Животные и человек

Животные и человек

В сущности этот предпоследний раздел можно было бы назвать "Животные и цивилизация".

Собака различает четверть тона в музыке и по запаху узнает, какой человек,- хороший или плохой. В одном случае она злится и рычит, в другом ласково машет хвостом и скачет. Я знал человека, который сделал раньше мне много добра. Он имел особенный запах, и ни одна собака на него не лаяла.

Одним из первых естествоиспытателей, который обратил внимание на приспособляемость диких животных к деятельности человека, был Чарльз Дарвин. Во время своего замечательного кругосветного путешествия на корабле "Бигль" (1831 -1836 гг.) он сделал такое сообщение о встреченных там птицах: "Все они очень часто подпускали нас так близко, что можно было убить их простой палкой, а некоторых накрыть шапкой. Один раз я прикладом столкнул с дерева сидящего на ветвях ястреба. В другой раз, когда у корыта с водой лежала черепаха, на нее спокойно сел дрозд-пересмешник, начал пить воду и даже не вздрогнул, когда она сдвинулась с места вместе с ним. Буквально с нескольких попыток можно было поймать птиц руками. В прежние времена птицы были еще доверчивее. Вспомним Коули (1694 г.), который рассказывал, что голуби были настолько доверчивы, что садились на шапки людей, пока по ним не начали стрелять. Теперь они стали пугливыми".

На Галапагоссах Дарвин видел, как мальчик убивал голубей камнем, и сделал из этого следующий вывод: "Так как эти птицы доверчивы даже там, где есть ястребы, совы и лисы, можно сказать, что не присутствие хищников причина их поведения. Отсутствие страха, особенно у водоплавающих птиц, представляет сильный контраст с нравами птиц того же вида на Огненной земле, где в продолжение целых столетий их преследовали местные жители. На Огненной земле трудно убить даже одну птицу, так же, как в Англии".

Дарвин отмечал, что по отношению к человеку с его неугомонным желанием все живое ловить и делать своей добычей, у животных выработались инстинкты. Оборонительное поведение животных по отношению к человеку формировалось на протяжении многих лет, в наши дни оно уже достаточно четко определено, но все же и сейчас продолжает совершенствоваться.

Сегодня едва ли осталось на земле место, где дикие животные не боялись бы человека. Люди нашей эпохи могут только мечтать об охотничьем рае на планете. Они с удивлением, трепетом и завистью читают об охотничьих приключениях таких людей, как Джон Хентер^*, и порой восклицают: "Нет, все это неправда!" Но это действительно было.

^* (Джон Хентер. Саванны Кении. Земиздат, София, 1968.)

Преследование животных продолжает изменять их повадки, они становятся настороженнее и пугливее. Изучение поведения животных помогает охране ценных и редких видов. Человек стал бережнее относиться к животным и старается им помогать. Организована защита их во всех странах. Но дикой природы мы сейчас уже не встретим даже в заповедниках, ведь в них действует фактор охраны и поддержки животных. И животные приспособляются к этим условиям, соответственно меняя свое поведение. Проиллюстрируем сказанное конкретными примерами.

После неудачной охоты охотник возвратился домой. Под грушей во дворе дома клевал голубь. Когда охотник снял ружье, он слегка отлетел, но тотчас стал вновь клевать. Охотник второй раз поднял ружье без намерения стрелять, но как только он направил его на голубя, тот взвился так быстро в небо, что охотник не успел бы в него и прицелиться.

В Родопе, особенно там, где местность безлесная, встречается единственная дичь - куропатка. Она настолько пуглива, что при первой попытке приблизиться к ней, улетает па расстояние, с которого стрельба по ней бессмысленна. Местность здесь скалистая, растет терн, есть овраги, поэтому охотиться на куропатку нелегко даже с собакой. Куропатки следят за каждым движением охотника. При движении ружья они поднимаются в воздух даже на 150 м. Если мимо пройдет пастух, птицы не обратят на него внимания. Все внимание они сосредоточили на ружье охотника, у них выработан рефлекс на блестящие стволы. Они научились делать различие между кнутом и ружьем. Правда, в пересеченной местности с низким кустарником приближение к стае все же возможно, но при первом же выстреле птицы разбиваются на группы - по две, три, и разлетаются на большое расстояние. При приближении опасности они отлетают еще дальше. Таким образом, вновь преобретённые навыки диких животных заслуживают большого внимания и интереса.

