Заповедник Нгоронгоро

В феврале 1891 года немецкий исследователь Бауман с трудом пробирался по дну Рифт-Валли. Отказ большинства носильщиков нести груз, сонная болезнь, стычки с воинами племени мбугву нанесли экспедиции немалый урон. Близ озера Маньяра Бауман начал восхождение на плоскогорье Нготиека в надежде попасть на открытую местность с более благоприятным климатом.

Восхождение по крутому склону оказалось довольно трудным. Ослы, заболевшие сонной болезнью, еле тащились по тропе, проложенной стадами масаев. Тяжело нагруженные солдаты и носильщики также двигались с большим трудом. Когда на следующий день они вышли на плоскогорье, перед ними неожиданно выросли два стройных воина-масая атлетического сложения, вооруженные длинными копьями со стальными наконечниками. Лица их были раскрашены охрой. Масаи враждовали с пастухами племени мбугву, смелыми, сильными воинами, очень ловко владевшими копьем.

Мбугву жили на открытой местности и с исключительной стойкостью защищали свой скот от масаев. Услышав от носильщиков, сопровождавших экспедицию, что у них были столкновения с мбугву, масаи немедленно предложили Бауману свои услуги.

Бауман заночевал в небольшом лесу. Перед тем как двинуться в путь, он решил закопать часть вещей, чтобы облегчить груз носильщиков. Вырыли большую яму, в нее сложили стеклянные бусы, ножи, медные колокольчики и другие безделушки, которые предназначались для подарков африканцам. Когда яму засыпали землей, масаи предложили развести над ней костер, чтобы потом ее легче было найти по золе. Затем экспедиция, которую вели новые проводники, подошла к тропическому лесу. Здесь было совсем не жарко, в воздухе чувствовалась влага, погода напоминала Бауману весну в Германии. Трудно было поверить, что экспедиция находилась всего в нескольких километрах от экватора. Все любовались пышной растительностью и наслаждались пением птиц. Правда, не на всех участников экспедиции перемена обстановки подействовала одинаково благотворно. Большой верблюд, везший добрую часть багажа, заболел. Его организм так и не приспособился к прохладному горному климату, и через некоторое время он сдох.

18 февраля в полдень группа вышла к краю пропасти, откуда открывалась грандиозная панорама: вулканическая котловина диаметром в двадцать километров и в шестьсот метров глубиной, поросшая по склонам лесами, с прекрасными пастбищами на дне. Котловина кишела различным зверьем, внизу среди изумрудной зелени сверкали многочисленные пруды, речушки и большое озеро. Бауман первым из европейцев увидел знаменитый кратер Нгоронгоро.

За три четверти века вид большой вулканической котловины настолько изменился, что сейчас, пожалуй, первооткрыватель не узнал бы ее. Недалеко от площадки, с которой изумленный немецкий исследователь любовался незнакомым краем, выстроился ряд бунгало, дающих кров более чем двадцати тысячам туристов в год. В большом комфортабельном баре кемпинга встречаются известные кинематографисты, ученые, писатели со всех концов света. На дно кратера каждое утро во главе с квалифицированными гидами спускаются многочисленные группы туристов, которым теперь не угрожают сонная болезнь и набеги воинственных африканских племен. Однако животный мир Нгоронгоро отнюдь не оскудел, а, наоборот, преумножился. Трудно найти на земле другое место, где богатейшая фауна столь удачно сочетается с великолепной флорой и благоприятным климатом.

Когда несколько миллионов лет назад вулкан Нгоронгоро потух и растительность медленно, пядь за пядью, стала отвоевывать пространство у лавы, совершилось чудо. В созданный природой второй Ноев ковчег начали стекаться животные, обитавшие на далеких равнинах Рифта. Слоны и носороги в поисках нового убежища проложили на горных склонах тропы, которыми по сей день пользуются их потомки. Вряд ли опытный инженер-путеец наметил бы более удобный и короткий путь из Рифт-Валли в кратер Нгоронгоро.

За стадами зебр, гну и других антилоп, лавиной спускавшихся с горных склонов в эту обетованную землю, последовали их исконные враги: львы, леопарды, гепарды, гиеновые собаки, гиены, шакалы...

