Осень

 Льет дождь, холодный точно лед,
 Кружатся листья по полянам.
 И гуси длинным караваном
 Над лесом держат перелет.
 Но дни идут. И вот уж дымы
 Встают столбами на заре.
 Леса багряны, недвижимы,
 Земля в морозном серебре...

И. Бунин

Отцвели и побурели травы на лесных полянах, и желтые листья все чаще слетают с ветвей деревьев, медленно падают на сырую землю. Убранные поля стали как-то просторнее и печальнее под темным, пасмурным небом и моросящим дождем. Знакомые места изменились, выглядят иначе, чем летом, изменились и следы животных. На убранных полях стали заметнее колосья ржи и пшеницы, погрызенные полевками и мышами, норы, вырытые зверьками на местах, где долго стояли снопы; дорожки, проложенные среди клевера; поврежденные клубни и корнеплоды на огородах... Заметнее стали и следы многих птиц. Птицы соединились в большие стаи, вместе собирают корм, вместе проводят часы дневного и ночного отдыха. Уже с половины лета на песчаных отмелях больших рек и озер начинают появляться следы куликов, не встречавшихся весной и в период гнездования. К осени число их быстро увеличивается, особенно в августе - сентябре, а еще позднее - в октябре и начале ноября - к ним присоединяются следы больших стай гусей и более редких - лебедей. Пролетные гуси садятся не только на озера и пески рек; следы их встречаются иногда на размякшей, влажной земле озимых полей и на безлюдных полевых дорогах. Появление этих пролетных стай означает, что на Крайнем Севере уже наступает зима и птицы полярного побережья тундры и широкой полосы тайги тронулись в путь, к местам зимовки.

Осенний пролет сильно отличается от весеннего прежде всего тем, что осенью птиц летит больше: вместе с взрослыми в первый свой путь на юг отправляется много молодых, выросших этим летом.

Часть из них погибнет в пути и на местах зимовки, поэтому весной к нам вернутся сильно поредевшие стаи. Некоторые виды, пролетающие весной почти без остановок, осенью задерживаются в средней полосе на целые недели. Весной все птицы спешат долететь до знакомого болота, где из года в год они выводили птенцов, торопятся добраться до заветного дупла или привычного уступа скалы над океаном. Им нельзя терять ни одного лишнего дня - северное лето слишком коротко.

Осенью, наоборот, многие птицы движутся медленно, часто останавливаются в местах, богатых кормом, и отлетают к югу с видимой неохотой. Множество птичьих следов пестреет в это время на берегах водоемов.

Только резкое похолодание может ускорить перелет, вызвать массовое движение птиц. И тогда под монотонный шорох дождя темное осеннее небо наполнится громкими птичьими криками, гоготаньем, кряканьем и звучным посвистом крыльев.

След левой лапы белолобой казарки на сыром песке (е. в.). Гурьевская область, октябрь.

Разом схлынут пернатые странники, и, посмотрев на ровную, чуть рябую поверхность песков, можно сказать сразу, что перелет окончился. Но много времени спустя - уже после того, как выпадет снег, замерзнут лужи и мелкие озера, - на льду ржавых болот нам попадутся следы какого-то небольшого куличка. Это гаршнеп, самый маленький, самый жирный и самый ленивый из всех наших бекасов. Если подойти к клубящемуся паром, незамерзающему роднику, то наверное увидишь и саму птичку.

Следом за перелетными стаями мелких птиц обычно летят и хищники; по остаткам их добычи - лапам, клювам, перьям растерзанных птиц - иной раз можно судить о видовом составе пролетевших стай.

Оголенные, ощипанные кисти рябины, еще вчера только ярко горевшие на деревьях, - верный признак того, что сегодня утром здесь хозяйничала пролетная стая каких-то лесных птиц - дроздов, снегирей или свиристелей. Можно осмотреть землю под деревьями и, разобравшись в следах, определить, какие это были птицы. Крикливая стая дроздов-рябинников и деряб, к которым нередко присоединяются дрозды белобровые и певчие, ощипывает ягоды торопливо и жадно, заглатывая их целиком. Часть сорванных плодов падает на землю неповрежденными. После кормежки на рябине дрозды слетают на землю и оставляют много помета на тропах, колодах и пнях. Кишечник этих насекомоядных птиц извлекает из ягоды только сахаристые вещества. Семена остаются неповрежденными,^* и дрозды широко рассеивают их по вырубкам, гарям, лесным опушкам.

^* (Более того: как показали опыты, всхожесть их под влиянием желудочного сока значительно увеличивается.)

