В помощь сонару

 Солнца ли вина, что летучая мышь 
 в полдень слепа? 

Киргизская народная пословица

Когда вы входите в темную комнату своей квартиры, вы не задумываетесь над тем, как включить свет. Это происходит почти автоматически. Рука сама находит выключатель. Более того, вы можете, не зажигая света, свободно проделать ряд довольно «сложных» операций. Например, безошибочно положить книгу на невидимый стол или уютно устроиться в невидимом кресле. Не удивительно - обстановка изучена вами до мелочей.

Вот и летучие мыши в родных пещерах летают, можно сказать, наугад. Порхая по знакомым лабиринтам, они часто не обращают внимание даже на предостережения собственного локатора. Если внести в такую знакомую обстановку посторонний предмет, зверьки начинают то и дело натыкаться на преграду и разбивать о нее свои носы. Иногда столкновение может привести к гибели животного.

На основании большого числа опытов Э. Ш. Айрапетьянц и А. И. Константинов пришли к выводу, что активная деятельность эхолокационной системы летучих мышей особенно необходима на первых этапах формирования двигательного стереотипа, когда требуется правильно сориентироваться в незнакомой обстановке. Подобный механизм первоначального анализа окружающей среды И. П. Павлов назвал исследовательским, ориентировочным рефлексом. После того как выработка двигательного условного рефлекса завершена, активность эхолокации резко снижается. Эхосигналы уже перестают играть ведущую роль в получении информации. У животного возникает память на движение. А говоря проще, летучая мышь, перемещаясь в хорошо изученных подземных коридорах, четко знает каждый свой взмах крыла, каждый поворот, подъем или спуск. Это очень похоже на наш пример с темной комнатой. Ученые говорят, что в таких случаях работает мышечная анализаторная система.

Как видите, локаторы зверьков не всегда бывают настороже. Да и всегда ли предпочтение отдается локации? Вспомните, летучие мыши, охотясь за летающими насекомыми, при первой возможности стараются обойтись без эхолокатора, обнаружить добычу на слух. По крайней мере, на начальных этапах охоты, то есть в период поиска. Любители нелетающей добычи нередко используют зрение. Обычно они высматривают жертву, летая низко над поверхностью листвы, стволов деревьев или сооружений человека. Часто эти животные отправляются на промысел еще засветло, когда разглядеть добычу легче, чем в темноте ночи.

Особенно велика роль зрения для растительноядных рукокрылых. Их глаза хорошо приспособлены для ночного видения. Некоторые элементы их зрительной системы развиты намного лучше, чем у всех других животных, ведущих ночной образ жизни. На одном квадратном миллиметре глаза летучей лисицы, например, располагается около 700 тысяч фоторецепторов. Это в несколько раз больше, чем у таких зорких ночных птиц, как сова. У летучей лисицы сетчатка выдается в полость глаза в виде мелких сосочков. За счет этого общая поверхность сетчатки увеличивается, а количество рецепторов на единицу площади возрастает.

О том, способна ли летучая мышь ориентироваться с помощью зрения, узнать несложно. Для этого зверьку предоставляется возможность показать свои таланты в маневренном полете среди препятствий. Только препятствиями на сей раз служат не тонкие проволочки, какие применяют для выяснения чувствительности эхолокатора, а широкие ярко окрашенные или белые полосы материи. Сначала зверьков выпускают просто полетать. Но что для них такие огромные полотнища! Естественно, затруднений при полете среди подобных преград летучие мыши не испытывают. Тогда животным плотно закрывают уши, и опять на полигон. Зверьки начинают натыкаться на заграждения. Но не всегда. Часто им удается преодолеть испытательную зону, не зацепив ни одной полосы. Однако это еще не доказательство того, что они видят, куда лететь.

Вы знаете, как ни затыкай уши, а кое-что слышать все равно будешь. Быть может, их сонар работает еще достаточно эффективно, чтобы различать крупные препятствия. А что произойдет, если закрыть животным глаза? Сделать это можно при помощи маленьких кусочков лейкопластыря. Итак, зверьки лишены возможности зрительно оценивать обстановку. Их полет стал еще более нерешительным. Они то и дело врезаются в заграждения. Значит, все-таки с открытыми глазами летать было проще. Худо ли бедно, а зрение служило им для ориентации.

В ходе эксперимента можно получить еще одно доказательство работы органов зрения летучих мышей во время их вынужденной глухоты. Для этого необходимо иметь прибор, позволяющий контролировать частоту следования эхолокационных импульсов. Известно, что частота эта в трудных для зверьков ситуациях увеличивается. Летучие мыши, лишенные одновременно и зрения и слуха, находятся в более трудном положении по сравнению с глухими. Вероятно, частота подачи сигналов у них должна быть выше. Именно это и наблюдается в подобных опытах. Скорость излучения импульсов у «слепоглухих» зверьков нередко в полтора-два раза выше, чем у «глухих».