Принесенные ветром семена акаций проросли и через некоторое время превратились в деревья с пушистыми кронами, отбрасывающими густую тень. На лугах Нгоронгоро появились жирафы.

По тропам, проложенным слонами и носорогами, в котловину спустились грузные, неуклюжие бегемоты, вечно пребывающие в поисках воды. Можно себе представить, с каким ликующим ревом погружали они свои огромные тела, изнуренные переходом и беспощадным африканским солнцем, в прохладные воды большого озера.

Но первыми в Нгоронгоро прилетели птицы. В прудах обосновались розовые фламинго, за ними явились нильские гуси, венценосные журавли, дрофы, различные аистовые и множество других пернатых самых разнообразных цветов и оттенков, в том числе и нектарница, живущая среди больших цветов лобелии.

Когда в котловине появились пришедшие с севера пастухи-масаи, великое переселение зверей уже завершилось. Земля, покрытая сочной, яркой травой, ждала человека. Масаям лишь оставалось спуститься с горных склонов по тропам, утрамбованным тысячами копыт. Среди моря травы появились небольшие островки краалей масаев. Их стада тучнели изо дня в день, питаясь сочной растительностью пастбищ Нгоронгоро и утоляя жажду хрустальной водой его рек и озер. С тех пор история масаев связана неразрывно с Нгоронгоро и уже немыслимо говорить о бывшем вулкане, не упоминая живущий там народ. Это обстоятельство причинило немало беспокойства администрации заповедника Танзании, так как масаи решительно отказываются покинуть свою благословенную землю и, кстати сказать, имеют для этого достаточно оснований. Об этом свидетельствуют страницы дневника Баумана.

"Однажды мы расположились на отдых в Нгоронгоро, - пишет он, - и я воспользовался этим, чтобы посетить несколько краалей масаев. Меня встретили дружелюбно. На центральной площади деревни, окруженной небольшими хижинами, воины (мораны) церемонно приветствовали меня. Перед хижинами сидели почтенные старцы с благородными чертами лица, а из хижин блестящими черными глазами с любопытством смотрели на нас девушки, украшенные ожерельями из цветных четок и браслетами.

Между тем вокруг колючей загородки нашего лагеря собралась толпа оборванцев, похожих на выходцев с того света. Женщины со впавшими голодными глазами походили на ходячие скелеты. Дети скорее напоминали уродливых лягушек, чем людей. Воины с трудом тащились на четвереньках, на их бородатые костлявые лица было страшно смотреть. Эти люди ели все, что выглядело хоть сколько-нибудь съедобным: кожу, кости, рога животных... Мясо дохлого осла казалось им изысканным яством. Я поделился с несчастными запасом наших продуктов, но это была лишь капля в море. Они пришли из Серенгети, гонимые жестоким голодом. Тучи пожирателей падали следовали за голодающими в надежде полакомиться их трупами. Каждый день толпа изможденных людей окружала наш лагерь, и мы были совершенно беспомощны перед этим зрелищем. Отцы предлагали нам детей в обмен на кусок мяса, и когда мы отказывались, оставляли детей в лагере, а сами убегали. Через некоторое время лагерь заполнился детьми голодающих. Наши носильщики трогательно заботились о них, делясь с несчастными своим дневным рационом. Я нанял нескольких наиболее сильных мужчин и женщин в качестве погонщиков скота и таким образом спас их от голодной смерти..."

Этот трагический эпизод, изложенный в путевом дневнике Баумана, который был опубликован в Берлине в 1894 году, рисует страшную картину кратера Нгоронгоро во время большого голода, опустошившего Восточную Африку. Коровья чума загубила массу скота на всем континенте, страшное нашествие саранчи уничтожило большую часть пастбищ, эпидемия оспы сеяла смерть среди африканцев. Однако, как видно из записей Баумана, оседлые масаи в Нгоронгоро не пострадали от голода и производили впечатление сильных, здоровых людей. Стихийные бедствия пощадили этот уголок Восточной Африки. Многим их соплеменникам, пришедшим из других областей искать спасения в Нгоронгоро, удалось выжить. Они поселились на склоне вулканической котловины и охотились на антилоп.

Видимо, не в первый раз Нгоронгоро спас масаев от голодной смерти. Поэтому бывший вулканический кратер считается у них священной землей, которую народ масаев не должен покидать.