В расселении малины, ежевики, шиповника, крушины, брусники и многих других растений, дающих привлекательные для птиц ягоды и плоды, подвижные прожорливые стаи дроздов, свиристелей, зорянок, славок и горихвосток играют исключительно большую роль.

Кисть рябины, ощипанная дроздами (ум.)

Совсем иначе используют ягоды толстоклювые лесные зерноядные птицы - снегири и щуры. На месте кормежки стаи молчаливых, медлительных снегирей под рябиной остается множество раздавленных, словно разжеванных и выплюнутых ягод, полностью лишенных семян.

Желуди, расклеванные сойкой (е. в.). Теберда. Северный Кавказ, конец сентября.

Снегири не интересуются мякотью плодов и тщательно выедают одни семена. Свиристели пожирают ягоды еще более жадно, чем дрозды, но переваривают их еще хуже. Между прочим, они охотно едят даже калину, плоды которой ядовиты для многих птиц. Насытившаяся дружная стайка свиристелей обычно взлетает на вершину ближайшего высокого дерева, под которым за короткий срок отдыха оставляет множество помета из полупереваренных ягод.

Под деревом, служившим местом отдыха насытившейся стаи свиристелей, на земле оказывается много семян, привлекающих лесных грызунов. Вскоре плоские костянки калины оказываются прогрызенными в форме бочонка - это рыжие лесные полевки доедали то, с чем не справился желудок свиристелей.

Остающиеся на зиму птицы, питающиеся грубой растительной пищей, в особенности глухари, тетерева и рябчики, осенью приступают к поискам крупных песчинок и камешков. Проглоченные камешки задерживаются на всю зиму в желудке птицы и облегчают перетирание веточек, почек, хвои.

С конца сентября и до выпадения снега следы тетеревиных птиц, а также снегирей, щуров, соек часто встречаются на проезжих дорогах, каменистых и песчаных берегах рек - там, где легче всего найти необходимые для пищеварения "жерновки".

Когда начнут падать с веток созревающие желуди и лесные орехи, наступает благодатное время для многих лесных лакомок. Житники, лесные мыши и полевки затаскивают орехи в норы, чтобы поесть в безопасности. Зверьки прогрызают круглое отверстие в скорлупе и по частям ловко извлекают вкусное ядро.

По мелким бороздкам от резцов и бочонкообразной форме скорлупы орехов и желудей, выеденных этими зверьками, легко отличить их работу от беличьей. Белка тоже предпочитает собирать орехи и желуди, упавшие на землю, но достает из них ядро иначе. Она сначала вертит орех в лапах, затем, найдя удобное место, прогрызает в скорлупе небольшое коническое углубление, вдвигает туда резцы и раскалывает орех. На рис. (стр. 209) видно, как располагаются первоначально проделанная брешь и трещина, по которой была разломлена скорлупа.

Поползень разбивает желудь.

Совсем иначе поступают с лесными плодами дятлы и поползни. Птицы, искусно и быстро лазающие по древесным стволам, чувствуют себя довольно неловко среди рыхлого ковра опавших листьев. Долго ворошит и растаскивает их поползень, прежде чем отыщет орех, а тогда, крепко зажав находку в клюве, полетит с ней к толстому дереву. Здесь он загонит орех в одну из щелей, подобрав отверстие, соответствующее

его величине, и начинает усердно долбить скорлупу. Удары клюва этой маленькой птички слабее, чем у дятла. Орехи лещины, бука и желуди, раздолбленные поползнем, имеют менее глубокие шрамы и пробоины, чем плоды, использованные дятлом. В эту же пору "уборки" лесного урожая поползень собирает запасы корма, заталкивая в трещины и щели деревьев десятки желудей, лещинных и буковых орехов и крылаток клена. Кладовые поползня обычно располагаются на большой высоте от земли. Иногда в конце лета эта птичка занимается также собиранием галлов - круглых и румяных, как яблочко, наростов с листьев дуба. В середине каждого нароста есть личинка, ее-то и едят поползни.

Лесные орехи: слева - поеденные белкой, справа - лесной мышью.

Крикливые сойки в сентябре - октябре целыми днями снуют в лесу, растаскивая сотни желудей для своих зимних запасов. Они прячут желуди у основания трухлявых пней, под опавшими листьями и подушками мха. Иногда, набив желудями подъязычный мешок, сойка улетает за несколько километров от леса и пристраивает свою ношу в кустарнике степной балки или в молодых сосновых посадках. Часть желудей, забытых или потерянных сойкой, прорастает, и молодые дубочки - живые следы ее осенней работы - вдруг появляются далеко от плодоносящих дубов. В естественном расселении дуба эта нарядная и шумная птица играет такую же большую роль, как дрозды, славки и зорянки в распространении ягодных растений. Устраивая запасы, сойка ведет себя очень осторожно; выследить ее трудно. Гораздо легче после снегопада по следам "прикопок" учитывать места, где эти птицы достают свои запасы, припрятанные еще во время листопада.

