НОВОСТИ  КНИГИ  ЭНЦИКЛОПЕДИЯ  ЮМОР  КАРТА САЙТА  ССЫЛКИ  О НАС






предыдущая главасодержаниеследующая глава

Маленькие чудеса на берегу и в лагуне



"Маленькие чудеса на берегу и в лагуне"

Узкая полоса у побережья континентов и островов, где встречаются море и суша, отличается совершенно особым животным и растительным миром. Его видовой состав в разных районах неодинаков и зависит от характера прибрежной зоны (скалистая ли она, песчаная или илистая), а также от силы прибоя и высоты прилива. Обитатели песчаного побережья должны уметь зарываться в песок, а те, кто селится на прибрежных скалах, где бушует прибой, должны уметь удерживаться на камнях и быть защищенными твердым покровом от волн.

Приливо-отливная полоса подвержена резким переменам условий. Она находится то во власти холодных волн, то оказывается под палящими лучами солнца. Живые организмы должны приспособиться и к жаре и к неожиданному дождю. Для морского животного, привыкшего к жизни в более или менее постоянных условиях с незначительными колебаниями температуры, это влечет за собой коренную перестройку организма. Поэтому можно было бы ожидать, что такая зона мало заселена и ее фауна весьма бедна. Ничуть не бывало! Животный мир здесь не менее богат и разнообразен, чем на берегу или в глубинных слоях моря. Морские животные селятся даже выше приливо-отливной полосы, граница которой определяется уровнем прилива и отлива, хотя эти отмели увлажняются лишь при волнении на море и сизигийных (максимальных) приливах и часто остаются сухими в течение нескольких дней. Правда, следует оговориться, что эта зона населена немногочисленными видами, отличающимися особой выносливостью.

В бухте Ганг в северной части Большого Никобара имеются участки с совершенно различными условиями. На западе и на востоке бухты прибой бьется у выдающихся в море скалистых утесов, побережье самой бухты песчаное, дно у устья впадающей в нее речки илистое, а берега поросли мангровым лесом. Во время отлива я очень любил здесь бродить, и, так как у западного утеса удобно было закрепить лодку, мои экскурсии начинались обычно отсюда.

Ближе к вершине утеса обитателей было не так уж много: в углублениях и расщелинах сидели морские желуди и маленькие улитки. Первые казались мертвыми, но стоило немного увлажнить камни водой, как створки раковин вскоре раскрывались. Из раковины показывались усикообразные ножки, которые маленькое животное вытягивало наподобие сетки и, сделав ими хватательное движение, снова убирало. Это повторялось через равные промежутки времени, в определенном ритме и продолжалось до тех пор, пока камни не высыхали. Таким путем морские желуди вылавливали из воды мельчайшие организмы. Как только на камнях не оставалось воды, створки раковины опять захлопывались.

Морские желуди, обитающие в этом районе, на редкость жизнеспособны. Один итальянский анималист держал более трех лет на своем письменном столе без воды сто морских желудей (Chthamalus stellatus). Каждые два-три месяца он помещал их на один-два дня в воду. Из тысячи тридцати шести дней морские желуди находились в воде лишь пятьдесят девять, и тем не менее ежегодно умирало не более десяти-двенадцати животных.

Морские желуди - это маленькие ракообразные, однако их сходство с последними во взрослом состоянии почти исчезает и на первый взгляд их можно принять за каких-нибудь моллюсков. Личинки же у них такие, как у всех других низших раков; они свободно плавают в воде, проходят несколько стадий линьки и в конце концов внешне начинают походить на ракушковых; тело их покрыто двустворчатой раковиной. Затем личинка покидает открытые слои воды и опускается на дно. Ощупывая грунт усиками, она подыскивает подходящее место, где могла бы закрепиться; при этом она предпочитает неровную, шероховатую поверхность. Химический раздражитель тоже, по-видимому, играет при этом определенную роль, так как личинки охотно селятся на тех местах где уже однажды сидели морские желуди. Если удалить их отсюда участок пустовать не будет: это место займут другие морские желуди, несмотря на то что рядом, по нашим представлениям, условия ничуть не хуже. Это не что иное, как одна из форм приспособляемости: в "обжитом" месте меньше опасностей и, следовательно больше шансов выжить.

