Заботливые родители

Летучие мыши - обитатели тропиков (в тропиках встречается около 95% видов отряда рукокрылых) приносят потомство два раза в год. У летучих мышей, обитающих в умеренных климатических широтах, в биологии размножения произошли резкие перемены, выраженные как в сокращении (до одного) приплода в течение года, так и в нарушении сроков созревания половых продуктов и в продолжительности их хранения.

Советские и зарубежные ученые (Щепотьев, 1940; Кузякин, 1950 и др.) отмечают, что европейские виды летучих мышей в естественных условиях спариваются как осенью, так и весной. Установлено, что у летучих мышей существует не две течки, а одна, но она растянута с осени до весны. Осеннее спаривание у них не совпадает с периодом оплодотворения (овуляции). Этим несовпадением, считает профессор А. П. Кузякин, и вызвано характерное, широко известное, но пока еще плохо изученное длительное нахождение сперматозоидов в половых путях не только самцов, но и самок. Сперма самцов, попавшая во время осеннего спаривания во влагалище самки, сохраняется там в течение всей зимы, и только весной наступает оплодотворение и дальнейшее развитие зародыша. Исследователей волнуют вопросы: какой же из двух полугодичных циклов сохранился у северных форм? За счет выпадения весеннего или осеннего цикла произошло сокращение числа генераций с двух до одной?

Спаривание перед спячкой является отголоском подавленного инстинкта осеннего размножения, свойственного летучим мышам тропиков. Комплекс явлений, происходящих в предэмбриональный период у большинства летучих мышей холодной и умеренной полосы, по сравнению с обитателями тропиков, отмечает А. П. Кузякин, до крайности усложнился. Причины этого усложнения надо искать в зимней спячке, которая в свою очередь вызвана зимней бескормицей.

Развитие зародыша зависит от температуры внешней среды. Путем переноса беременных самок в холодное или теплое помещение можно замедлить или ускорить процесс эмбрионального развития.

Известный немецкий исследователь рукокрылых Мартин Эйзентраут перенес во второй половине зимы из пещеры в теплое помещение самку ушана, где она 23 февраля, т. е. на 50 дней раньше срока, родила нормального детеныша. Пойманная этим же ученым на зимовке 26 февраля самка рыжей вечерницы родила 24 мая, т. е. примерно на три недели раньше срока. Как мы видим, в обоих случаях пробуждение от зимней спячки повлекло за собой ускоренное развитие зародыша. Именно поэтому точно указать срок беременности летучих мышей в естественных условиях трудно, так как под влиянием холода эмбриональное развитие затягивается.

Интересные опыты провел и московский зоолог К. К. Панютин. Четыре самки и один самец рыжей вечерницы, всю зиму прожившие в теплой квартире, в спячку не впадали. Ни у одной из самок не было замечено признаков беременности. В то же время у самок, взятых из этой же колонии, но находившихся несколько месяцев в спячке в холодном помещении, в неволе наблюдались роды. Есть основание считать, утверждает К. К. Панютин (1963), что зимняя спячка - необходимое условие для нормального размножения ряда видов летучих мышей умеренной полосы.

По нашим наблюдениям, гон и спаривание рукокрылых в условиях Белоруссии, например, происходит в конце лета - начале осени, в августе, а у отдельных видов иногда даже с конца июля и до начала сентября. Уже в конце июля - начале августа семенники самцов летучих мышей, наполняясь сперматозоидами, заметно увеличиваются по размеру и весу. В гоне принимают участие только взрослые зверьки, молодые сеголетки в это время живут отдельными колониями смешанного полового состава. Судя по некоторым признакам (размерам семенников у самцов, закрытому влагалищу у самок, поведению зверьков), спаривания в этих колониях не происходит. В период гона самцы рыжей вечерницы с набухшими семенниками поселяются в дуплах одиночно или вместе с тремя-пятью взрослыми самками. Самцы в это время издают резкий запах, которым пропитывается все дупло.

Вот как описывает гон рыжей вечерницы К. К. Панютин (1963): "Самец в лунные ночи, а также под утро, летая около дупла или чаще сидя в летке, издает очень громкую, резкую трель, по тону и высоте звука не имеющую ничего общего с обычным цвирканием рыжых вечерниц. Это нечто среднее между "ц-р-р-р... и з-р-р-р..." У пойманных в этих дуплах самок можно обнаружить во влагалище и матке сперму.