Лесные орехи, расколотые большим пестрым дятлом.

На полях, прилегающих к лесу, и на огородах северных лесных деревень сойки после уборки картофеля собирают оставшиеся мелкие клубни и растаскивают их так же, как желуди. На открытом месте нетрудно наблюдать за птицей, занятой отыскиванием картофеля, но в каких участках леса и как она его прячет, мне проследить не удалось.

Осенью в тайге огромные запасы кедровых орешков делает тонкоклювая ореховка, или кедровка, - обычная птица хвойных лесов от Печоры на западе до Дальнего Востока. Начиная с июля - августа кедровки кочуют стаями по лесам и, натолкнувшись на урожайный кедровый массив, в короткий срок сбивают шишки и растаскивают орешки по бесчисленным кладовым. Обычно они запрятывают орешки небольшими кучками в трещины скал, в ямки под гнилушками и шапочками ягеля, в следы крупных зверей, а сверху прикрывают листьями, хвоей и мхом. Зимой они понемногу выкапывают свои запасы из-под снега и зачастую кормятся ими даже следующим летом. Сибирская кедровка расселяет кедр по вырубкам и гарям, как бы расплачиваясь с лесом за уничтоженную часть урожая.

Слева - буковый орешек, справа - орехи лещины, расклеванные поползнем (е. в.).

Зоолог О. В. Егоров, работавший в Якутии, сделал следующие расчеты. Орешки кедрового стланика мельче, чем у сибирского кедра, и в подъязычный мешок кедровки их входит до 218 штук. Этого количества хватает на устройство нескольких кладовых. В каждый тайник птица прячет от 3 до 48 орешков стланика. Словом, одной ноши ей хватает, чтобы сделать примерно 20 кладовок. Суточная потребность кедровки равна 15 г ядрышков. Чтобы благополучно выкормить своих птенцов, она должна запасти не менее 70 тысяч орешков и расположить их примерно в 6 тысячах кладовых. Такое количество при хорошем урожае кедровка может заготовить за осень, если будет всего 5 - 7 раз в день до отказа заполнять свой подъязычный мешок. Но, как правило, она запасает гораздо больше. Ведь за счет ее запасов кормятся бурундуки, белки, соболи, полевки и все-таки еще остаются семена, за счёт которых восстанавливаются леса кедра.

Толстоклювая кедровка, живущая в смешанных лесах, под Москвой, собирает запасы лещины; синицы - гаички и московки - в течение всей осени (при хорошем урожае шишек) растаскивают и прячут семена ели и пихты, помещая их в трещины коры и пряди лишайников на ветвях.

Не только птицы, но и многие звери собирают корм на зиму. Все слыхали про белку, заготовляющую орехи и желуди, про кладовые бурундука, набитые кедровыми орешками. Многие грызуны - хомяки, мыши, полевки, пищухи, слепыши - и некоторые хищники делают запасы в дни летнего и осеннего изобилия.

В неглубоких речках, болотах и ключах массами собираются на зимовку травяные лягушки. Пока вода не покрылась льдом, хорьки и норки без труда ловят их десятками. Загрызенные лягушки с распоротым животом лежат на песке и отчасти подгнивают, отчасти подсыхают. Зимой, в голодное время, запах несвежего мяса, проникающий сквозь снег, напоминает хорькам об оставленной добыче. Они выкапывают и поедают свои запасы, заготовленные еще осенью.

На том месте, где полевки собирали овощи для зимнего "стола", остается множество ямок от вырытых из земли корней и клубней; большие земляные кучи появляются возле нор, в которых зверьки устраивали свои обширные кладовые. Усиление роющей деятельности этих грызунов приходится на август - октябрь. В эти же месяцы белки сушат грибы, развешивая их на ветках деревьев.

Зоологу Е. В. Козловой-Пушкаревой в тайге Северной Монголии удалось наблюдать белок во время "уборки урожая" кедровых орешков.