Маленькие животные прикрепляются с помощью секрета, выделяемого железами первой пары усиков. Их тело целиком находится внутри раковинки, состоящей из шести соединенных между собой пластинок, образующих стенки домика. Эти стенки внизу перекрыты известковой пластиной, служащей основанием домика. Крышу же образуют две пары створок, которые могут смыкаться и размыкаться благодаря действию специальных мышц. Через эту раздвигающуюся крышу животное высовывает снабженные длинными щетинками ловчие ножки.

У верхней границы приливо-отливной полосы из морских желудей был образован целый пояс. Они были более крупные и принадлежали к другому виду.

В приливо-отливной зоне обитало также множество различных улиток. Наиболее многочисленными были округлые, длиной два-три сантиметра представители вида Nerita polita. Бросалась в глаза их разнообразная окраска: у одних чисто белая, у других серая, у третьих однотонная черная. Попадались и пестро окрашенные экземпляры: с черно-белыми крапинками, коричневые с красными продольными полосками, медно-красные с черными полосками, серые с черными полосками и с белой каймой и многие-многие другие. Может быть, вся эта пестрота и многообразие есть одна из форм приспособляемости?

Когда я стал собирать улиток, то начал с полосатых, а затем перешел к пестрым и закончил одноцветными, которых обнаружил лишь в самом конце. Последних я вообще вначале принял за маленькие камешки. Думается, что не только я, но и даже какая-нибудь питающаяся улитками птица тоже могла ошибиться. Действительно, с одной стороны, маскировочная однотонная окраска, которую трудно заметить, с другой - разноцветная пестрота, и у всех улиток в разных сочетаниях. В таких условиях птице очень трудно сориентироваться и соответствующим образом приспособиться.

Обитающие в прибрежной полосе улитки вызывают большой интерес тем, что на них можно проследить различные стадии приспособляемости, которые проходят морские животные, прежде чем окончательно переселиться на сушу. В Англии продолжительное время наблюдали улиток рода Littorina. В прибрежной полосе бухты Ганг есть несколько видов, относящихся к данному роду, причем каждый вид селится на определенном участке. У самой нижней границы приливо-отливной зоны, которая выступает из воды только при наиболее низких отливах, живет улитка Littorina littorea - пока еще типичный морской обитатель, из яиц которой выводятся личинки, свободно развивающиеся в морской воде.

Чуть выше обитает улитка Littorina obtusata. Она тоже развивается из личинки, но эта стадия у нее значительно короче. И наконец, у береговых улиток Littorina rudis и Littorina neritoides, селящихся у верхней границы приливо-отливной зоны, вообще отсутствует стадия личинки. Они скорее относятся к живородящим. Таким образом, можно утверждать, что приливо-отливная полоса является своеобразным мостом, по которому некоторые виды морских животных переселяются на сушу. Например, некоторые крабы уже "шагнули" с этого моста на берег, то же относится к равноногим ракообразным и даже к нескольким видам рыб, с которыми мы познакомимся ниже.

Но наблюдается и обратное: переселение сухопутных животных ближе к морю; правда, такие случаи единичны. Из многочисленной армии насекомых в новой среде удалось закрепиться лишь некоторым переселенцам. Родственники наших водомерок стали морскими водомерками (Halobatos). Даже вдали от берегов их полным-полно на поверхности моря, но их нельзя назвать настоящими водными насекомыми, так как они живут на поверхности воды, по-прежнему дышат воздухом, а свои яйца откладывают на плавающих в море водорослях и перьях птиц.