Тому, кто путешествует по горам и плоскогорьям Южной Кении или северной части Центральной Танзании, не раз доведется встретить на обочинах автострад высоких людей с благородной осанкой, выкрашенных с головы до ног охрой, в одежде из телячьей шкуры или куска простой ткани, завязанной узлом на плече и лишь частично прикрывающей атлетический торс.

Путешественник наверняка остановит машину, чтобы рассмотреть поближе и сфотографировать этих африканцев. Он убедится, что черты их лица - прямой нос, тонко очерченные губы, выступающие скулы и мужественный подбородок - придают им сходство с европейцами. Лишь прическа из множества тонких косичек, смазанных жиром и искусно уложенных на каркасе из палочек, металлические серьги, деформирующие уши, да тесный "ошейник" из разноцветных бус придают фигуре африканца облик древнего египетского божества. Путешественник удивится, заметив, что короткий меч и копье с тонким длинным сверкающим наконечником сделаны по образцам трехтысячелетней давности.

Масаи живут не только в Нгоронгоро, но и на территории некоторых других национальных заповедников Восточной Африки - в Серенгети, Амбосели - и в прилегающих к ним районах. Администрация считает, что если ограничивать передвижение этих пастухов-кочевников со стадами и следить, чтобы поголовье скота не увеличивалось сверх определенной нормы, то нетрудно сохранять местную фауну, так как масаи не занимаются охотой и употребляют в пищу лишь мясо домашних животных, а также бубалов и канн, считающихся неприрученным домашним скотом.

Несколько лет назад, когда возникла опасность истощения пастбищ, опустошаемых стадами масаев, администрация серьезно изучала вопрос, каким образом воспрепятствовать проникновению стад на территорию заповедников. "Если мы уйдем отсюда, - заявляли вожди масаев, - то придут другие племена, с отравленными стрелами, проволочными силками и капканами и станут уничтожать диких животных. А сейчас они не осмеливаются показаться в степи, потому что мы преследуем их. Вам придется иметь по смотрителю на каждое дикое животное заповедника, чтобы охранять его".

Гордые масаи были совершенно правы: некоторые племена охотников, например ндоробо, доставляют много хлопот охране заповедников. Эти племена ежегодно убивают сотни животных, даже таких ценных, как слоны и носороги. В Нгоронгоро, где живут масаи, браконьерства значительно меньше. Оно ограничивается теми случаями, когда масаи мстят хищникам за убитый ими скот или когда молодой воин убивает животное, чтобы доказать свою доблесть. Один юный масай, например, метким ударом копья прикончил самого грозного носорога, обитавшего в кратере.

Поскольку мы изучаем африканскую фауну, а из сказанного ясно, что масаи играют не последнюю роль в деле ее сохранения, мы посвятим один день нашего сафари поездке в поселок масаев в заповеднике Мара, чтобы получить возможно более полное представление об этом интересном народе.

Во время предыдущих путешествий в Кению и Танзанию я не раз был свидетелем необычного поведения масаев. Однажды мы все утро провели в затерянной деревушке заповедника Амбосели под палящими лучами солнца, среди туч мух, пыли и одуряющей вони, уговаривая жителей крааля показать нам танец, который мы хотели заснять на кинопленку. После изнурительной дискуссии о степени мастерства каждого участника танца мы распределили между исполнителями деньги и подарки. Уже были установлены камеры и оператор приготовился начать съемку, когда масаи затеяли новое длительное обсуждение, в результате которого вернули нам деньги и спокойно разошлись по хижинам.

В баре отеля "Нью Стэнли" в Найроби рассказывали, как один масай испугал экономных западногерманских туристов. Им сказали, что все расходы включены в стоимость поездки, оплаченной еще в Европе. Они разъезжали в комфортабельном микроавтобусе в сопровождении профессионального гида. Когда на шоссе показался первый масай, автомобиль остановился и дюжина фотоаппаратов "обстреляла" его со всех сторон. Африканец стоял, словно изваяние, опираясь с безразличным видом на длинное копье и как будто не замечая лихорадочно фотографировавших его людей. Когда съемки были закончены и аппараты спрятаны в футляры, масай взглянул наконец на туриста, ближе всего стоявшего к нему, и мрачно произнес:

- Федха.