"Почти ежедневно, - пишет она, - мне приходилось видеть, как в ясное утро белки одна за другой быстрыми прыжками бегут в гору, в кедровники, и вскоре возвращаются оттуда в таком же спешном порядке, держа в зубах уже очищенную от чешуек шишку (из не вполне спелой шишки зерна при этом не выпадают). Добежав до удобного, по ее мнению, места, белка берет шишку в передние лапки, быстро вынимает зубами несколько орешков, бросает шишку и бежит со своей ношей в густой белый мох, по которому принимается ползать на животе, засовывая по дороге орешки в мох. Иногда она при этом поправляет лапками раздавшийся в стороны мох и скрывает следы своей работы..." Пока не выпадет первый снег, такие мелкие запасы, запрятанные тут и там, трудно не только отыскивать, но и определять, какому животному они принадлежат. При пороше на следах белки, посетившей часть своих кладовых, можно собрать скорлупки и подсчитать, сколько орехов и желудей было спрятано в том или другом "складе". Однако и в этом случае нет полной уверенности, что белка воспользовалась только своими запасами, а не "обворовала" кедровку или сойку.

Сухая ветвь липы; здесь белка брала мочало для гнезда. Горьковская область.

Приготовления к зиме не ограничиваются одним собиранием запасов - осенью многие звери углубляют и расширяют норы, заново отстраивают или утепляют готовые гнезда.

Это прежде всего касается зверей, проводящих холодный период года в глубоком зимнем сне или настоящей спячке, - бурундуков, хомяков, барсуков, сонь, сурков и т. п. Но и белка, остающаяся деятельной в течение всей зимы, осенью хлопочет не меньше зверьков, впадающих в спячку. В лиственных лесах она обдирает клочья мочала с сухих ветвей липы (реже с осины, дуба и других пород), приготовляя мягкий материал для своей постели. Повисшие кое-где на ветвях светлые пряди обозначают путь зверька, переносившего мочало к своему дуплу или покинутому гнезду сороки. Беличье гнездо, свитое из тонких ленточек мочала, очень теплое. Оно, пожалуй, не хуже, чем гнезда, устроенные из длинных прядей бородатого лишайника.

Кучки свежей, только что выброшенной земли, лежащей у входа в нору, - следы работы хозяина, углублявшего подземные галереи или прокладывавшего новый ход, по которому весной будет удобнее выйти на волю после пробуждения от спячки. Такие ходы, идущие от гнездовой камеры к поверхности почвы, сурки, суслики и хомяки устраивают у своих зимовочных нор. Полосы рассыпанного по земле сухого листа тянутся вдоль троп ко входам в большую нору. Это барсуки, выкинув старую подстилку, подтаскивали целые вороха опавших листьев, устраивая новую мягкую постель в спальной камере, глубоко под корнями дуба.

Уже во второй половине лета появляются следы ранней перекочевки мелких и крупных зверей; к концу осени число таких следов резко увеличивается. В некоторые годы, начиная с июля и до поздней осени, на песчаных берегах лесных рек и речек изо дня в день появляются следы множества белок, поодиночке идущих в каком-нибудь одном направлении.

В сентябре 1929 года близ реки Керженца (Горьковская область) масса белок шла с севера, из еловых лесов, к югу - в сосновые боры приволжской части края. На песке железнодорожной насыпи ранним утром, пока еще не прошли пешеходы, я находил бесконечные тропы беличьих следов - зверьки ежедневно пускались в путь до рассвета. Во время таких перекочевок тысячи белок тонут, переправляясь через широкие реки, озера и морские заливы; множество белок уничтожают хищники. В годы таких переселений клочки шерсти, беличьи хвосты и лапки на месте охоты птиц и зверей попадаются чаще, чем в обычное время. На местах беличьих переправ через водные преграды резко увеличивается число следов лисиц, воронов и других хищников, собирающихся на легкую добычу.

В 1938 году большой ход белки был на Верхней Печоре; в течение 65 дней видели зверьков, переплывающих реку, или отмечали их следы. Эта миграция продолжалась даже при морозах, когда на реке уже появились ледяные закраины. В эту пору от холода погибали даже зверьки, успешно переплывшие быструю реку. Так, например, 10 октября близ устья реки Шежима нашли белку, переплывшую с левого берега на правый. Выбравшись из воды на ледяную закраину, она примерзла к ней хвостом и некоторое время безуспешно билась, стараясь оторваться. Белка окоченела в этом напряженном положении.