В высшей степени интересны некоторые морские комары, личинки которых развиваются в открытом море. У представителей родов Clunio и Pontomyia даже взрослые самки остаются в море. У них нет крыльев, а есть лишь крохотные рудиментарные ножки, и по внешнему виду они напоминают скорее личинок или червячков, нежели насекомых. Оплодотворение происходит на поверхности воды сразу же после того, как из личинки развивается самка. Отложив яйца, она погибает. У самцов названных родов продолжительность жизни так же невелика, как и у самок. Они похожи на настоящих комаров, правда, крылья у них уже редуцировались. Держась на поверхности воды с помощью ног, они используют крылья в качестве парусов и таким путем передвигаются. Самцы рода Clunio благодаря коротким крыльям могут взлететь прямо с поверхности воды подобно маленькому гидросамолету. У самцов рода Pontomyia крылья превратились в узкие весла, с помощью которых насекомое передвигается по воде, как настоящая весельная лодка. Средняя пара ног насекомого укорочена, так как в противном случае они мешали бы ему грести. Теперь эти ноги служат в первую очередь для держания самки при спаривании.

Иной путь приспособления избрали морские комары рода Tethmyia. И самки и самцы этого рода одинаково хорошо развиты, но совершенно лишены крыльев. Они отдаленно напоминают водомерок и подобно им бегают на длинных ногах по воде и влажным прибрежным камням.

Все упомянутые роды морских комаров относятся к семейству комаров-дергунов, или эвонцев. Естественно, возникает вопрос: почему именно эта одна-единственная группа комаров избрала столь необычный для насекомых путь приспособляемости? Одно несомненно: прежде чем переселиться в море, насекомые прошли несколько стадий развития, постепенно приспосабливаясь к новым условиям. Ведь и у нас личинки комаров развиваются зачастую в совершенно необычных условиях, например в загнивающем органическом иле на дне водоемов. Можно предположить, что такие виды живых организмов переселились из пораженных гнилью островных водоемов сначала в солоноватую воду (смесь морской и пресной воды), а затем в соленую морскую воду. Насекомые, обитающие на островах, плохо летают и не способны долго держаться в воздухе, и это, без сомнения, послужило предпосылкой для жизни на побережье, где велика опасность быть унесенным в открытое море.

В приливо-отливную зону проникли и здесь закрепились некоторые представители легочных, как, например, легочные моллюски сифонарии (Siphonaria). По внешнему виду они напоминают моллюска морское блюдечко. Как и у настоящих морских блюдечек (Patella), у них конусообразная раковина-домик и широкая нога, с помощью которой улитка присасывается к камням. Сходство, однако, не ограничивается только внешним видом. Сифонарии отличаются таким же оседлым образом жизни, как и морские блюдечки. После "охоты" они обязательно возвращаются на старое место, где моллюск приспосабливает свою раковину к любой неровности грунта. Только это позволяет улиткам достаточно прочно закрепиться и, таким образом, не погибнуть во время отлива, когда отмель выступает из воды и высыхает. В известковом грунте они нередко прогрызают ходы. Это можно хорошо увидеть в первую очередь на больших раковинах сифонарии, в которых часто живут молодые улитки.

В процессе развития приспособляемости к жизни на скалистом побережье в условиях постоянной смены приливов и отливов у различных животных вырабатывается ряд сходных признаков. Так, большинство из них имеют плоскую нижнюю сторону и способны прочно прикрепляться к камням благодаря либо клейкому веществу, либо с помощью ноги, либо, как иглокожие, многочисленными присосками. Многие покрыты панцирем, как, например, морской еж Podophora, у которого короткие колючки срослись, образуя защитный покров.

Совершенно другие условия жизни мы наблюдали в бухте по соседству с каменистыми скалами на песчаном побережье. Здесь не к чему прикрепиться и не за что зацепиться. Здесь нет нор и расщелин, в которые можно спрятаться. Жить здесь может только тот, кто умеет быстро зарываться в песок. И так как волны постоянно набегают на берег, принося массу мелких живых организмов, здесь всегда много пищи и нет опасности погибнуть от жарких лучей солнца. Первыми, кто завоевал и покорил эту зону, были крабы.