- Он требует денег, - перевел гид. - Масаи считают, что тот, кто фотографирует, уносит с собой их изображения, а потому должен оставить что-либо взамен. От европейца они ждут только денег. Вы должны дать ему на чай.

В результате недолгого совещания туристы решили, что это вымогательство. Во Франкфурте им сказали, что все расходы заранее включены в смету. Не теряя времени, они уселись в автобус и потребовали, чтобы их везли дальше.

Как только шофер включил двигатель, воин метнул в машину свое тяжелое копье. Оружие пробило стекло в дверце автомобиля и пронзило шляпу одной из дам. Автобус сорвался с места, и объятые ужасом пассажиры спаслись таким образом от гнева экзотического объекта съемки.

В отеле "Нью Аруша" рыжий толстяк из Австралии, владелец огромных стад в танзанийской саванне, выпив предварительно несколько стаканчиков виски, рассказал об удивительном случае.

Один старый лев повадился убивать коров из стад австралийца, что, вообще говоря, не характерно для этого вида кошачьих. Желая положить конец разбою, колонист добился от администрации разрешения устроить облаву на льва. Наконец с бесконечной бумажной волокитой было покопчено, и он собрался уже переходить к военным действиям, когда появился вождь масаев из соседней деревни в сопровождении сына, крепкого пятнадцатилетнего подростка, и изъявил желание принять участие в охоте: симба убивал также и их скот, а значит, они должны отомстить за оскорбление.

Все уселись в вездеход и направились к зарослям кустарника, где обычно устраивал себе логово похититель коров. Сделав несколько кругов, они обнаружили льва, очевидно переваривавшего последнюю телку. Чтобы не подвергать себя опасности, поскольку это не была спортивная вылазка и австралиец к тому же не принадлежал к страстным поклонникам охоты, он остановил автомобиль в пятидесяти метрах от крупного косматого зверя. Высунувшись через люк в крыше автомобиля и тщательно прицелившись, он спустил курок. Лев подскочил и, волоча заднюю ногу, бросился в заросли низкорослых акаций. Австралиец отставил ружье, чтобы подвести машину к противоположному краю зарослей. В это время мальчик-масай выскочил через заднюю дверь и с одним копьем ринулся в кусты - вслед за львом. Завязалась отчаянная борьба: человек и зверь, сцепившись в тесном объятии, то появлялись на мгновение, то вновь исчезали в кустах. Австралиец боялся стрелять, чтобы не попасть в мальчика. Он и вождь бросились в заросли, но когда добрались до места схватки, она уже закончилась. Обнаженный юный масай, весь в крови, поедал сердце льва. Он вскрыл мечом его грудь после того, как несколько раз пронзил животное длинным копьем.

Опьяненный гордостью отец поставил ногу на голову льва и заявил колонисту, что, раз зверя убил сын, трофей принадлежит ему. Австралиец и не думал возражать. Они подняли мальчика, положили в машину и доставили в больницу, где у молодого охотника обнаружили много переломов и глубокие раны на груди. Несмотря на это, у масаев в этот день был праздник. Юный воин доказал свою доблесть и мог со всеми почестями быть принят в равноправные члены племени.

Кто же эти "дикари", в атомный век идущие нальва с холодным оружием, чтобы доказать свое мужество?

В эпоху колонизации Африки европейцы называли дикарями все племена и народы, с которыми им приходилось сталкиваться на Черном континенте. Так римляне именовали варварами всех, кто не имел счастья принадлежать к их могущественному народу. Однако так называемые дикари унаследовали культуру, уходящую корнями в глубокую древность и процветающую в их среде по сей день. Точно так же, как бушмены и пигмеи до сих пор сохраняют искусство, мораль, философию и обычаи эпохи палеолита, масаи остаются верны культуре пастухов времен неолита, тогда как мы считаемся представителями бурного века технической цивилизации. Разница культур сказывается прежде всего в бытовом комфорте, в распределении земных благ, в продолжительности жизни человека. Но я совершенно уверен, что все это никоим образом не влияет на счастье, свободу и развитие личности индивидуума.

