Человек и машина

Завершалась вторая мировая война...

Гитлеровская Германия пала. И хотя на Дальнем Востоке отчаянно сопротивлялись японские милитаристы, хотя Европа лежала в развалинах, смертельно усталые, разоренные, голодающие народы, еще не успевшие оплакать погибших, с надеждой смотрели в будущее.

И внезапно в эти первые дни неполного, но все-таки мира человечество поразила весть об атомной бомбе.

Вы, к счастью, не знаете того времени. Но попробуйте представить себе тех, кто во имя победы прошел фронт, кто пережил почти шестилетний кошмар массированных танковых ударов, артиллерийских обстрелов, бомбардировок, кто пережил непередаваемый ужас лагерей уничтожения. Представьте себе этих людей в первые дни мира, добытого ценой десятков миллионов жизней, когда впервые за шесть лет можно было вздохнуть полной грудью, когда можно было начать строить, а не разрушать города, налаживать промышленность и сельское хозяйство. А теперь представьте их в тот день, когда они узнали об атомной бомбе. Что могли подумать они в тот страшный день о будущем, об ученых, создавших атомную бомбу, о науке вообще? Тем более, что взрыв атомных бомб в Японии оказался не финалом, а прелюдией. Первые обладатели атомных бомб - американские военные, пытались устрашить СССР, начали грозить атомной войной. Над миром нависла угроза новой, еще более страшной бойни.

А вскоре люди узнали о многих других важных изобретениях: о радиолокации, о реактивных самолетах, о первых боевых ракетах. В мир, еще не залечивший ран, нанесенных гитлеризмом, но уже ожидавший уничтожительной атомной войны, никем не жданной пришла новая промышленная и научная революция.

На страницах газет одно за другим замелькали сообщения о новейших достижениях науки и техники. Заговорили об электронных вычислительных машинах, об автоматизации. Падким до сенсаций газетчикам жилось легко, не нужно было бегать в поисках интересных материалов, не нужно было выдумывать, ибо правда была удивительнее всякой выдумки. В промышленно развитых капиталистических странах, особенно в США, сообщения об электронных вычислительных машинах и новых автоматах вызывали у людей мрачные предчувствия. Так одна из самых первых американских вычислительных машин (еще очень несовершенная) могла заменить целую армию расчетчиков. Эти машины назывались вычислительными лишь потому, что первым их применением были вычисления. Но с тем же правом их можно было бы назвать электронными логическими машинами, ибо с не меньшей точностью и быстротой они выполняют логические операции, то есть делают такую работу, которая всегда считалась естественной монополией человека. Вскоре появились сообщения и о том, что одна вычислительная машина в состоянии управлять работой производственной линии, цеха и даже целого завода, может выполнять и конторскую работу.

Я уже говорил, что еще в тридцатые годы нашего столетия большинство людей мало знало о науке. В лучшем случае она казалась им делом интересном и почетным, но тем не менее довольно далеким от жизни. После войны отношение к науке переменилось, ее стали считать всемогущей. И действительно, когда стало известно, что всего одна бомба способна лишить жизни десятки и даже сотни тысяч людей, рабочим капиталистических стран, не раз переживавшим безработицу, нетрудно было поверить, что одна вычислительная машина может лишить куска хлеба такое же количество людей. Бомба грозила полным уничтожением, машина же не была убийцей, но и от нее ждали страшной беды - обесценения человеческой личности.

Но люди ошибались: наука не была всеведущей и всесильной. В те дни особенно ярко проявилось именно ее бессилие, ибо создатели таких великолепных вещей, как локатор, атомный реактор, вычислительная машина, не сумели защитить человечество от потрясений. Норберт Винер переживал тяжелые времена. Вторая промышленная резолюция устрашала и его.

"Для меня давно стало ясно, что современная сверхбыстрая вычислительная машина в принципе является идеальной центральной нервной системой для устройства автоматического управления. Сигналы, которые подводятся в машину и выходят из нее, не обязательно должны быть сигналами-числами, вместо этого они могут быть сигналами от искусственных органов чувств, например фотоэлементов или термометров, а выходные сигналы могут представлять собой команды для исполнительных органов - двигателей и электромагнитов. Другие датчики позволят следить за работой исполнительных органов и передавать данные о наблюдении в центральную управляющую систему путем обратной связи^*. Еще задолго до Нагасаки и того, как общественности стало известно о существовании атомной бомбы, мне пришла мысль, что мы стоим перед лицом другой социальной силы, несущей неслыханные возможности для добра и для зла", - писал он в 1947 году.

^* (При прямой связи путь сигнала таков: "вход - управляющий орган - выход". При обратной связи путь сигнала таков: "выход - вход". Таким образом дуга замыкается и возникает петля, контур обратной связи: "вход - управляющий орган - выход - вход".)