Птицы очень хорошо видят с высоты. Ястребы видят сверху мышь в траве, а грифы, как утверждают некоторые авторы, обнаруживают падаль на расстоянии десятков километров. Если при этом учесть, насколько труднее стало искать падаль в наше время по сравнению с прошлым, то можно предположить, что зрение птиц обострилось до крайней степени именно в наши дни.

Усложненный современный быт и всевозможные хозяйственные мероприятия явились фактором не только исчезновения и сокращения численности многих видов животных, но и новых экологических перемен в их жизни. Они стараются приспособиться к новым условиям, проявляя сметливость и изобретательность.

30-40 лет назад Старопланинская река изобиловала балканской форелью, но выдры там не водились. Река эта - приток Тунджи. В соседнем районе жили выдры. В засушливое время из-за орошения и постройки водохранилищ русло реки Тунджи почти полностью высыхает и рыба исчезает. Этот факт ставит выдр в трудное положение. Они вынуждены искать новые места обитания. Несколько лет назад в верхнем течении Старопланинской реки построили запруду для искусственного разведения форели Это сказалось и на жизни наших выдр. Семейство выдр переселилось в ущелье, где есть глубоко спрятанные омуты, неприступные скалы и другие глухие места, где редко появляется человек. Этот случай заслуживает внимания. Как выдры узнали о наличии рыбы, обитающей за 12 км от них (8 км по течению Старопланинской реки плюс 4 км по течению Тунджи)? Каким образом они пересекли город и как сумели незаметно достичь удобного для них ущелья, расположенного по соседству с запрудой? Видимо, они передвигались ночью, а днем скрывались в убежищах.

Все софийцы помнят те времена, когда па площади "Славейков" осенью и зимой воробьи целыми стаями садились на чинары. Это вызывало любопытство у людей. Маленькие пернатые "софийцы" превратились в своеобразное украшение города. Но далеко не все, связанное с их жизнью на площади, выяснено до конца. Почему воробьи собирались только на чинарах, а соседних деревьев конского каштана, которые на первый взгляд ничем от них не отличаются, избегали? В кронах конского каштана можно было увидеть лишь нескольких одиночек, в то время как на чинары садились стаи шумные и веселые. Многоголосый оживленный хор не останавливался ни на минутку, оглушая площадь допоздна. Объяснение этому явлению совсем простое. На стволе чинары очень много маленьких веточек, которые могут приютить сотни воробьев, а у каштана их нет. При качании на веточке птичка, сгибая ноги, автоматически сгибает и пальцы. В таком состоянии она может спокойно уснуть и не упасть на землю. Но когда маленькая птичка садится на толстые ветви, она не может согнуть ноги в колене, сухожилия у нее напряжены, пальцы полусогнуты, птичка находится в неестественной позе. Вместе с удобствами в виде тонких веточек-присад на площади имеются и другие удобства. Оживленные днем и освещенные вечером софийские улицы пугают дневных и ночных хищников - неприятелей воробьев. В кронах густого дерева они чувствуют себя спокойно.

Изредка случалось, что в город вдруг залетит гонимый зимним голодом ястреб-перепелятник. Бросится в густую крону, схватит воробья и летит в спокойное место, где можно его съесть. Пугают маленьких пернатых и мертвый свет неоновых ламп и неприятные звонки трамваев. Но птицы привыкают, приспосабливаются к этим условиям и даже научились их использовать.

Сейчас этих многочисленных воробьев уже нет. Трудно объяснить, почему их не стало. Возможно, они нашли лучшее место где-нибудь на окраине города, а, может быть, усилившийся ночной шум и мигающие яркие рекламы создали нетерпимую обстановку, которая их и выжила.

Меняющиеся условия постепенно меняют и старые врожденные навыки у животных. Какие еще удивительные изменения в их поведении принесет наша эпоха!