Во время отлива песчаная отмель бухты Ганг буквально кишела крохотными, величиной с ноготь, крабиками Dotilla sulcata. Когда вода отступала, они выбирались из своих норок и тотчас же принимались кормиться. Сложив маленькие клешни наподобие ложек, они быстрыми и ритмичными движениями зачерпывали песок и "подавали" его к третьей паре ногочелюстей. Через несколько секунд на голове крабика появлялся быстро увеличивавшийся в размерах песчаный шарик. После пятнадцати-двадцати черпательных движений краб брал шарик одной клешней и проталкивал под себя, где его подхватывала последняя пара ходильных ног, подававшая "груз" дальше назад. Примерно каждые десять секунд краб откладывал такую песчаную горошину.

С помощью специальных щетинок на третьей паре ногочелюстей крабики отделяют песок от органических частиц. Вода, выталкиваемая крабиком в процессе образования песчаного шарика, стекает по спине животного назад. При этом она снова обогащается кислородом и поступает через жаберную щель в жаберную полость, а оттуда в фильтровальную полость, где она опять очищается от загрязняющих частиц, отфильтровывается и так далее, то есть весь цикл повторяется сначала. Так как песок всегда влажный, можно сказать, что выдыхаемая вода используется полностью, на все сто процентов.

Вскоре после начала отлива вся песчаная полоса была усеяна отложенными крабами крохотными песчаными горошинами, причем поражала правильность, с какой они располагались: шарики образовывали несколько концентрических кругов, в центре которых находилась норка краба. Все "сооружение" удивительно походило на миниатюрные крепостные валы. Супругов Хасс крабики особенно заинтересовали, и они целыми часами, невзирая на палящее солнце, лежали с кинокамерой перед крохотными существами, наблюдая и снимая их на пленку.

При кормежке краб передвигается боком по прямой линии от своей норки. Отложенные песчаные шарики он тащит за собой, складывая их в кучки, отстоящие примерно на равном расстоянии друг от друга. И если одна из горошин случайно оказывается между двумя кучками, крабик устраняет непорядок, подталкивая ее ходильными ногами к ближайшей кучке. Удалившись от норы на расстояние до полуметра, краб быстро возвращается назад и начинает все сначала. Его голова обращена всегда в ту сторону, где еще нет песчаных шариков, которые крабик тащит за собой и укладывает перед последней кучкой. Так крохотное животное "обрабатывает" песчаную почву вокруг своей норки, строя по радиусу сначала один ряд, затем другой, третий и т. д., пока в конце концов не образуются кольцевые валы, между которыми крабик оставляет одну или две широкие радиальные дорожки. Интересно узнать: для чего служат эти дорожки?

Краб Dotilla sulcata. Слева вверху: краб кормится. На лобной части головы образуется песчаный шарик. Три таких шарика уже отложены крабом. Внизу: в такие кучки краб собирает отложенные песчаные шарики в начале кормежки. Справа: кольцевые 'валы' с радиальной дорожкой
Краб Dotilla sulcata. Слева вверху: краб кормится. На лобной части головы образуется песчаный шарик. Три таких шарика уже отложены крабом. Внизу: в такие кучки краб собирает отложенные песчаные шарики в начале кормежки. Справа: кольцевые 'валы' с радиальной дорожкой

Наши наблюдения позволяют утверждать, что крабик оставляет их на случай, если ему придется спасаться бегством от врага. Если мы отрезали крабику кратчайший путь к отступлению, он бежал по кольцу до следующей радиальной дорожки, и устремлялся по ней к норке. Теперь становится понятным, почему маленький архитектор так тщательно следит за тем, чтобы на "улицах и дорогах" не оставались песчаные горошины: ведь они могут помешать.

Кормятся крабы главным образом во время отлива, прерывая трапезу лишь в том случае, если сородич-сосед вторгается в их владения. Тогда крабик начинает барабанить внешней стороной клешни о землю, а затем угрожающе поднимает обе клешни. Перед приливом крабы углубляют свои норки и, забравшись в них, закрывают вход песчаной пробкой. Таким образом, они сохраняют в норе воздух, и переживают прилив в этом воздушном пузыре. Как они узнают о наступлении прилива и отлива, пока остается загадкой24.