Авторитетные этнографы считают, что масаи происходят от предков, живших в древнем Египте и имевших белую кожу. В результате длительного процесса миграции они постепенно достигли Рифт-Валли и смешались с негроидными племенами Верхнего Нила. Четыреста лет назад масаи добрались до плоскогорий Кении и Танзании. Прошлый век можно считать периодом наивысшего расцвета в истории этого народа. Благодаря превосходной военной организации им удалось покорить территорию в двести тысяч квадратных километров - от озера Рудольфа до болота Лориан. Среди степей, глубоких долин и холмов завоеванной местности возвышается гора Кения, две вершины которой носят имена предводителей воинственного народа: Мбатиани и Нелион.

Для пастуха-масая скот - главное в жизни. Даже название этого народа на его родном языке означает "крупный скот". Показательно, что для обозначения коровы в зависимости от ее возраста, масти, формы рогов и так далее у масая существует двадцать различных слов. В течение веков стада давали масаям все необходимое для существования. Даже их военная мощь зависела от изобилия скота.

Масаи питаются мясом, молоком и кровью. Обычно они забивают только быков и старых коров. Доктору Гржимеку удалось заснять на кинопленку, как масаи добывают кровь у животных. В каждом поселке всегда есть несколько человек, которые умеют с расстояния нескольких шагов попасть стрелой без наконечника, но с достаточно острым концом в яремную вену коровы или быка. Рану замазывают своеобразной смесью глины и слюны, и она быстро заживает. Дети, беременные женщины и юноши или просто пьют свежую кровь, или смешивают ее с молоком - получается нечто вроде весьма питательного творога.

Из превосходно выдубленных телячьих шкур масаи делают плащи и туники, которые служат им одеждой. Коровьей мочой они моются сами и моют миски и калебасы - сосуды из тыквы, в которых держат молоко. Из навоза, смешанного с глиной, масаи строят низкие продолговатые хижины. Сухой навоз служит им топливом.

В дождливые годы, когда изобилует подножный корм, масаи процветают и расширяют свои владения. Периоды упадка в истории этого народа всегда связаны с засухами и массовым падежом скота. Современные историки Африки считают, что, если бы не коровья чума восьмидесятых годов прошлого века, ослабившая масаев, и последовавшая за ней эпидемия оспы, масаи завоевали бы всю территорию нынешней Кении, а также Танзании.

Когда немцы и англичане поделили между собой в конце прошлого века Восточную Африку, масаи считались самым могущественным племенем этого района, грозой всех окрестных племен. Этот народ слыл столь воинственным, что арабские работорговцы, грабившие и разорявшие племена, которые жили на берегу озера Танганьика, не осмеливались вторгаться во владения масаев близ озера Виктория. Закаленные в боях, дисциплинированные, великолепно обученные воины защищали племя, остальные его члены занимались скотоводством. В стране бескрайних пастбищ заботы о скоте не требуют особого умения, коров пасут и водят на водопой дети. Женщины и женатые мужчины доят скотину, забивают ее, разделывают туши, делают всю домашнюю работу. Юноши, освобожденные от других обязанностей, целых семь лет посвящают военной службе.

Когда масай достигает половой зрелости, над ним совершают торжественный, но болезненный обряд обрезания. До этого долгожданного момента мальчик живет с родителями в деревне. Высокая, плотная изгородь из колючего кустарника, усеянного острыми шипами, защищает хижины, расположенные вокруг двора, куда загоняют скот на ночь. Такая планировка позволяет масаям защищать скот от ночных нападений львов. Хищник, вынужденный сначала перепрыгнуть через колючую загородку, а затем пробраться сквозь кольцо хижин к загону, вряд ли выберется из поселка живым, особенно если он тащит добычу, которую имеет обыкновение поедать на воле.

Возвращаясь вечером со стадом домой, маленькие масаи входят через отдельные калитки. У каждого женатого мужчины есть отдельный вход в колючей загородке. Направо от входа находится хижина его первой жены, налево - второй, далее, опять направо, - третьей и так далее, соответственно числу жен, которое зависит от размеров стада мужчины.

После торжественной церемонии посвящения, празднуемой каждые три года, юноши, прошедшие ритуал обрезания, облачаются в черные одежды, вдевают в уши женские серьги и несколько дней не выходят из хижины. Девушки, достигшие половой зрелости, также подвергаются деликатной операции. Отбыв срок ритуального заключения и окрепнув физически, молодые люди отправляются жить в селения воинов - маньята, где они освобождены от забот о стаде. С этого момента юноша-масай вправе носить имя отца, соединенное с его собственным именем словом "оле", что означает "сын такого-то". Надеюсь, теперь длинное и на первый взгляд сложное имя нашего гида - Мейсон оле Лепоре - не будет удивлять читателя.