О белках в городских садах можно написать целую увлекательную главу. В наших парках они желанные гости. Но какие условия манят белку в городские парки? Может быть, пища в сосновом лесу уже съедена? Наблюдали белку, которая появилась ночью во дворе дома № 1 по улице "Цар Асен" (бульвар Пенчо Славейков) и прыгнула в крону орехового дерева. Больших жилищных кварталов там еще не было, вокруг стояли маленькие домики с садами. Откуда пришла эта белка? Вероятно, из квартала "Красно село", где еще имелись небольшие дворы с орехоплодными деревьями. Наблюдали белок летом и в городском парке курорта Вершец. В аллеях парка часто собирались оживленные дети, которые с интересом следили за акробатическими этюдами зверьков. Группа любопытных наблюдала, как с дерева слезла молодая белка и дети стали кормить ее печеньем и орехами. Она грызла их без страха и была похожа на забавную обезьянку, грызущую конфеты. Известен также случай, когда белка появилась в центре большого села у подножия Старой планины. Не боясь никого, она прыгнула на грушевое дерево со зрелыми грушами, стала их рвать и выгрызать из них семечки. Невольно я стал свидетелем разыгравшейся на груше сцены. Пестрый кот залез на верхушку дерева и застал там белку. Животные никогда раньше не видели друг друга и встретились впервые. У белки, вероятно, существовал старый рефлекс на дикую кошку как на своего врага. Но этот рефлекс у нее не смог проявиться. Дело в том, что предки родились и выросли в лесу, где нет диких кошек. Поэтому ее рефлекс хотя и существовал, но был значительно ослаблен. У кота вообще трудно предположить наличие охотничьего рефлекса по отношению к белке, так как жизнь в домашних условиях его погасила. Это и определило поведение кота. Белка замерла от страха и любопытства. Но ее страх был напрасным, перед ней был маленький и наивный котенок, а не старый, хитрый кот, который никогда не тратит силы напрасно. Последняя сцена "на узнавание" продолжалась полчаса. Белка спустилась вниз и сделала вокруг дерева несколько быстрых нервных кругов. Потом она встала в вертикальное положение и замерла в этой позе, устремив взгляд на то место, вверх, откуда вытягивал шею кот. Он хотел поиграть, побегать, погонять белку. Если и был у него страх, то неясный, неопределенный. Вообще чувство страха, свойственное всем диким животным, у молодых домашних очень притуплено. Так животное - дикое и домашнее - изучали друг друга в продолжение долгих минут, разбирая, кто есть кто, и не пытаясь пробудить друг у друга врожденный, но давно погасший безусловный рефлекс. Так между животными при изменении условий окружающей их среды создаются новые отношения.

Часто самые обычные животные совершают поступки, которые нас озадачивают, хотя, казалось бы, мы успели их узнать и составить схемы их поведения. И все же мы еще находим в них много того, что не укладывается в обычные представления о них.

Медведи в Йеллоустонском национальном парке (США) каждый вечер искали и облизывали пустые консервные банки, выброшенные днем около отеля. Это, можно сказать, стало их любимым вечерним занятием. Но где же те самые медведи, которые вселяли страх и ужас индейцам? Ведь эти без боязни приближались к шоссе и спокойно ждали, когда им подбросят еды. Почему они так делали? Наверное, "поняли", что заповедник - это место, где строго запрещено добывать их шкуру. Привыкли к ним и путники.

Серны на Витоше научились брать хлеб из рук туристов. К асфальтовому шоссе с Атласских гор в Алжире обезьяны спускаются группами, как только заслышат шум мотора легковой машины. Они хорошо определяют расстояние по звуку мотора и всегда вовремя успевают к повороту. Увидев машину, они терпеливо ждут, пока им подадут, пищу. Не новый ли это элемент в их отношении к людям? Ведь в прежние времена обезьян на том же месте преследовали с копьями и стрелами.