Ближе к зоне, где начинались мангровые заросли, можно было увидеть манящих крабов, процеживающих песок тем же способом, что и крабы Dotilla sulcata. Разница заключалась лишь в том, что песчаный шарик у этого вида крабов появлялся у основания челюстей. Кроме того, манящие крабы укладывали песчаные горошины не так красиво, аккуратно и геометрически правильно. Это, возможно, объясняется тем, что они изготавливают меньше шариков. В отличие от Dotilla sulcata фильтровальный механизм у манящих крабов гораздо производительнее и эффективнее: если первые с помощью этого механизма выцеживают из одного грамма песка только двенадцать - шестнадцать миллиграммов белка, то вторые извлекают из такого же количества песка от сорока до шестидесяти трех миллиграммов. Таким образом, у манящих крабов процесс питания проходит значительно интенсивнее и поэтому у них остается время для других занятий. У самцов они сводятся в основном к поискам подруги и спариванию. Стараясь привлечь к себе внимание самки, самец ритмичными движениями поднимает и опускает свою огромную клешню. Когда самка приближается, частота движений увеличивается. Затем оба направляются к его норе, причем самец идет впереди, показывая дорогу.

На берегу среди выброшенной волнами морской травы и других растительных остатков было полным-полно морских блох. Эти ракообразные (Amphipoda) всегда предпочитают селиться в разном мусоре, прибитом к берегу, и, если занести их подальше на сушу, они непременно тотчас же побегут к морю. А если они окажутся в море, то обязательно направятся к берегу25. Как утверждают некоторые ученые, тенденция сохранять всегда одно направление движения у итальянских морских блох является врожденной и зависит от местообитания. Если в месте своего постоянного обитания насекомые бегут к морю на восток, то, оказавшись на новом месте, они будут двигаться в том же восточном направлении, хотя этот путь может вести в глубь суши. У потомства, выведенного в лабораторных условиях, это свойство также сохраняется. Как же ориентируются животные? С помощью солнца, заменяющего им компас. Ход солнца они "сверяют" с "внутренними часами", и только с помощью этого механизма они постоянно держатся одного направления. Ориентирование по солнцу - способ далеко не новый. Им, как уже давно доказано, пользуется целый ряд животных: рыбы, птицы, пчелы. Честь открытия поразительного феномена принадлежит Карлу фон Фришу и Г. Крамеру. Скворцы, которых Крамер держал в клетках во время весенних и осенних перелетов их сородичей, живущих на воле, хлопали крыльями, повернувшись всегда осенью на юг, а весной на север. Если Крамер с помощью специальных зеркал изменял на несколько градусов угол падения солнечных лучей, то скворцы отклонялись от первоначального направления на столько же градусов, и это направление выдерживалось ими независимо от положения солнца на небосводе. Ученый перешел к следующему этапу наблюдений - стал приучать птиц искать корм тоже в одном, определенном направлении. При этом птицы вынуждены были ориентироваться только с помощью солнца, поскольку не имели никаких других ориентиров, которые могли бы им помочь. После выработки и закрепления первых навыков исследователь продолжил опыты в подвале, где было установлено неподвижное искусственное солнце, причем тесты проводились в разное время суток. Что же оказалось? Птицы периодически меняли направление своего движения - это срабатывал внутренний механизм, который в обычных условиях делает поправки на движение солнца по небу, то есть птицы вели себя так, как если бы искусственное солнце тоже перемещалось.

Там, где волны прибоя накатывались на песчаный берег, жили многочисленные раки-кроты. Эти маленькие, длиной всего два-три сантиметра, животные лежали, зарывшись в песок сводчатым спинным щитом вниз; их головы были постоянно повернуты в сторону моря. Когда набегала очередная волна, рачки полностью скрывались в грунте, но, как только волна начинала откатываться обратно в море, из песка сразу же показывались сотни усиков со щетинками, с помощью которых рачки вылавливали из воды мелкие организмы. При приближении следующей волны усики исчезали: крохотные рыболовы поедали добычу.