Способность к зрительной ориентации обнаружена у многих летучих мышей. Предполагают, например, что ушаны, если им случается охотиться в ранние сумерки, могут использовать ярко выделяющиеся на общем фоне ориентиры. Вероятно, зрение необходимо не только для ориентации в пространстве, но и во времени. Ночница, лишенная зрения, начинала путать время суток и вылетала на охоту, когда солнце? стояло еще высоко над горизонтом.

По мнению ученых, зрение играет основную роль при миграциях летучих мышей на большие расстояния. Имеются убедительные доказательства, что обыкновенные копьеносы в дальних полетах полагаются только на визуальное знакомство с местностью. Есть также предположение, что ночницы, возвращаясь с охоты, используют зрение для отыскания собственных «квартир».

Кажется удивительным тот факт, что летучие мыши, имея, в общем-то, не очень совершенные органы зрения, ухитряются присматриваться к окружающим предметам в условиях низкой ночной освещенности. Но, оказывается, при ярком свете их глаза видят значительно хуже, чем в сумерках. Во всяком случае преодоление искусственных препятствий при слабом освещении не вызывает у них таких трудностей, как в минуты работы мощных осветительных ламп.

В поисках пищи крыланы и растительноядные листоносы полагаются не только на зрение. Описаны случаи, когда голодные крыланы находили спрятанные плоды. Ничем другим, кроме обоняния, они воспользоваться не могли. Вероятно, для любителей цветочного меню обоняние имеет еще большее значение.

Как известно, обоняние прекрасно развито у многих млекопитающих. Однако оно служит им не только для отыскания пищи. Обоняние используется для обнаружения врагов, для узнавания особей своего вида, для контакта родителей с потомством, для отыскания убежищ. Летучие мыши не составляют исключения. Им обоняние так же необходимо, как и другим млекопитающим. Во многих ситуациях эхолокация не способна заменить это самое распространенное и самое древнее из органов чувств животных. Особенно бесполезной оказывается эхолокация на близких расстояниях. Тогда и приходит на помощь обоняние.

Во времена господства «тактильной» теории ориентации летучих мышей большое внимание уделялось исследованию осязания рукокрылых. При этом были даже сделаны попытки на основании результатов этих исследований объяснить механизм «шестого чувства». Русский ученый Н. П. Забусов высказал предположение, что каждый из многочисленных тонких волосков, которыми покрыты летательные перепонки зверьков, представляет собой рычаг, длинное плечо которого выведено наружу. Короткое плечо находится в коже и оплетено нервными окончаниями. Колебания рычага передаются этим окончаниям, а они, в свою очередь, посылают сигналы в центральную нервную систему.

«Тактильная» теория, как известно, потерпела поражение. Но многие исследования, связанные с осязанием летучих мышей, не потеряли значение и в наши дни. Чувствительность летательных перепонок рукокрылых действительно довольно велика. По-видимому, это объясняется жизненной необходимостью - повреждение перепонок может быть чревато гибельными для зверьков последствиями. Летучая мышь, не способная к полету, обречена на голодную смерть.

Нельзя забывать, что все органы чувств летучих мышей, как, впрочем, и других животных, действуют не отдельно один от другого, а в комплексе. В разных ситуациях роль того или иного органа может быть различной. Их тесная функциональная связь обеспечивает животным оптимальный, наиболее выгодный характер поведения в условиях постоянно меняющейся внешней среды.

Животные не только воспринимают окружающий их мир и реагируют на его изменения, они способны распознавать взаимосвязи между предметами и явлениями. Установив однажды взаимосвязь каких-либо явлений, животное может на опреденное время зафиксировать это в центральной нервной системе. Тогда говорят о памяти.

Летучие мыши, услышав звук крыльев насекомого, быстро определяют его местоположение. Однако случается, что они не сразу могут прилететь на этот звук - или насекомое смолкает на некоторое время, или на пути зверька к добыче возникает препятствие, которое приходится облетать. В таких случаях летучая мышь способна сохранять в памяти местоположение источника звука. Если насекомое не изменило свои координаты, то зверек находит его даже через 10-15 минут.

Большие ночницы при низком полете над землей могут обнаружить жертву с помощью обоняния. Нередко, «унюхав» таким образом добычу, но увлекшись поиском, они оставляют ее на некоторое время без внимания. Убедившись, что поблизости найти ничего более не удастся, зверьки безошибочно возвращаются к ранее замеченной жертве.

Вообще установлено, что у летучих мышей прекрасно развита память на место. В лаборатории проделывали такой опыт. Зверькам показывали геометрическую фигуру-мишень. Сама по себе эта мишень никакого интереса для зверьков не представляла. Но возле нее прикрепляли насекомое, которое резко жужжало. Несомненно, эта мишень становилась популярной у зверьков. Уже после двукратного предъявления «вкусной» фигуры, летучие мыши запоминали ее местоположение и уверенно летели к ней. При этом они не издавали даже обычных лоцирующих сигналов.

Справедливости ради надо заметить, что летучие мыши не такие уж «понятливые» животные. Тренировать их нелегко. Если самый простой этап - дрессировку на одну мишень - осваивает почти каждый зверек, то решать задачи посложнее, скажем, выбирать знакомую фигуру из нескольких, могут только самые способные из них. Да и то после многодневных тренировок.