Трясины мастера-землекопа

Когда я в свою очередь выгрузился из гидросамолета, хижина была уже совсем готова. Она оборудована, как корабль, снаряженный для трудного зимнего времени, говорил я себе. Одним словом, "Калипсо снегов" ...

"Этот дом, - рассказывает Филипп, - мы сделали его проект сами. Это не бог весть что, но много лучше плота "Медузы"^*. Я осмелюсь утверждать, после всего, что он не так уж плохо сооружен, потому что даже при 43°С снаружи мы никогда не страдали от холода".

^* (Имеется в виду трагическая история, происшедшая в 1816 году с экипажем и пассажирами французского судна "Медуза". Это судно, направлявшееся из Франции в Сенегал, село на мель. Часть людей пересела на шлюпки, часть - на плот. В конце концов люди, оказавшиеся на плоту, дошли до каннибализма. Уцелела лишь небольшая их горстка.- Прим. перев. )

Я попросил Кейта Хея, непревзойденного специалиста по поведению бобров, присоединиться к нам. Об этом я никогда не буду сожалеть. Он станет нашим старшим советником, нашим Ментором в краю запруд и бобров. Его знания и чуткость сотворят чудо. Обостренное инстинктивное понимание реакций его любимых животных позволит нам провести самые сложные и интересные наблюдения.

Мы сделаем съемки бобра за работой, на свободе: редчайшие фото. И воистину, как уже успел заметить Филипп, это похоже на лотерею, так как это недоверчивое ночное животное соглашается покинуть свой комфортабельный дом (да еще с какими предосторожностями!) только лишь в самом конце дня, когда свет резко уменьшается. Надо знать заранее, какой галереей или каким каналом он воспользуется, какие деревья начнет валить сегодня вечером своими четырьмя резцами, чтобы суметь воспользоваться теми краткими минутами, которые отделяют день от полных сумерек. Без абсолютно точного знания повадок животного удачи не жди.

- Изумительное местечко! - роняет доктор Хей, впервые ставя ногу на наш маленький пляж. - Песок вы тоже привезли с собой?

- Разумеется, - отвечает Филипп, - он прибыл самолетом с юга Франции.

- Да нет же, - поправляю я, - он из южной Пацифики!

Лед сломан. Работа начинается без промедления. Кейт Хей и я идем знакомиться с окрестностями нашей хижины. Мы вымокаем до бедер, проходя через болота, окаймляющие озерцо. Здорово мы в этом преуспели. Едва начав наш путь, мы с трудом, по колено в грязи, переправляемся через широкое болото с окнами, куда мы остерегаемся ступать, и трясинами, подобными зыбучим пескам ...

Трясины эти - искусственные. Они возникли не от совместного действия воды, растений и бактерий, разлагающих последние. Это бобры их создали. Они являются одним из способов их самозащиты: даже обезумевший от голода медведь никогда не осмелится сунуться в подобные водяные ловушки.

- Посмотрите-ка! - восклицает вдруг доктор Хей, стоя в воде по бедра. - Ноги у меня попали в один из их каналов. Они выкапывают их во множестве на дне своего бассейна, и эти каналы ведут в различные места их "пастбищ". Этот идет прямиком до твердой земли, в направлении кустарников, и бьюсь об заклад, что он тянется вон до той купы ив. Не которые каналы достигают более сотни метров в длину, и по ним легко проплыть на лодке. Таким образом, бобр полностью защищен от хищников от момента, когда он покидает хатку, до того, как он доплывает до своей "столовой". И наоборот, если угроза возникла в то время, когда он питается, канал за несколько минут приведет его под водой к спасительному убежищу, так что ему не придется выпутываться из травы и барахтаться в грязи. Более того, канал очень удобен для транспортировки заготовленных бобром ветвей, которые он использует для постройки и ремонта своей плотины и хатки. Наконец, канал позволяет создать, не далеко от хатки, запас пищи на зиму. Эта забота о комфорте, это умение бобра оборудовать со вкусом свою территорию восхищает меня не меньше, чем его данные архитектора-конструктора.

Хижина экипажа 'Калипсо' на берегу озера Фостер, зимой