Самец в это время очень привязан к "своему" дуплу. К. К. Панютин шесть раз с перерывами в несколько дней выкуривал дымом одного и того же окольцованного самца из его дупла. Каждый раз он уносил зверька за полтора километра и после взвешивания отпускал на волю. Со многими зверьками такой опыт проводился четыре-пять раз. Самцы всегда возвращались в свое убежище.

При содержании летучих мышей в неволе нам неоднократно приходилось наблюдать за их родами. Новорожденный принимается самкой в натянутую под животом межбедренную перепонку. Вначале появляется задняя часть тела, лапки и хвост, а затем туловище и голова. Роды длятся от 15 минут до часа и более.

Рождаются детеныши слепыми и голыми. Появившись на свет, они сразу же стараются найти сосок млечной железы матери и вцепиться в него. Крылья у новорожденного малы и недоразвиты, а лапы и большие пальцы с крепкими коготками необычайно велики. С их помощью детеныши прицепляются к телу матери и держатся на нем даже во время ее полета. Способность держаться на теле матери жизненно необходима новорожденным, так как они обогреваются теплом матери, не говоря уже о лактации. В первые день-два самки полностью прикрывают своих детенышей крыловой перепонкой. В возрасте четырех и более дней детеныши большую часть суток располагаются отдельными группками или рядом со взрослыми. У мелких видов летучих мышей лактация прекращается через 20-25 дней, у крупных позже. Предполагают, что в конце лактации мать кормит своих детенышей не только молоком, но и полуразмельченными насекомыми.

Половое соотношение у новорожденных рукокрылых обычно 1:1, т. е. количество самок и самцов равно. К концу первой недели вес детеныша увеличивается вдвое. Тело покрывается короткими волосами, на спине они появляются раньше, чем на животе. Глаза открываются в конце первой декады. Дней десять самка не расстается с новорожденным, который во время полета висит, крепко вцепившись в ее сосок. Позже детеныши на время охоты матери остаются в убежище. Интересно, что по возвращении в укрытие самка среди десятка, а иногда и многих сотен других детенышей отыскивает своего, чтобы покормить его.

"После вылета самок на кормежку оставшиеся в убежище детеныши часто группировались вместе в тесных кучах, - пишет И. К. Рахматулина (1971), - и лишь некоторые держались поодиночно. Возвратившись после охоты, самки тут же начинали поиски своих детенышей. Самки почти во всех случаях уверенно направлялись к определенному скоплению молодых, часто рассеянных на значительном протяжении чердака, они как бы запоминали то место, где были оставлены их детеныши". "Продвигаясь вдоль скоплений детенышей, самки обнюхивали их, - продолжает И. К. Рахматулина, - а обнаружив своих, принимались облизывать и подталкивать детенышей головой к груди, затем обхватывали их крыловой перепонкой и уползали в глубину убежища". Ученые считают, что самки разыскивают своих детенышей с помощью обоняния.

Развитие новорожденных происходит очень быстро. В течение второй недели у них прорезаются постоянные зубы. Мех становится выше и гуще. У молодых появляется способность к самостоятельной терморегуляции.

Наблюдая за многочисленной колонией нетопыря-карлика, И. К. Рахматулина отмечает, что первые 20 дней после появления детенышей все летучие мыши вели себя в убежище в течение дня почти бесшумно. Лишь за 20-45 минут до вылета начинали раздаваться приглушенные шорохи, возня и редкий писк зверьков. Вечерний вылет самок в этот период происходил очень интенсивно и бесшумно. С подрастанием молодняка животные нередко обнаруживали свое присутствие частым верещанием в течение дня.

Мелкие виды - нетопыри, ночницы, ушаны - в конце третьей недели способны к полету. По размерам они уже догоняют взрослых, но уступают им в весе. Крупные виды растут медленнее, чем мелкие.

По наблюдениям И. К. Рахматулиной, первые пробные полеты молодые нетопыри совершали в возрасте 21-24 дней. Вылетев из убежища, они описывали вблизи него несколько кругов, часто подлетая к летнему отверстию, и вскоре залетали назад. Такие полеты наблюдались обычно со второй половины июля. В возрасте 25 дней и старше молодые становились самостоятельными и летали наравне со взрослыми.