Таким образом, уже при первом знакомстве с прибрежной полосой обнаруживалось большое разнообразие ее обитателей. А если призвать на помощь микроскоп, что, кстати, Герлах и делал все время, то можно было увидеть много неожиданного. Даже среди песчинок в мельчайших углублениях, наполненных водой, обитало пестрое многочисленное общество. В основном это были мельчайшие животные, имеющие удлиненную форму тела. Они относятся к самым различным семействам и довольно часто образуют даже внутри семейства своеобразные формы.

Возле мангровых зарослей начинались владения илистых прыгунов. Эти маленькие пучеглазые рыбки превратились в настоящих полусухопутных животных. Одни из них сидели на берегу, другие карабкались по корням мангров, искали рачков, разных насекомых и поедали их. Передней частью тела рыбки опирались на крепкие, хорошо развитые плавники, служащие им для того же, что ласты тюленям и моржам. Передвигаясь по суше, они помогают себе хвостом, с помощью которого могут совершать даже небольшие прыжки. Если загнать их в воду, они плывут, держа голову над поверхностью, к ближайшему клочку суши и через некоторое время снова выбираются на берег. Когда рыбкам требуется увеличить скорость, они могут даже совершить несколько прыжков, отталкиваясь от воды. Если им при этом докучает какое-нибудь назойливое насекомое, они пытаются прихлопнуть его грудным плавником.

Илистые прыгуны (Periophthalmus gracilis) на суше. Расправив первый спинной плавник, левая из рыб принимает угрожающую позу
Илистые прыгуны (Periophthalmus gracilis) на суше. Расправив первый спинной плавник, левая из рыб принимает угрожающую позу

Время от времени рыбки подбирались к воде и, окунув в нее голову, наполняли влагой жаберную полость. Выглядело это так, будто рыбы хотят напиться. Иногда они, как и многие другие обитатели прибрежной зоны, перекатывались в воде или в сыром песке с боку на бок и таким путем увлажняли кожу.

Среди илистых прыгунов есть и такие, у которых кожа остается постоянно сухой и которым вовсе и не требуется увлажнять ее. К ним относятся, в частности, представители этого семейства, обитающие на Яве и Суматре. Хотя илистые прыгуны и не представляют собой переходное звено между рыбами и земноводными, тем не менее их можно рассматривать в качестве модели, показывающей, как некоторые из морских обитателей, приспосабливаясь к условиям жизни в прибрежной зоне, постепенно осваивают сушу. В истории эволюционного развития животного мира можно найти аналогичные примеры. Так, кистеперые, жившие в каменноугольную эпоху, тоже, по-видимому, выходили из моря и "прогуливались" по берегу.

Животный мир прибрежных мангровых зарослей во многом напоминал обитателей скалистых районов, с той лишь разницей, что здесь мы не обнаружили таких характерных форм приспособляемости к условиям жизни в полосе сильного прибоя, как это наблюдается, скажем, в случае с панцирным морским ежом (Роdophora). Зато здесь было полным-полно крабов, морских желудей, литорин и самых разных устриц.

Во время прилива мы часто ныряли среди мангров, росших в устье реки. Вода здесь была прозрачной, а течение, пока не наступал час отлива, совершенно затихало. В открытой воде, неподалеку от мангров, подкарауливали добычу полурылы и сарганы, частенько нам попадались также стаи каранксов и кефали. На илистом дне я повстречал наших старых друзей - старательно и деловито копавших землю креветок и их бдительных стражей - бычков.

В гуще высоких мангровых корней подобно парусникам плавали красные крылатки. Когда наступал прилив, сюда нередко наведывались гости с рифа - рыбы-хирурги, сиганы, рыбы-бабочки и даже длиннорылые рыбы-пинцеты (Forcipiger). Но были и постоянные завсегдатаи здешних мест - многочисленные представители семейства бычковых, морские собачки, кардиналы, аргусы, стаи Monodactylus orgenteus и темный рифовый окунь с оранжево-красным брюхом и желтоватым хвостовым плавником. Иногда встречались отдельные экземпляры рыб-брызгунов. И чем дальше вверх по течению, тем они становились многочисленнее.

