочих моржей, уплывал вместе с подстреленной самкой, державшейся ластами за его спину. Комментируя этот случай, Педерсен пишет: "Не могу объяснить эту солидарность в среде моржей иначе, как их врожденной боязнью утонуть, что, в свою очередь, объясняется, вероятно, тем обстоятельством, что моржи еще не закончили своего превращения в настоящих морских млекопитающих". Такая гипотеза имеет право на существование, но все-таки гораздо правдоподобнее выглядит предположение, что вышеописанный случай как раз и есть пример той самой замечательной взаимной помощи, которая существует между моржами всех возрастов и групп. Пожалуй, только среди слонов можно встретить столь же впечатляющие образцы взаимной помощи⁵⁴.

Эта солидарность проявляется не только тогда, когда опасность угрожает живым моржам, но и тогда, когда кого-нибудь из стада убьют. Никулин описывает один интересный случай. После того как охотники сделали несколько выстрелов по стаду, лежавшему на плавучей льдине, один из моржей, благополучно спасшихся в море, вынырнул на поверхность и огляделся. Оплыв одного из убитых, державшегося на воде благодаря воздушным мешкам, он устремился к другому мертвому животному, которое лежало на краю льдины, свесив голову в воду; зацепив труп бивнями, морж стащил его в море, где, очевидно, по его мнению, было безопаснее. Затем он исчез, но через 20-25 минут вынырнул в том же месте, на этот раз всего на две-три минуты. Полчаса спустя он показался опять и, задрав голову, долго смотрел на плавающий труп, потом минут десять плавал вокруг него и даже подпустил к себе лодку на полтора метра, не проявив никакого беспокойства.

После того как эскимосские охотники убили шесть моржей на льдине вблизи мыса Айси-Кейп (северное побережье Аляски), рассказывает Коллинз, остальные моржи с воинственным видом несколько раз подплывали к этой льдине; охотники с большим трудом отгоняли от лодок животных, с рычаньем и бурными всплесками бесновавшихся у кромки льдины. Эскимосам нередко приходится втаскивать лодки на лед и отсиживаться там, пока стадо моржей, разъяренных смертью товарища, бороздит вокруг море, и звери, то и дело выпрыгивая из воды, ревут и угрожающе трубят, снова и снова возвращаясь к месту убийства.

Бернс, вероятно, прав, предполагая, что моржи в подобных случаях руководствуются не столько обдуманным намерением мстить охотникам, сколько прежде всего желанием спасти сосунков и молодых животных, к чему их побуждают крики о помощи. Он отмечает, что снимки, сделанные во время так называемых атак, доказывают, что многие из моржей, вертящихся вокруг лодок, просто-напросто любопытные подростки, не подозревающие об опасности. Если стадо, состоящее из одних взрослых, которым некого защищать, согнать со льда, добавляет Берне, они обычно сейчас же уплывают прочь.

Канадский зоолог Г. М. Сетон⁵⁵, ходивший на моторной лодке в середине сентября вдоль побережья острова Саутгемптон, делится своими впечатлениями: "Внезапно мы очутились в гуще животных - старых самцов-одиночек и моржей поменьше, идущих группами по 4-12 особей; они теснились один к другому, плечом к плечу, толкаясь, ворочаясь из стороны в сторону, тяжеловесно и медлительно продвигаясь вперед, ныряя в глубину, тут же показываясь вновь и ни на минуту не переставая странным образом ворочаться и толкаться плечами. Порой вода прямо кишела их громадными тушами. Спеша поскорее убраться подальше, они налезали друг на друга, кашляя и ворча, высоко приподнимались, погружались в глубину и без конца ворочались, колотя ластами по воде".