Но иногда белкам удается преодолевать большое число быстрых рек, если еще не наступила холодная погода, и "путешественницы" могут хорошо просушить свой подмоченный мех и согреться на солнце. Вот что сообщил Ю. А. Салмин, сотрудник Сихотэ-Алинского заповедника, занявшийся изучением биологии крупной маньчжурской или уссурийской белки. "Для определения пути и дальности ухода белок во время миграций и для выяснения целого комплекса вопросов из области биологии белки... нами были закольцованы 27 белок алюминиевыми кольцами серии "F" БЮН Центрального бюро кольцевания при Комитете по заповедникам... Одна белка - молодая самка, закольцованная 27 июня 1935 г. вблизи бухты Терней... была добыта 16 ноября 1935 г. работником Ольгинского лесхоза т. Вершининым в верховьях р. Сандагоу - правого притока р. Авакумовки. От места кольцевания белка ушла к югу за 400 - 450 км. На пути миграции зверьку пришлось преодолеть сильно пересеченный рельеф с быстрыми большими горными речками: Санхобэ, Иодзыхэ, Тетюхэ, Мутухэ, Тадуши, Авакумовку и др. Этот факт прямое доказательство того, что во время миграции белка предпринимает большие переходы".

Неурожай шишек ели, кедра и лиственницы - основного беличьего корма - вынуждает зверьков бросать привычные места и пускаться в далекий, опасный путь. В засушливые годы большие переселения белок и других лесных зверей вызываются лесными пожарами.

На Крайнем Севере уже с августа по берегам моря и бичевнику больших рек тянутся следы песцов, начавших свои осенне-зимние кочевки. Там, где много копытных зверей, медведей, волков и других крупных животных, нередко встречаются бросающиеся в глаза следы их массовых сезонных передвижений. В горных областях многие виды спускаются с больших высот в пояс леса или предгорий, уходя от своих летних местообитаний на 20 - 100 км. На равнинах пути сезонных кочевок зверей бывают еще длиннее, местами достигая нескольких сотен километров. Охотникам-промысловикам хорошо известны обычные, сложившиеся за столетия пути передвижения кочующих животных и места их переправ через реки, где легче добывать самых осторожных зверей. Но и менее опытный наблюдатель быстро находит торные пути сезонных кочевок, там, где крупных животных достаточно много.

Г. Н. Гассовский, обследовавший зимой 1925/26 года один из южных районов Якутии, сделал следующие заметки:

"Изучение следов и троп по северным склонам Тукурингра, где мы находились в первой четверти ноября, показало, что в это время изюбрь сравнительно быстро, кормясь на ходу, переходит па юг по определенным перевалам через хребет... из более северного бассейна реки Гилюя на южные отроги Тукурингра. Удалось установить, что в конце октября - начале ноября изюбрь почти без исключения покидает котловину между Становым хребтом и Тукурингрой..."

О другом крупном звере этого района Гассовский писал:

"По долинам речек Ковали, Аманачи, Кераку и М. Джелтулаку многочисленные следы лося, как и следы изюбря, все направлялись к югу и местами сливались в настоящие зверовые тропы..."

За последние 30 лет сильно изменилась охрана природы нашей страны, численность и распределение многих редких и ценных видов животных. В тундрах Таймыра и соседних редких лесах сейчас пасутся десятки тысяч диких северных оленей, о распределении которых ежегодно собирают сведения с самолетов. Стаи тундровых волков, которые изредка преследуют оленей, тоже находятся под контролем с воздуха.

В безграничных лесных пространствах резко возросла численность лосей. Они заселили те места, где их не было многие десятки лет. Вместе с ростом численности лосей расширились и их миграции. Особенно они заметны на окраинах ареала. В летнее время лоси часто появляются в лесотундре и даже в тундре, начиная от Архангельской области до Якутии включительно. На юге они нередко выходят в открытую степь Нижнего Поволжья, часто появляются на юге Украины, в Ростовской области и в Краснодарском крае.

Несколько десятилетий тому назад в степях и полупустынях Казахстана "доживали свой век" очень ценные и редкие антилопы - сайгаки. Многие тогда считали сайгака вымирающим видом. Советской власти удалось полностью восстановить его численность. Сейчас встречи с грандиозными стадами этих антилоп производят совершенно ошеломляющее впечатление. Сайгаков много на "Черных землях" (в Калмыцкой степи) и особенно в полупустынях Центрального Казахстана. Во время сезонных миграций (к северу - весной и осенью - к югу) с самолета можно видеть десятки тысяч этих быстрых антилоп, покрывающих все видимое пространство степи. Наблюдения за ними и охрана от браконьеров ведется с самолетов и автомашин.

Менее заметно другое большое достижение: в тайге Сибири полностью восстановлена численность ценного пушного зверя - соболя. Он широко расселился по всей сибирской тайге и заселил те места, где его не было уже целые столетия. Сейчас, в некоторые годы с плохим урожаем кедровых орехов, ягод и грызунов, соболь начинает мигрировать, переплывает реки, выходит даже к железным дорогам и в сельские районы Сибири. Теперь для следопыта гораздо больше интересных задач, чем прежде.