Новый моран - так называют воина-масая - будет обучаться обращению с копьем и мечом. Его научат также раскрашивать лицо и тело, делать сложную прическу. С первого же дня моран начинает смазывать волосы жиром, красить охрой, заплетать в косички и украшать небольшими металлическими пластинками и палочками.

Автор (справа) с объездчиками заповедника Нгоронгоро и африканцами из племени масаев

Молодые люди живут в маньятах с матерями и сестрами. Девушки свободно вступают в связь с юношами. Как правило, у каждого морана есть подруга, с которой он проводит ночи в отдельной хижине. Однако девушки стараются не иметь детей от морана, ибо рождение ребенка нарушает брачный договор, заключенный ее родителями, когда она была ребенком. Но если жених, которого прочат дочери родители, приходится ей не по вкусу или девушка влюбляется в ухаживающего за ней морана, ей достаточно родить ребенка - и она становится его официальной женой.

Отцы периодически навещают моранов в маньятах и пригоняют волов и телят, которые идут на пропитание жителей воинских поселений.

В промежутках между военными походами мораны упражняются в традиционных видах спорта: прыжках в высоту, метании копья и беге на короткие и длинные дистанции. Джой Адамсон, автор книги "Народы Кении" и знаменитой истории о львице Эльзе, утверждает, что они ставят рекорды международного класса. Мы и сами наблюдали спортивные занятия воинов-масаев, и у нас не осталось ни малейших сомнений в том, что при хорошей тренировке они могли бы стать олимпийскими чемпионами.

Молодых масаев обучают в маньятах ритуальной охоте на львов. Десять-двенадцать воинов, вооруженных копьями и щитами, окружают зверя, мало-помалу сжимая кольцо. У животного не остается иного выхода, как броситься на одного из своих врагов, чтобы прорвать окружение. Моран, прикрываясь большим щитом из буйволовой кожи, старается во что бы то ни стало задержать хищника. В это время его товарищи пронзают зверя копьями. По словам очевидцев, подобные операции часто стоят жизни одному, а то и двум моранам, некоторые участники охоты получают тяжелые ранения. Сейчас правительства Кении и Танзании категорически запретили эту ритуальную охоту. Подозревают, однако, что масаи не отказались от традиционного обряда, но совершают его тайно.

Отбыв семилетний срок военной службы, моран торжественно обрезает косички, женится и отправляется жить в деревню, чтобы умножать количество своих коров, жен и детей. Он с тоской будет вспоминать о былых военных подвигах и предаваться ленивым размышлениям о своем стаде. Когда подрастут сыновья, хозяйственные заботы лягут на их плечи, так как масаи считают, что мужчине, державшему в руках оружие, унизительно гнуть спину.

Мы посетили деревню масаев в заповеднике Мара. Там нас терпели лишь благодаря присутствию Мейсона оле Лепоре. По гордой осанке и высокомерным взглядам ее обитателей мы не могли не понять, что любой незнакомец, не принадлежащий к богом избранному народу, считается здесь варваром, не заслуживающим даже простого любопытства.

Поэтому пусть не удивляет путешественника по Африке, если масай, стоящий на обочине дороги, не удостоит взглядом ни его сверкающий автомобиль, ни дорогой киноаппарат новейшего образца. Для него человек, имеющий дело с металлом, - существо опасное, после рукопожатия которого необходимо обтереть руки маслом, чтобы очиститься.

Из деревни Мейсон повез нас смотреть птиц с темным сверкающим оперением, которые делали странные прыжки в траве, как выяснилось потом, чтобы привлечь внимание самок. Англичане называют их птицами-вдовушками из-за траурного оперения, похожего на ливрею. Масаи утверждают, что научились танцевать, подражая их легким и ловким движениям.

Пока Хаиме Пато терпеливо фотографировал свадебный парад вдовушек, я размышлял о масае, гордом своим происхождением, убежденном в правоте своей веры, стойком в обычаях.