Многим, наверное, знакомо четверостишие Буша, в котором он советует легкомысленной стрекозе остерегаться хитрой и ловкой рыбы-брызгуна. Стишок иллюстрирован рисунком, где Буш изобразил рыбу, стреляющую водным зарядом по летящей стрекозе.

Как это ни невероятно, но такая рыба существует на самом деле. Небольшие по размеру рыбки, охотясь за насекомыми, живущими над водой, действительно подстреливают их струей воды. Взрослые особи рыб-брызгунов могут выбрасывать струю на высоту от двадцати сантиметров до полутора метров, а трехсантиметровая молодь "плюет" в высоту на двадцать сантиметров.

Обычно рыбки подстерегают добычу, затаившись прямо у поверхности. Заметив сидящее на ветке или травинке насекомое, "охотник" осторожно приближается к нему на максимально близкое расстояние, "прицеливается" обоими глазами и принимает, по возможности, вертикальное положение. Для чего это нужно? Чем прямее "стоит" рыба, тем меньше угол преломления световых лучей, а это значит, что не требуется коррекции. Затем, набрав в рот воды, "стрелок", резко сжимая жаберные крышки, с силой выстреливает струей. При этом на поверхности показывается даже край его верхней челюсти. Сила водного заряда настолько велика, что сбрасывает насекомое в воду. По насекомым, сидящим на вертикальной плоскости, охотник стреляет таким образом, что струя воды попадает под насекомое снизу и подбрасывает его вверх. Если первый выстрел не принес успеха и насекомое не удалось сбить, охотник дает очередь.

После выстрела рыба сразу же изготавливается для того, чтобы поймать подстреленную добычу, и, если, в этот момент подбросить ей даже что-нибудь несъедобное, она все равно схватит.

Когда и каким образом в процессе эволюционного развития у рыб-брызгунов выработалось подобное оригинальное свойство, мы пока не знаем.

Рыба-брызгун (Taxotes jaculatrix), стреляющая струей воды в насекомое. На правом рисунке видно, что рыба может выбрасывать струю воды на расстояние, в десять раз превышающее размеры ее тела
Рыба-брызгун (Taxotes jaculatrix), стреляющая струей воды в насекомое. На правом рисунке видно, что рыба может выбрасывать струю воды на расстояние, в десять раз превышающее размеры ее тела

Кроме рыб-брызгунов есть целый ряд других рыб, обладающих способностью стрелять водным зарядом, правда, "стреляют" они несколько иначе. Отыскивая корм в песке или среди растений, рыба струей воды сдувает верхний слой песка или остатки растений и таким путем лишает укрытия прячущихся здесь червяков, рачков и т. п. Так, например, охотится рыба-еж. У нас в институте есть две рыбы-еж, которые в ожидании кормежки держатся всегда у самой поверхности воды. Когда мы приближаемся к аквариуму, они уже тут как тут и в нетерпении и волнении выстреливают, "не целясь", струйками воды.

Возможно, предки рыб-брызгунов кормились когда-то на дне моря. Теперь же они разыскивают корм у поверхности воды. И, по-видимому, в стремлении приспособиться к новым условиям, они перенесли сюда и усовершенствовали свой оригинальный метод охоты. Но каков бы ни был путь развития, пройденный рыбами-брызгунами, сам факт их существования - еще одно маленькое чудо природы.

предыдущая главасодержаниеследующая глава









© ANIMALKINGDOM.SU, 2001-2021
При использовании материалов сайта активная ссылка обязательна:
http://animalkingdom.su/ 'Мир животных'

Рейтинг@Mail.ru
Поможем с курсовой, контрольной, дипломной
1500+ квалифицированных специалистов готовы вам помочь