Этот мишка из Йеллоустонского парка ждет, когда ему дадут что-нибудь съестное

Львы в парке Серенгети в Африке тоже стали не такими опасными, как раньше. Они позволяют кинооператорам снимать их с близкого расстояния. Даже большие хищные акулы в определенных заливах и морях свыклись с подводными съемками. Кинооператоры-профессионалы стали меньше их опасаться. Что же произошло? Оказывается, хищникам во время съемок стали давать большие куски говяжьего, мяса, и у них выработался новый рефлекс. Страшные хищные акулы привыкли отстраняться от оператора после удара по голове короткой деревянной палкой. Удар играет роль условного сигнала, после которого им дают мясо. Несоблюдение установленного порядка означает риск. Но работа для оператора, снимающего акул, становится опасной, если он получит ранение о подводную острую скалу и в воде появится кровь. Старый и могучий безусловный рефлекс акул - кидаться на окровавленное живое существо - еще очень силен. Он доминирует над приобретенным условным рефлексом на говяжье мясо.

Акула, участвующая в съемках, предпочитает подождать, чтобы в конце съемки получить говяжье мясо. В некоторых кадрах она может даже инсценировать нападение на человека под водой, но это только для съемки. В конце съемки акула получает говяжье мясо и отплывает довольная. Но ведь до съемки каждого кадра нужно заранее заготовить мясо. Можно себе представить, как дорого стоит для оператора каждый подводный снимок! Именно поэтому снимки акул под водой ценят очень высоко. Ведь акула в таких кадрах не просто обычный хищник - она артистка.

Семейство львов в парке Серенгети. Они, очевидно, испытывают доверчивое любопытство к туристам

В нашу эпоху происходит много курьезов в отношениях между дикими животными и человеком. Ласточки, отправляясь из Баварии на юг, к Средиземному морю, уже не летят над Симплонским массивом, который высок и опасен, особенно в бурю, а направляются прямо к длинному туннелю под ним. Что это, неосознанная рационализация природного инстинкта? Но давайте вспомним, что при перелете с севера на юг и обратно эти птицы ориентируются и по магнитному полю Земли. Как же иначе они нашли бы туннель!

Африканцам известны случаи трудового содружества между птицей и человеком. Если птица-медоуказчик найдет пчелиный рой с медом в дупле, она прилетает к населенному пункту и начинает громко кричать. Туземцы знают, почему птица кричит, следуют за ней, находят дупло, берут мед, а личинок оставляют птице. Такая помощь человеку организована целиком по "инициативе" птички. Человек же в этом случае только орудие, пассивный исполнитель. Получая выгоду, он невольно награждает птичку за ее действия. Поэтому и инстинкт птички развивается в таком направлении, чтобы быть полезной человеку. Человек здесь вынужден подчиниться целесообразности инстинкта животного и получает награду за это.

Чайка в Кейптауне получает свой пай от завтрака шофера

В научно-популярной книге И. Ф. Заянчковского в болгарском переводе "Кто учит животных?" приведены сведения о местонахождении гнезд птиц. Автор находил гнезда городских ласточек в котельной техникума, над проводом к электрической лампочке в классной комнате сельской школы, в шапке-ушанке, в палатках казахстанских чабанов, в молотилке, в основании винта самолета (резервном), в почтовом ящике. В восточном Казахстане на одном маленьком аэродроме несколько трясогузок свили гнезда и вывели птенцов на шасси большой цистерны из-под бензина. При этом цистерну непрерывно передвигали по полю и часто заправляли. Как удивились люди, когда на другой год трясогузки снова прилетели и свили гнездо на том же шасси цистерны и опять вывели потомство.

В советском еженедельнике "За рубежом" была помещена фотография чайки, снятой в Кейптауне, которая протягивает голову в открытое окно легковой машины. Шоферу только что принесли закуску из ближайшего кафе, и чайка ждет своей доли. Она привыкла к месту, где останавливается машина, к отворенному окну и подношениям.

Сейчас повсюду животные меняют свои привычки и приспосабливаются к новым условиям - результатам нового быта. Переживая известный кризис в своем тысячелетнем существовании, дикие животные стремятся уцелеть. Поэтому во всех описанных случаях, хотя и вызывающих порой удивление, в сущности нет ничего удивительного.