Рыжая вечерница самостоятельно летает в возрасте пяти недель. К восьми неделям молодые вечерницы достигают размеров родителей, уступая им в весе и отличаясь от них лишь более темной и тусклой окраской ювенального меха и хрящевыми образованиями на концах длинных костей (пястных фаланг). После первой (ювенальной) линьки, которая заканчивается к двум месяцам, молодые зверьки не отличаются от взрослых, что свидетельствует о быстром темпе постнатального развития летучих мышей.

Количество детенышей в помете колеблется у разных видов от одного до двух. Очень редко встречаются три детеныша. Иногда у одних и тех же видов, обитающих в различных географических широтах, встречается различное количество новорожденных. У двухцветного кожана, обитающего в Англии, рождается один детеныш, в то время как самки этого вида в Средней Европе приносят по два. То же самое наблюдается и у позднего кожана. В Средней Азии его самка приносит два детеныша. П. М. Бутовский (1974) указывает, что в окрестностях Алма-Аты он находил самок с тремя эмбрионами. В колонии позднего кожана из 36 вскрытых беременных самок 8,1% имели по три эмбриона", 61,1% - по два и 30,6% - по одному эмбриону. Судя по хорошо и более или менее одинаково развитым эмбрионам, самки позднего кожана, отмечает П. М. Бутовский, способны не только зачать, но и родить трех малышей, но как справляются самки, имеющие два соска, с тремя детенышами, остается неясным.

Существует предположение, что у тех видов летучих мышей, которые зимуют в пещерах, детенышей в помете меньше, чем у видов, зимующих в дуплах, поскольку первые находятся в более благоприятных условиях, чем вторые (среди последних часты случаи гибели от морозов). Возможно, малая рождаемость летучих мышей находится в тесной связи с большей продолжительностью их жизни. Например, большая прудовая усатая и водяная ночницы, которые живут от 13 до 20 лет, приносят по одному детенышу, а у рыжей вечерницы и двухцветного кожана, живущих соответственно до 12 и до 5 лет, обычно бывает по два детеныша.

В заключение нашего рассказа хочется остановиться на интересном случае приручения детенышей рукокрылых. Вот что об этом повествует польский исследователь Вацлав Скуратович (Skuratowicz, 1948).

В середине сентября ему привезли молодую усатую ночницу. Она произвела на него впечатление больной: летать не могла, а при прикосновении громко пищала. Вид ее был настолько плачевный, что ученый решил подержать ее немного в неволе. Кормил он пленницу мухами, вначале раз в сутки, а затем чаще. Через две недели ночницу нельзя было узнать. Внешний вид ее и поведение за это время сильно изменились. Мех стал густой и блестящий, она заметно пополнела, стала охотно летать по комнате. В день могла съесть около 20 мух, кроме того, охотно пила молоко и в большом количестве и очень часто ела сметану. Зверек привык к В. Скуратовичу настолько, что садился на него, ел с руки, а когда он не давал ему мух, то требовал их, деликатно хватая за пальцы. Когда ночница получала большое насекомое, то, боясь потерять добычу, загоняла жертву в мешок, образуемый из летательных перепонок, и тогда его умерщвляла. На жужжащих мух, которых держали за одно крыло, она порывисто бросалась, зато на мертвых или живых, но не издающих звуков, совсем не реагировала, хотя их держали возле самой ее мордочки. Это позволяет допустить, делает вывод ученый, что во время охоты у этих летучих мышей главную роль играет слух.

После каждой обильной еды ночница садилась на колпак настольной лампы головой вниз и начинала очень старательно заниматься своим туалетом. Вися на одной ножке, другой она аккуратно расчесывала и чистила свой мех. У нее был свой порядок: вначале она была занята брюшком, а затем ее внимание переключалось на спину. Окончив туалет, ночница мгновенно засыпала. В. Скуратович был убежден, что она могла очень хорошо различать людей, так как, устав от долгого полета, всегда избирала его своим местом отдыха, даже когда в комнате находилось несколько человек. В первые дни октября в поведении летучей мыши произошла внезапная перемена. Она стала нервной, беспокойной и всячески пыталась выбраться на волю. Ее поведение напоминало поведение птиц в период осенних перелетов. Ученый пожалел свою пленницу и выпустил ее.