Сегодня, спустя двадцать лет, можно сказать, что страшные прогнозы не сбылись, что Винер и многие другие переоценили непосредственную угрозу со стороны вычислительных машин. Но утверждать, что такая угроза никогда не возникнет в будущем, с полной уверенностью нельзя. Ведь инженеры непрерывно совершенствуют электронные вычислительные машины, и немалую роль в этом предстоит сыграть бионике. Не надо, однако, забывать, что применение машин для тех или иных целей очень мало зависит от инженеров и ученых. И Винер это прекрасно понимал. Он знал, что в современных ему Соединенных Штатах Америки вычислительные машины могут принести много вреда, и предупреждал об этом. "Выход один, - писал он, - построить общество, основанное на человеческих ценностях, отличных от купли-продажи. Для построения такого общества потребуется большая подготовительная работа и большая борьба..."

Однако вычислительные машины привлекли всеобщее внимание не только как конкуренты человека в области умственного труда. После опубликования "Кибернетики" выяснилась и другая очень важная сторона проблемы "Человек и вычислительная машина", чисто научная.

В отличие от своих предшественниц, механических счетных машин, основанных на десятичной системе счисления, примерами которых являются арифмометр и обычный кассовый аппарат, электронная вычислительная машина основана на двоичной системе. Это значит, что она работает по принципу "0 и 1" или "Да-Нет" или, что то же самое, по принципу "все или ничего", то есть по тому же принципу, по которому осуществляется передача сигналов в нервной системе. Другой важной особенностью электронных вычислительных машин является наличие очень емких запоминающих устройств, способных хранить огромные количества информации.

Когда идея Винера об общности принципов организации автомата и нервной системы стала ясной, уже ничто не мешало признать, что, хотя бы в принципе, можно воплотить в металле некую сверхсовершенную вычислительную машину, ничем не уступающую мозгу. Сам Винер, сопоставляя мозг и вычислительную машину, писал: "В природе вычислительной машины нет ничего несовместимого с наличием в ней условных рефлексов". Иначе говоря, признание возможности образования условных рефлексов в вычислительной машине равносильно признанию того, что такая машина может обучаться и мыслить, ибо, как доказал Павлов, основой обучения и мышления являются именно условные рефлексы. Коротко сформулировать научное и философское содержание проблемы "Человек и вычислительная машина" можно следующим образом.

Исходное утверждение: между человеком и автоматом существует общность.

Человек и машина

Первый вывод: если утверждение правильно, то в сфере, где такая общность существует, человека можно уподобить автомату, а автомат - человеку.

Второй вывод: в сфере, где такая общность существует, при создании достаточно совершенных автоматов они всегда смогут заменить человека.

Что же это за сфера?

Она огромна - это все, начиная от простейших производственных операций, кончая всем связанным с высшей нервной деятельностью - мышлением, творчеством. Эта сфера охватывает и производство, и управление производством, и управление военными действиями, и сочинение музыки, книг, доказательство новых математических теорем, выдачу самых разнообразных справок, игру в шахматы, диагностику заболеваний и научные исследования - словом, великое множество видов деятельности, чисто человеческой, которой люди всегда гордились, ибо именно она отличала их от всего сущего и давала человеку право называть себя царем природы.

Идея о существовании сходства между действиями животных (особенно низших) и автоматов высказывалась очень давно. Но мысль об отсутствии принципиальной разницы между автоматом и человеком, даже в сфере мышления, была высказана определенно и обоснованно только после второй мировой войны, в годы начала второй промышленной революции. Она, являясь одним из важных выводов "Кибернетики", подсказала людям и другие плодотворные мысли.

Справочное бюро

Короче говоря, новорожденная кибернетика многое изменила в отношении ученых и философов к важнейшим проблемам. Не меньшее влияние она оказала и на всех тех, кто интересуется наукой, кто, будучи подлинно культурным человеком нашего времени, разбирается не только в искусстве, литературе, политике и всех "традиционных" вопросах, но и в главных проблемах науки и промышленности. И хотя кибернетика не без труда завоевала признание, хотя споры о ней длились почти десятилетие, она уже оказала огромное влияние не только на технику и науку, но и на мировоззрение людей. В этом ее заслуги столь же велики, сколь и заслуги гелиоцентрической системы Коперника, происхождения видов Дарвина, теории относительности Эйнштейна.

Но, как ни странно на первый взгляд, прямое влияние кибернетики на технику, особенно в первое десятилетие, было довольно незначительным. И многие машины, которые журналисты любят называть кибернетическими, могли бы быть созданы и действительно создавались почти без всякой помощи этой науки. Это не значит, что инженеры не обратили внимания на кибернетику. Наоборот, они сразу же заинтересовались ею. Но чтобы сконструировать и построить простой и даже не очень простой автомат, и нынче далеко не всегда требуется прямая помощь кибернетики/Она необходима при создании особо сложных автоматов, которые только начали появляться. Что же касается будущих сложных автоматов, которыми придется заниматься бионике, то при их создании обойтись без кибернетики будет уже нельзя.